Ольхор, который в один момент остался в одиночестве и стал полноценным Главой Клана, более того, женатым мужчиной. Женатым на богине, между прочим, медленно повернулся.

Его глаза сияли, будто сила, перешедшая через уход советниц и чудом оказавшейся на его пальце перстень, наполняла вождя до краев.

Мужчина ничего не сказал, потому что слов у него не было. Да и, честно говоря, он и сам не знал. Событие, которого ждали три века, свершилось.

И это главное.

Вера, увидев сияющие глаза вождя, и, почувствовав всем своим существом глубокие изменения, произошедшие с ним, остановилась, пораженная.

А когда Ольхор одним махом сорвал с себя балахон, оставшись в одних плотно обтягивающих мощные ноги штанах и осточертевший тюрбан, скрывавший роскошные волосы цвета меди, убранные в толстую косу, девушка остолбенела.

И не просто остолбенела, а замерла, и дыхание остановилось. Еще бы.

Сейчас перед ней стоял не просто высокий статный мужчина, а настоящий мачо, каких только в кино, да и не во всяком, увидишь. Девушка покачнулась, сказывалась долгая задержка дыхания, которая, собственно, и приводит к обмороку, но сделала-таки вдох.

Глубокий, протяжный и голодный.

— Да что я прямо как самка оголодавшая, — тут же обругала себя за нежданный порыв тела. Что интересно, ей и в голову не пришло удивиться странному поведению мужчины, вот так, ни с того ни с сего, срывающего с себя одежду.

Похоже, на сегодня удивительных событий было слишком много, чтобы мозг отреагировал и на это.

Ольхор же, сбросив с себя ритуальные принадлежности, почувствовал себя свободным. И желание завязать волосы в высокий хвост и вскочить на волшебного коня взыграло в нем с новой, непреодолимой силой.

Энергия, наполняющая мужчину, просто толкала на подвиги.

Однако одного взгляда на перстень, так похожего на Верин, ему хватило, чтобы прийти в себя. Более того, он даже удивился, как такое желание пришло ему в голову именно сейчас, когда на него стояла и смотрела во все глаза, медленно заливаясь краской, такая девушка.

И Ольхор, что ему еще оставалось делать, опять опустился на колени. Правда, только на одно в этот раз.

Мужчина, сердце которого колотилось и било в набат, хриплым голосом произнес:

— Богиня…Вера, ты…, - дыхание замерло у него в груди, — Ты моя суженая, от века, знаешь об этом?

И девушка почувствовала всей душой, что это на самом деле так. Она знала.

Как, откуда?! Возможно, это знание лежало где-то глубоко внутри нее, и только сейчас вот так, неожиданно, проникло в самое сердце.

Но Вера знала.

Она подняла глаза на мужчину, который стоял перед нею и почти не дышал, и сказала просто:

— Знаю…

И на это “знаю” Ольхор отозвался всем своим телом и всем своим существом, да так, что очень пожалел, что в этот момент на нем нет бесформенного желтого балахона.

Он глубоко вздохнул, стараясь взять под контроль реакции тела, и протянул девушке руку. Ту самую, на которой теперь красовался перстень.

Вера, увидев практический двойник своего, ахнула. И как только девушка поняла, что нужно сделать, одна Богиня-Праматерь знает, но только она протянула ему навстречу свою, перстень на которой образовано замерцал.

Их руки соединились, и тут сияние обоих перстней сделалось нестерпимым до такой степени, что оба зажмурились на мгновенье. И в этот момент проклятие, три с половиной века тяготеющее над родом Кобэлло, развеялось, растаяло как иней поутру бабьим летом.

А когда наша истинная пара открыла глаза, то вместо необычных, чудесных перстней на их пальцах оказались обычные золотые колечки.

Девушка, увидев на своем пальце обручальное кольцо, ахнула и изменилась в лице.

— Но… Но…Это ведь обручальное кольцо?! — прошептала она, стремительно краснея, — Но… Как?

Перед ее глазами пронеслись все события, предшествующие ее появлению здесь. Она опять увидела улыбку и благословляющий жест Богини-Праматери. Вспомнила оба свои сна, в которых был Ольхор, такой волнующий и притягательный.

И поняла, что она совсем не против быть Девой-Избавительницей.

