— А, — облегченно выдохнул подполковник. Все-таки эти непонятные неожиданные испытания, проводимые госбезопасностью его очень сильно напрягали. Люди Берии ему не подчинялись, а случись что с испытываемой техникой, ему, Литвинову, голову снимут. — Командир БАО мне утром уже докладывал, что с вашими инженерами взаимодействие наладил. По оперативной обстановке и метеосводкам вам к батальонному комиссару Матвееву. Пришла пора удивляться Сашке. При чем тут батальонный комиссар? Литвинов усмехнулся: — Это командир 154 полка, старый командир на повышение ушел, вот Александра Андреевича нам на полк и прислали. Он до нас в 17-ом истребительном комиссаром был. Но ты не думай, он летчик боевой, еще на Финской воевал.

Подполковник не заметил, как перешел на ты. Все-таки сложно ему было выкать этому молодому парню. Сашка на этот переход не обратил никакого внимания. Он обдумывал, не упустил ли чего в разговоре с комдивом. Не хотелось потом лишний раз по пустякам отвлекать этого занятого и по всей видимости хорошего человека. Видя, что вопросов у посетителя больше нет, Литвинов нетерпеливо спросил:

— Еще что-нибудь от меня требуется?

— Нет, товарищ подполковник. Если что, решу вопросы с командиром полка или командиром БАО в рабочем порядке.

— В рабочем порядке, значит? — усмехнулся комдив, — Ну раз в рабочем порядке, то не буду задерживать. Но ты меня все равно, если что-то понадобится, держи в курсе, — когда о помощи обычному лейтенанту госбезопасности распоряжение дает сам Сталин, лучше лишний раз перестраховаться. Мало ли что может случиться у этих, из госбезопасности. Так лучше об этом знать сразу и принять соответствующие меры, а не получать втык из Москвы неизвестно за что. Сашка был далек от карьерных мыслей командира дивизии, самое главное для него было, что контакт с командиром дивизии он наладил, теперь так же гладко сработаться с командиром полка и моряками в Ленинграде и все будет отлично.

От командира дивизии Сашка вышел в приподнятом настроении и сразу направился в соседний дом в штаб 154 полка. Батальонный комиссар Матвеев оправдал все надежды парня. От того ли, что ему поступили указания с самого верха, или просто в силу склада характера, Александр Андреевич встретил своего молодого тезку очень радушно. Напоил чаем, расспросил о том, как они устроились, какие планы. Тут же вызвал к себе начальника метеослужбы полка, дав ему распоряжение представлять метеосводку по первому же запросу лейтенанта госбезопасности или его людей. Матвеев хотел вызвать Демидова, но Сашка сказал, что со старшим лейтенантом они уже познакомились и договорились сразу после того, как Александр освободится в штабе встретиться и обсудить совместную работу. На что Матвеев удовлетворенно кивнул. Напоследок батальонный комиссар пообещал связаться с командованием ВВС Балтийского флота и предупредить их о прибытии на «Гражданку» новой техники в сопровождении истребителей его полка.

А у них в избе его уже ждал Демидов, млея от внимания Иды и Зины. Девушки поили старлея чаем, а он, смущенно улыбаясь, сидел и поглядывал то на одну девушку, то на вторую. Отдавая тем не менее предпочтение более бойкой Зине. Увидев вошедшего Сашку, Ида приглашающе махнула рукой:

— Раздевайтесь, товарищ лейтенант госбезопасности, давайте чай пить. Мы вот, товарища старшего лейтенанта уже угощаем. А вам сгущенного молока оставили, Алексей утром принес.

Сашке вдруг стало на душе так тепло и уютно от того, что вот и о нем кто-то позаботился. Сгущенки оставили, чай зовут пить. Хорошо-то как! Он стянул унты и прислонил их к натопленной печи, чтобы обсыхали. Шапку повесил на вбитый в стену у входа гвоздь. Когда парень стянул комбинезон и повернулся к столу, чтобы сесть, Демидов удивленно присвистнул:

— Дааа!!! А я-то все думаю, как такого молодого поставили на войсковые испытания? Ну, теперь все ясно, вопросов нет!

