Гермиона кивнула снова.

- Спасибо, не ожидал. Хоть одна живая душа, помимо Басти и Браша. Тебя, старик, не считаю, нет у тебя души, - Лестрейндж снова улыбнулся. Улыбка была хоть и вымученной, но спокойной и полной достоинства. Гермиона поразилась, как быстро ему удалось овладеть собой. – В любом случае, когда… когда это случится, мне уже будет всё равно. Что Авада, что дементор. Единственное, - Родольфус повернулся к Дамблдору, – Басти не должен это увидеть. Не должен увидеть меня, после того, как.. Ну, ты сам понимаешь. После поцелуя дементора, - сделав над собой усилие, твёрдо закончил он.

- Родольфус, не сдавайся так быстро. Мне есть, что сказать Визенгамоту в твою защиту и я очень надеюсь, что мои аргументы окажутся достаточно весомыми.Но важно, чтобы ты сам всё не испортил. Робардс скоро появится здесь, набьёт палату народом и станет всячески тебя провоцировать. Ему нужно, чтобы ты сорвался и начал ему угрожать при свидетелях. Тогда он может заявить, что ты – ни в чём не раскаявшийся Пожиратель, который по-прежнему жаждет крови, что ты неисправим и опасен для волшебного мира, что другого выхода у нас нет.

- Не сомневаюсь, что в это охотно поверят, - Лестрейндж дёрнул уголком рта. – Люди всегда верят тому, что подтверждает их собственные представления.

- Поэтому, Родольфус, молчи. Прошу тебя, молчи, что бы он тебе ни говорил, как бы ни изгалялся. Одна вспышка - и тебе конец. Ни я, ни кто бы то ни было ещё ничего не сможет для тебя сделать.

- Ну, насчёт кого бы то ни было ещё ты хватил…

- Я бы тоже хотела вам помочь, - горячо произнесла Гермиона, - но не знаю, как. Может… - она умоляюще взглянула на Аберфорта.

- Мадмуазель, я надеюсь, вы не планируете организовать мне побег? – проницательно сощурился Лестрейндж. – Не глупите. Во-первых, здесь заклятий не для одного десятка волшебников, даже таких умных, как вы. Во-вторых, не думайте, что Робардс будет к вам милосерднее, чем Волдеморт ко мне. Поверьте, я неплохо знаю их обоих. В-третьих, - Родольфус усмехнулся, - устал я бегать. Лучше принять неизбежное и покончить с этим раз и навсегда. Но я ценю ваш порыв. Вы действительно поколебали мои представления о людях.

- Родольфус, ты меня понял? – повысил голос Аберфорт. – Молчи, что бы тебе ни говорил Робардс или кто-то другой. В крайнем случае отвечай «да» или «нет», во всех остальных – молчи. Не дай ему выиграть тот бой.

- Роди, - он положил руки на плечи Лестрейнджу и взглянул ему в глаза, - тебе пора покинуть войну, ты уже достаточно навоевался. Пора вспомнить, каково это – просто жить. Не в тюремной камере, не в военном лагере любой стороны – в своём доме, в стороне от всех. Ты не принадлежишь ни одной из сторон, так оставайся сам по себе, это лучший выход для тебя. Просто позволь мне помочь тебе и помоги себе сам.

Лестрейндж качнул головой в знак согласия, хотя всем своим видом выражал сомнение в том, что из затеи Дамблдора что-то выйдет.

В палату неслышно проскользнул Кингсли, подошёл к Аберфорту и вполголоса сообщил:

- Он уже здесь.

Затем стал за спиной Лестрейнджа, скрестил руки на груди и замер.

Следом за Кингсли, оставив дверь открытой, вошёл Колдман.

«Свидетели, - подумала Гермиона, - он собирает здесь тех, кто откровенно ненавидит Родольфуса».

- Вы же целитель, - презрительно прошипела она Колдману, - а играете в эти грязные игры.

Колдман даже не повернул головы в её сторону.

- Не стоит, мадмуазель, - ответил вместо него Лестрейндж. – Вам с ним ещё работать, а мистер Колдман уже не раз продемонстрировал свою злопамятность.

«Будет он молчать, как же, - подумала девушка. – Силенцио надо было использовать, но сейчас уже поздно».

Аберфорт тоже недовольно взглянул на Лестрейнджа, взглядом призывая того к молчанию.

- Здравствуй, Родольфус, - продребезжал старческий голос.

