– Я слышала то же самое, что и Хорроодиссомот Ксорларрин, Мать, – продолжала Даб’най. – Мой брат, Дювон, жив, чего нельзя сказать о жрицах Дома Симфрэй. А их мастер оружия, которого многие так превозносят, бесследно исчез. Некоторые говорят, что он попался в магический мешок, утратил связь с этим миром и угодил на Астральный уровень; а если это правда, значит, его больше нет.

– Слабое утешение, – пробормотала подавленная Хаузз.

– Не настолько уж и слабое, госпожа! – улыбаясь, возразила Даб’най. – Закнафейн Симфрэй навсегда покинул этот мир, и это дает нам возможность распространить слухи о том, что его убил Дювон. Никто не сможет оспорить такое заявление. А это придаст вес в городе и тебе, и Дому Тр’арах.

«Возможно, так оно и случится», – с надеждой подумала Мать Хаузз. Возможно, Дом Тр’арах скоро оправится от поражения. Если им удастся укрепить репутацию Дювона как великого бойца, Мать Хаузз сумеет переманить на свою сторону новых воинов. Она обернулась к дочери и кивнула.

– Может быть, – прошептала она. – Может быть.

Разумеется, Дювон был жив и, более того, – в этот момент как раз приближался к главным воротам Дома Тр’арах.

– Мастер оружия! – приветствовали его два стража. – Хорошая новость! Мы боялись, что…

– Молчать! – рявкнул молодой аристократ. Настроение у него было дрянное, несмотря на то, что раны его полностью излечили при помощи магических бальзамов и заклинаний. – Вы боялись, что Дом Тр’арах будет уничтожен, и у вас имелись на это все основания.

– Но Мать Симфрэй мертва, – возразил воин. – Все вражеские жрицы мертвы.

Дювон равнодушно пожал плечами.

– Соберите стражников, – приказал он. – Я хочу обратиться к вам прямо сейчас, здесь, предложить вам другой путь, который, возможно, принесет вам большую выгоду.

Воины недоверчиво посмотрели на командира.

– Пошевеливайтесь! – прикрикнул он, и они побежали прочь.

Дювон сделал знак кому-то у себя за спиной. Вход в особняк был отделен от широкой улицы небольшим переулком. Две темные фигуры, прижимаясь к боковой стене, подкрались к воротам поместья Тр’арах и проскользнули внутрь.

Пару минут спустя часовые вернулись в сопровождении нескольких воинов, которые дежурили в передних караульных комнатах.

– Вы можете отправиться в ущелье Когтя, если пожелаете, – обратился к ним молодой аристократ. – И умолять дроу, который там живет, принять вас в свою организацию. Некоторые будут приняты. А остальным я могу лишь пожелать удачи, какая бы судьба ни ожидала вас.

– Твоя мать и госпожа примет тебя, – произнес один из охранников строго, а остальные устремили на странного молодого аристократа суровые взгляды.

Дювон и не думал, что кто-либо из них согласится на его предложение, но это не имело никакого значения. Его роль заключалась в том, чтобы отвлечь стражников.

Разговаривая с командиром, они не заметили, как Аратис Хьюн приложил «портативную дыру» Джарлакса к стене дворца, не заметили, как вторая едва заметная фигура проскользнула в здание беззвучно, словно сама смерть.

– Мать Хаузз, твой сын желает видеть тебя, – прошептал он в ухо женщине, сторожившей двери.

Женщина несколько мгновений с ненавистью смотрела на него, затем перевела взгляд на двух своих мертвых товарищей. Они были убиты так быстро, что она даже не догадалась о появлении постороннего, пока не осталась одна – с клинком, прижатым к горлу.

– Мать Хаузз! – крикнула она и постучала в тяжелые двери тронного зала. – Твой сын желает видеть тебя!

Они услышали из-за дверей радостное восклицание, затем щелкнули замки и заскрежетали отодвигаемые засовы. Кто-то шепотом произнес магические слова, чтобы нейтрализовать многочисленные защитные заклинания, охранявшие эти двери – самые важные во всем доме.

Убийца, услышав эти звуки, покачал головой, удивляясь про себя тому, как искусно все подстроил этот странный наемник, Джарлакс. Обычно ни одна Верховная Мать не открывала двери тронного зала в разгар конфликта, не осмотрев предварительно коридор при помощи магии. Но Джарлакс заверил убийцу, что Дювона ждут с нетерпением и посему он сможет беспрепятственно проникнуть внутрь.