Сашка пожал плечами. К наградам он уже начал привыкать. Но потом опять покраснел, увидев с какой гордостью и нежностью смотрят на него девушки. От этих взглядов по спине пробежали приятные мурашки. А ведь хорошо, оказывается, быть Героем Советского Союза!

[i] Не смотря на то, что контрнаступление под Москвой началось 5-го декабря, первые сообщения о нем появились в газетах и на радио только 13-го декабря.

[ii] Вот выдержки из НЭТС-40 (Наставление по эксплуатационно-инженерной службе ВВС РККА 1940)

Но вот загвоздка, не получалось по инструкции. Не хватало оборудования и банально времени. И это еще на воздушниках. А представьте, каково было с движками водяного охлаждения? Вот рассказ летчика с форума (https://www.forumavia.ru/t/186046/1/) о технике-фронтовике: «У меня техник работал, Михалыч, который во время войны обслуживал Пе-2. Так вот он рассказывал, что зимой сливали воду и масло и утром на себе техник тащил на саночках бочку кипятка и бочку горячего масла, заливал все это вручную и потом пытался запустить двигатели. "Моторы" — как говорил Михалыч. Если запуск не удавался, то все надо было повторить — слить воду и масло, нагреть снова и залить по новой. Из полетов двигатели зачастую приходили с пробоинами или трещинами "рубашек" водяного охлаждения — приходилось под светом факелов всю ночь сначала снимать, ремонтировать и под утро ставить назад. Утром самолет был должен готов к вылету, иначе штрафбат за срыв боевого задания. Вот так…»

«Туман, туман, седая пелена.

Далеко, далеко за туманами война.

И гремят бои без нас, но за нами нет вины.

Мы к земле прикованы туманом,

Воздушные рабочие войны»

Нет, тумана не было. Был снег и сильный ветер. Вот и застряли они в Ленинграде. Пошли пятые сутки, как они прибыли на фронт. В первый же день, отработав с Демидовым взаимодействие в воздухе, вылетели в Ленинград. Доставили туда группу майора Абрамова. Вернее майора государственной безопасности, но об этом знали только Сашка и люди Абрамова, для всех остальных это были обычные командиры из Главного управления ВВС, прибывшие в Ленинград с проверкой. Все остальные вылеты были туда с продовольствием и топливом, оттуда с детьми. Рядом с аэродром на Гражданке находился детский дом, куда свозили оставшихся одних ребятишек. А из детского дома уже шла эвакуация на Большую землю. Или машинами по Дороге жизни, или, если была такая возможность, транспортными самолетами. «Дугласы» летали в Ленинград регулярно. Но их было мало. Очень мало. И в основном они возили грузы для нужд Ленинградского фронта, для самого города перевозки осуществлялись по земле. Машинами и подводами. Практически в любую погоду. Так эвакуировали и детей.

Маленькие, худые, изможденные, закутанные по самые глаза в какое-то тряпье, грязное, рваное, не по размеру. Главное чтобы оно грело во время невыносимо трудной дороги. У Сашки наворачивались слезы на глазах и сами собой сжимались кулаки при виде этих ребятишек. Морские летчики, с которыми он познакомился здесь на аэродроме, говорили, что в самом городе все еще хуже. Что умершие от голода и замерзшие лежат прямо на улице. Городские службы не справляются с уборкой трупов. Патрули, созданные из комсомольцев, ходят по квартирам, проверяют выживших. Случается, что находят квартиры, в которых умерли все! Страшно! Ладно, война, на войне убивают. Убивают тебя, убиваешь ты. Но вот так морить голодом целый город! Для чего?! Зачем?! Что за нелюди это творят?! А ведь это только начало. А конец этого безумия он видел там у себя, в своем мире. Мертвом мире. И убили его вот такие же твари, что сейчас пытаются голодом, бомбами и снарядами уничтожить Ленинград! Они убили его маму, папу, сестренку! Они убили и убивают мам и пап этих голодных детишек! Они убивают самих детей! Они убивают все вокруг себя! Мрази! Мрази! Мрази!