На сцене появилось новое действующее лицо – костистая старуха в зелёном платье и высокой шляпе, увенчанной чучелом грифа. Она выглядела бы забавной, если бы не гримаса отвращения и лютой ненависти, искажающая её лицо.

За спиной старухи маячил Невилл.

========== Часть 22 ==========

Глава 22

- Здравствуйте, миссис Логботтом, - настороженно ответил Лестрейндж, слегка склонив голову.

- Тяжёлая артиллерия, - пробормотал за спиной Гермионы Кингсли. – Умно со стороны Робардса, очень умно. Даже если Лестрейндж будет молчать, хватит того, что скажет она. А Гавейну и появляться не придётся. И Конфринго, пущенное им когда-то в израненного пацана с умирающим на руках, тут не поможет.

Невилл осторожно обогнул старуху и сел рядом с Гермионой.

- Ты зачем бабку притащил? – прошептала девушка.

- Она сама пришла. Робардс сказал ей, что Лестрейндж здесь и что с её помощью от него можно будет окончательно избавиться.

- А ты знаешь, как именно Робардс хочет от него избавиться?

- Знаю.

Кингсли опустил руки им на плечи, призывая к молчанию.

- Я рассчитывала застать тебя в более худшем состоянии, но и так неплохо.

- Извините, что не оправдал ваших ожиданий.

- Да твою ж мать, - шёпотом выругался Кингсли и, как показалось Гермионе, пнул Родольфуса ногой. Она бы с удовольствием сделала то же самое.

- Всё такой же наглый, циничный хам, - с удовольствием констатировала старуха.

В этот раз Лестрейндж благоразумно промолчал, может быть, просто не желая получить очередной пинок.

- Что у тебя с лицом, кто тебя так разукрасил? – старуха, в отличие от Родольфуса, угомониться не собиралась.

- Пустяки, не стоит упоминания, - махнул рукой Лестрейндж, искоса взглянув на Кингсли и слегка отодвигаясь.

- Надеюсь, тот, кто это сделал, получил истинное удовольствие.

«Она не знает, что это Невилл? – удивилась Гермиона и запоздало подумала, что бабушка как раз и могла сказать внуку всё то, о чём упоминал Родольфус, и тем самым определить его дальнейшую судьбу. – Хорошо, что сначала мы, а потом Кингсли объяснили Невиллу, как это выглядит на самом деле».

- Тебе удовольствия такого рода должны быть особенно близки, - продолжала изгаляться старая ведьма.

Лестрейндж, к облегчению Гермионы, промолчал и в этот раз.

- А может, это твоя жена? Ходят слухи…

- Августа! – осуждающе покачал головой Аберфорт.

Старуха даже не взглянула в его сторону.

-…что в последнее время она уделяет тебе слишком мало внимания.

«Хоть бы он промолчал,» - подумала Гермиона. Но Лестрейндж заговорил.

- Да, эти слухи имеют под собой основание. К моему большому сожалению, наш брак распался. Случается. Не я первый, не я последний. Моя жена предпочла мне другого… волшебника, и отнюдь не первого встречного. Это её право и её выбор, который я уважаю, не понимаю только, почему наша частная жизнь вызывает столь пристальный интерес магического сообщества. Но если им больше говорить не о чём, - Родольфус пожал плечами, - пусть строят домыслы и обсасывают воображаемые подробности. Могу лишь посочувствовать столь скудной эмоциональной жизни.

Эту тираду он выдал на удивление спокойным, почти равнодушным тоном, лишь окаменевшие мышцы спины, подёргивающееся веко и побелевшие костяшки пальцев, которыми он вцепился в край койки, выдавали, чего на самом деле стоило Лестрейнджу это спокойствие.

Кингсли неопределённо хмыкнул и, как показалось Гермионе, взглянул на Родольфуса с уважением. Аберфорт, если и был возмущён, то скорее выпадом старухи, нежели ответом Лестрейнджа. Лицо Колдмана оставалось непроницаемым. Невилл покраснел и, судя по его виду, мечтал провалиться сквозь землю или исчезнуть отсюда любым другим способом.

- Два скорпиона не ужились в одной банке, - покивала головой старуха. – Что ж, это неудивительно.

«Что бы Родольфус ни сказал, она лишь очередной раз его оскорбит и постарается вывести из равновесия».

По-видимому, Лестрейндж тоже это понял и отвечать не стал.

- Бедный Родольфус, тебе никогда не везло с женщинами.

«Она вообще уймётся?» - Гермиона гневно взглянула на Невилла. Тот ответил ей несчастным взглядом, говорившим «а что я могу сделать?».