Он опустил на пол бездыханное тело охранницы, пронзенное его мечом, и приготовился к прыжку. Как только тяжелые створки раздвинулись, он протиснулся внутрь и отшвырнул прочь молодую жрицу, которая открывала двери.

Но тут же набросился на нее и нанес серию ударов плоскостями мечей. Со стороны эта атака казалась гораздо более жестокой, чем была на самом деле, хотя воину очень хотелось прикончить девушку только потому, что она носила титул жрицы.

Молодая женщина рухнула на пол.

– Кто ты такой? – сурово спросила Мать Хаузз, сидевшая на троне у противоположной стены; в одной руке она сжимала змееголовую плеть, в другой – магический жезл.

– Ты знаешь, кто я такой, – ответил он, приближаясь к ней.

– Кто? – повторила она.

– Закнафейн, разумеется.

– И ты мертвец.

Из магического жезла вырвалась молния, но воин ловко отскочил в сторону. Мать Хаузз хотела ударить противника ядовитой плетью, однако мечи его сверкнули, как по волшебству, и голова змеи полетела на пол.

Нанеся удар, воин описал круг вокруг трона; он двигался с головокружительной скоростью, мечи его рубили и кололи не переставая. Каждый удар «врезался» в магические щиты, которыми женщина окружила себя, и во все стороны разлетались фонтаны искр. Хаузз решила, что он впал в состояние безумия, как берсерк, но это было вовсе не так. Несмотря на то что движения Закнафейна казались яростными, бессистемными, на самом деле они были превосходно отработаны и рассчитаны и воин полностью контролировал себя.

Вскоре головы двух оставшихся гадюк присоединились к первой на полу, в то время как ни один из ударов Верховной Матери даже не задел противника.

Она попыталась отступить, но Закнафейн оказался быстрее.

Хаузз хотела воззвать к богине, но его непрестанные атаки лишили ее магических сил, ослабили чары, защищавшие ее, и одежды жрицы, обычно непроницаемые для любого оружия, уже не могли ее спасти.

Закнафейн ударил ее один, два, дюжину раз; по черному платью струилась кровь. Каким-то образом он очутился у нее за спиной, но она этого не заметила. Лишь перед тем как расстаться с жизнью, Мать Хаузз увидела лицо убийцы – это было последнее, что отпечаталось в ее умиравшем мозгу, а затем голова ее покатилась на пол.

– Итак, все кончено, – произнесла жрица Даб’най, поднимаясь на ноги. Она осмотрела большой синяк, расплывавшийся на руке. – Обязательно было бить меня так сильно?

– Будь моя воля, ты сейчас валялась бы мертвой! – прорычал Закнафейн.

Даб’най из предосторожности отступила на шаг назад.

– Джарлакс дал мне слово, – напомнила она воину.

Закнафейн вытер окровавленные клинки о платье Матери Хаузз и убрал их в ножны.

– Как можно быстрее возвращайся в Арах-Тинилит и собери свои вещи, – приказал он. – Затем иди к ущелью Когтя, на край обрыва, что напротив южной башни Дома Облодра.

Молодая жрица уставилась на воина, приоткрыв рот от изумления.

– А кто тебе сказал, что я выполню твой приказ?

– Джарлакс, – бросил Закнафейн.

– Нет, этого не будет. Я должна остаться здесь в качестве Матери Даб’най, главы Дома Тр’арах.

– Положение изменилось, госпожа, – возразил Закнафейн. – Дома Тр’арах больше не существует.

– А если я откажусь выполнять твой приказ?

Закнафейн зловеще ухмыльнулся, опустил взгляд и поддал ногой отрубленную голову Матери Хаузз; чудовищный предмет покатился по полу к молодой жрице.

– В таком случае, – он ухмыльнулся еще шире, – во всем Подземье не найдется достаточно глубокой тени, чтобы скрыть тебя. – Закнафейн пересек комнату, приблизился к жрице вплотную и прошептал: – Но не бойся, потому что Джарлакс считает тебя способной, а Бреган Д’эрт нуждается в жрицах.

Даб’най по-прежнему хмурилась.

– Если ты не желала такой судьбы, тебе стоило уговорить свою безмозглую мать не нападать на мою семью, – произнес Закнафейн в качестве ответа на ненавидящий взгляд жрицы. Когда до Даб’най дошел намек на личную месть, кровь отхлынула от ее лица.