Вера перевернулась на спину, все так же, как и до сна, ощущая под руками и под головой траву, мягчайшую. И такой был воздух, такой необычно свежий и ароматный. Казалось, все нежнейшими запахами июньского лугоцветья собрались в одном месте, и кружили голову.

Вера вздохнула полной грудью, и чуть не застонала от удовольствия.

— Да этот воздух можно просто есть ложкой! — подумала она, и вдохнула еще раз, прямо затянувшись этим ароматом. Он проник куда-то глубоко внутрь, в такую ее глубину, о которой девушка никогда и не подозревала.

Этот воздух насыщал. Казалось, каждая клеточка ее тела жаждала этого необыкновенного пиршества. Вера вдруг почувствовала, как что-то внутри нее начинает пробуждаться, и испытала просто дикое желание скинуть любимый джемперок и не менее любимые джинсы.

Таковое желание даже несколько ее напугало. Никогда-то девушка не думала, что в глубине души принадлежит к странному племени натуристов, как называли себе люди, в просторечье именуемые нудистами.

Но ей реально хотелось сбросить с себя все, и, как есть, ну ладно, пусть хоть в нижнем белье, хотя вся ее душа противилась и этому, вольно разлечься в этом разнотравье, целиком спрятаться и лежать, раскинув руки, вдыхая явно целебный, дарующий силу и энергию воздух.

Вдруг Вера почувствовала, что рядом кто-то есть. Девушка затаила дыхание, и страшно порадовалась, что не поторопилась скидывать с себя всю одежку. Она медленно-медленно приоткрыла глаза. Сквозь длинные пушистые ресницы посмотрела вверх, и обомлела.

И крик, который так и рвался из ее груди, и дыхание, которое тоже пыталось вырваться вместе с криком, наконец-то вырвались на свободу.

Глаза девушки чуть не выскочили из орбит, она подскочила, и так и осталась стоять с открытым ртом.

Это вовсе не был крик, полный страха или чего-нибудь подобного.

О нет!

Это был вопль, полный восхищения. Потому что рядом с ней, на расстоянии каких-то там пяти метров, аккуратным полукругом, стояли волшебные существа.

Существа из сказок, которые она слышала в детстве. Видела в мультиках, до которых Вера была великая охотница. И даже в знаменитой саге о Гарри Поттере, которую она регулярно пересматривала, особенно в сумрачные осенние и холодные зимние дни, они встречались.

Это были единороги.

Правда, масти вовсе не белой, а совсем даже в лиловых тонах. Но с умнейшими голубыми глазами, косящими в ее сторону. Голубых же глаз не бывает у лошадей, верно?

Поджарые, с длинными ногами и величаво изогнутыми шеями, с хвостами цвета сирени по весне и шикарными гривами, в которых кое-где виднелись луговые цветы.

И у них действительно был рог, причем яркий такой, вот цвет Вере было толком не разглядеть, такое от них шло сияние.

Девушка задохнулась от восхищения. Она стояла, замерев и одно только желание было у нее — подойти, вот прямо сейчас, подбежать, к волшебным созданьям и прижаться лицом, обнять за шею, и прошептать что-нибудь доброе и ласковое.

Вера даже сделала шаг, другой, ощущая босыми ногами пружинистую прелесть и мягкость травы под ногами, навстречу существам из сказки.

Единороги, если это были они, чуть напряглись и подняли чуткие уши. Девушка сделала еще один шаг, все еще с улыбкой радостного изумления на счастливом лице.

Волшебные существа фыркнули, и угрожающе наклонили изящные головы, выставляя единственный рог вперед. Как бы говоря:

— Эй, помедленнее, — и чуть отступили назад. Однако все также настороженно смотрели на девушку, но спасаться бегством явно не собирались.

— Да от кого им спасаться-то? От меня, что ли? — подумала наша неустрашимая Вера, и сделала еще шажок, медленный и аккуратный.

— Ах вы ж мои хорошие, ах вы ж мои красавцы, — успокаивающим тоном, как мать с капризничающим ребенком, говорила девушка, не спуская глаз с волшебных представителей животного мира, потихоньку-таки приближаясь.