Ольхор, увидев ее засиявшие глаза, поднялся с колен и тоже улыбнулся, немного застенчиво. Он тоже вспомнил свой сон, и жаждал его повторения наяву.

Они шагнули друг другу, движимые одним желанием и понимающие, что настало время этим снам воплотиться. Роскошная грудь девушки вздымалась так высоко, что Ольхору было сложно отвести от нее глаза, как он ни старался.

Вера же, чувствуя, какое впечатление производит на мужчину, радостно улыбнулась, и потянулась к нему всем своим телом валькирии, наконец нашедшей свою половинку.

Ольхор притянул девушку к себе, и обнял так сильно, будто кто-то мог вырвать ее из его объятий.

Вера затихла, чувствуя себя в его объятиях как дома, защищенной. Они так бы стояли и стояли, может быть, до самого утра.

Но кто же даст?

Неожиданно раздался громкое пиликанье, и Вера очнулась. Этот звук сложно не узнать. Опять очнулся мобильник, который благополучно пережил путешествие сквозь миры и один раз уже пытался подать голос.

Она подняла голову и сказала нежно:

— Прости, нужно подойти.

Ольхор неохотно разомкнул объятия, не желая отпускать девушку от себя ни на шаг, ни на миг.

Она мягко высвободилась, и пошла к аляске, лежавшей у стены Храма. Вытащила из кармана телефон, и сказала, все еще мечтательно глядя внутрь себя:

— Алло!

— Верочка, господи, вот и ты наконец! Я звоню, звоню, никак не дозвониться. В Москву вот приехал, — раздался в трубке радостный, задыхающийся от счастья голос господина Крюкофф.

Вера не поверила своим ушам.

— Коля, это ты?! — удивленно и растерянно сказала девушка.

— Но что ты делаешь в Москве?

— Верочка! Понимаешь, я подумал и решил… Вообщем, давай начнем все заново, а? — выпалил Колька.

Вера задохнулась.

Ах, вот если бы раньше… Если бы он захотел вернуться, она бы, конечно, с радостью. Почему нет? Жили же хорошо. Ну, всякое ведь бывает, верно?

Вера вспомнила прошедшие годы. Годы своего одиночества. Тоску, тоску по обычным человеческим отношениям, по любви, наконец.

— Коля. Послушай меня. Дело в том, — она оглянулась, и увидела Ольхора, который подошел совсем близко и смотрел на нее с тревогой в глазах. Она улыбнулась ему нежно и опустила ресницы, задорно сверкнув глазами.

— Дело в том, что я… Я вышла замуж, вот.

Ольхор, который слышал все, разом выдохнул и немного расслабился.

— К-как? Как замуж? — чуть не закричал обманутый в своих надеждах Колька, — Да за кого?!

Тут Ольхор, который ни черта не понимал в иномирной технике, и даже не знал, что такая существует, подошел к Вере совсем вплотную и громко сказал, так, что слышно его было чуть ли не всей долине:

— Дева-Избавительница вышла замуж. За меня. Главу рода

Кобэлло.

Раннее утро. Солнце едва-едва показало свой румяный лик из-за пиков гор, окружающих долину. Мирную, спокойную и, насколько хватает глаз, покрытую колышущейся от утреннего ветерка высокой, насыщенного изумрудного цвета травой.

На горизонте показались две точки. Они быстро приближались, и вскоре стали совсем различимы. Два всадника, удивительно синхронно движущиеся, подъехали ближе, и стали видны детали.

Посторонний наблюдатель первым делом заметил бы, что они были поразительно похожи. Оба высокие, статные, стройные. Сидящие на лошадях уверенно и спокойно. Оба были одеты в обтягивающие темные штаны, в которых так удобно скакать во весь опор.

А когда они подъехали еще ближе, стало явно видно, что одна из них женщина, ибо такой формы и размера груди, свободно колыхающейся под туникой, вряд ли сыщешь у мужчины.

Ее волосы были убраны в толстую косу, обернутую вокруг головы. Глаза женщины сияли, и вся ее фигура излучала силу.

Мужчина же, повернув к ней голову, что-то сказал, и рассмеялся, неожиданно распустив высокий хвост. Его медные волосы свободно растеклись по могучим плечам буйным весенним паводком. Он глубоко вздохнул, а женщина в свою очередь повернулась к нему, и стало видно, как они похожи и внешне.