Два красавца с рогами явно большего размера, чем у остальных, казалось, поняли ее. Они фыркнули, будто что-то сказали в ответ. И это был явный разговор, потому что остальные, а Вера насчитала еще целых пятерых, фыркнули в ответ и замедлили движение.

Целая стайка настоящих единорогов стояла перед девушкой на расстояние вытянутой руки. Они все еще были напряжены, и стройные ноги их подрагивали. Тонкие, высоко посаженные ноздри вдыхали воздух, явно принюхиваясь к приближавшейся девушке.

— Как собаки, право слово! — сама удивилась Вера сравнению, пришедшему в голову. Девушка совершенно перестала думать о сотрясении мозга, своей коме, реанимации.

При виде подобных чудес все эти предположения просто вылетели у нее из головы.

К этим волшебным существам ее тянуло просто непреодолимой силой. Могла ли она остановиться? Может быть. Но интуиция, которая, как мы знаем, была одной из сильных сторон Веры, ничего не имела против таковых вот ее телодвижений.

— Значит, они неопасны, — пришла в голову мысль, выбравшись из глубин ее существа.

— Мне так точно, — и сердце согласно застучало в такт медленным и плавным движениям девушки.

Наконец Вера подошла к, судя по всему, предводителям замершей стайки волшебных существ. Один из них, жеребец со шрамом рядом с рогом, фыркнул благосклонно и вытянул морду, явно напрашиваясь на ласку.

И девушка, в которой этой ласки, оказывается, скопилось ой как много, с радостью кинулась ее раздавать.

Вслед за предводителями к ней потянулись остальные. Они подходили друг за другом, как будто здороваясь и представляясь, били копытом и даже (а может быть, Вере и показалось) преклоняли перед ней головы.

— Да ну, и что только в больную голову не придет. Вот напридумывала я себе, — удивилась девушка, руки которой так и тянулись к лошадям, так и желали гладить и гладить их по бархатистым, теплым и таким приятным мордам.

Наконец знакомство, а то было именно знакомство, состоялось, и вся стайка дивных единорогов мигом припала к земле, почти совсем скрывшись в траве. Все семеро, как один, развернулись, и помчались в далекие дали, только Вера их и видела.

Вот их силуэты мелькнули, и исчезли. Будто и не было никого. Будто Вере приснился очередной сон, конечно, далекий от всякой эротики, но не менее яркий и чудесный.

Девушка растерянно опустила руки и наконец огляделась вокруг. А вокруг стояло дивное раннее утро, и яркая Луна потеряла всю свою яркость, укутавшись в плотную вуаль, удаляясь на отдых в свои небесные чертоги.

Вера стояла чуть не посередине долины, сверкающей каплями росы на нежнейших травах. Солнце уже пыталось подняться, и заглянуть за высокие вершины гор, которыми долина была окружена со всех сторон.

Вдалеке виднелись какие-то строения. Город не город, село не село.

Девушка, несмотря на всю свою растерянность, вдруг ощутила в своей душе такой мир и покой. Более того, в сердце ее зрела определенного рода уверенность. Мозг, конечно, механизм сложный и неизученный, но вот интуиция, ее сильнейшая сторона, вдруг ткнулась мордочкой в самое средоточие души, и тихо, за пределами слышания всех звуков, произнесла уверенно:

— Ты дома.

— Дома?! — удивился измученный анализом и подбором различных вариантов происходящего мозг. Разве это Москва? Понятно, что нет. Но ведь это и не Россия. Даже не город Орел, родина твоя.

Ах, да разве могут договориться разум с интуицией?

Неожиданно Вера вспомнила матушку, вот кто был во всем этом большая дока.

Она всегда, когда девочка терялась, не зная, как лучше поступить в той или иной ситуации, улыбалась, обнимала Верушу за плечи, и говорила:

— Слушай сердце свое, доченька. Только его. Вот что оно тебе подскажет, так и поступай.

Сердце билось ровно и спокойно. Подсказывать, судя по этому биению, ничего больше не собиралось.

— Значит, я действительно дома? — Вера было расслабилась, решившись довериться сердцу, но тут прорвался отставленный в сторону мозг с поучениями: