Но принять то, что коснулось основ мироздания? Добро и зло, тьма и свет, и Три Царства — всё это находилось в состоянии вечной борьбы. Он, правда, хотел верить (до последнего!), что Его Величество водит за нос даже Великие школы бессмертных. Кто из императоров Поднебесной не мечтал одержать великолепную победу над Царством Демонов?

Главный звездочёт не забыл: сила Ло Бинхэ ужасает своим потенциалом. Когда задал тот вопрос, вовсе не замышлял бессмысленного покушения. Звездочёт хотел убедиться и убедился. Его Величество никогда не боялся нового. И встреча со Священным императором демонов не пугала Его. Но слова Звездочёта…

...вызвали подозрения.

Он ведь не дурак, понял.

— Лорд Цинцзин, я был о вас лучшего мнения, — мужчина чуть опустил голову и потёр лоб. Величие зала и его убранство не давили, слишком просторно, некуда себя деть. Можно притвориться, что господина звездочёта не так поняли.

— Все сетовали на мою усталость, — женщина якобы устало и виновато улыбнулась. — Вот и отреагировала на глупое замечание, — короля Севера одарили взглядом с толикой неприязни. Но Мобэй-цзюнь и бровью не повёл. Со стороны Шан Цинхуа, с его угла, действительно казалось, что отчитывают ребёнка. А Цинцю уже успела заверить, что всё обошлось, ведь Мобэй-цзюнь благоразумен. Так-то оно так.

— Шэнь Цинцю, — он всё понял. — Чего-то ждали от меня? Не дождались, решили проверить. Весь дворец Хуаньхуа может не знать и не догадываться, все обитатели здесь волнуются о своей дальнейшей судьбе, — ей пришлось перестать улыбаться.

— Это был приказ Его Величества, — чего греха таить? Раз главный звездочёт не дурак, пусть лишний раз убедится. — Если вы чем-то недовольны, доложите императору. Надеюсь, вы понимаете в чём провинились, — получилось несколько едко. Про себя женщина цокнула: ещё поймёт не так. Вон как дёрнулся! И прямо в глаза посмотрел.

— А сами? Разве не вы боялись ступить за порог этого дворца? — усмехнулся. Мобэй-цзюнь и Шан Цинхуа напряглись. Шэнь Цинцю лишь кивнула, соглашаясь. — Но вы всегда быстро приспосабливались. И всё же постарайтесь не стать разменной монетой в новом союзе.

— Теперь мы в расчёте, — Цинцю выдохнула с толикой раздражения. О как задели этого мужчину! Аж разменной монетой назвал. — Шан-шиди, расскажи-ка, что ты успел придумать на благо наших Царств, — кажется, у них двоих был план…

Вот только Мобэй-цзюнь не должен был заботиться о госте после? Владыка Северного королевства мог бы возразить. Однако у Шэнь Цинцю и на этой найдётся ответ. Ммм… стоит наладить отношения с этим человеком, чтобы в будущем им всем было легче. Почему-то Мобэй не сомневался, что Ло Бинхэ примешает в мёд масло с императором людей.

Ло Бинхэ признался себе в радости прийти в столицу с миром. В прошлый раз… он принёс разрушения. И не было возможности полюбоваться прекрасным городом. После захвата Трёх Царств сердце Поднебесной стало другим, особенно люди. Теперь Ло Бинхэ прогулялся по знаменитым улицам столицы. И только потом явился во дворец. Утро нового дня — и тысячи взглядов направлены на него. Ерунда. За столько-то лет!

И в этот раз император У-ди не был у его ног. Наоборот, смотрел с высоты своего трона. Все остальные: главы школ заклинателей, главные министры — стояли позади Священного императора демонов. Первые должны быть готовы на случай обмана. Вторые же могли перестать бояться и наблюдать. Приветствия — пустая формальность. Но два императора смотрят друг другу в глаза. И молчат. Напряжение растёт, но лишь в головах позади стоящих.

— Прошу прощения, — У-ди встал и спустился к Ло Бинхэ: — Хотелось оценить это хвалёное чувство превосходства. Ничего особенного, так намного лучше, — этого человека нисколько не смущал высокий рост демона. У высокой Цинцю и ученики высокие! Сама лорд была почти одного роста с императором. Глава Цанцюн выше императора на голову, а Ло Бинхэ уже немного выше Юэ Цинъюаня. Людскому императору было интересно, перестал ли молодой демон расти.

— Во время траура, — Ло Бинхэ уже принёс свои соболезнования, — вы прекрасно держитесь, Ваше Величество, — помогая учителю во многом, Ло Бинхэ знал, что императрицу император не любил, но уважал. Они через многое прошли, но после рождения дочери Её Величество умерла. Было проведено расследование, не приложил ли кто руку. Увы, то была естественная смерть после тяжёлых родов. Осталось лишь скорбеть и выхаживать маленькую принцессу.

— Нельзя расслабляться, даже год спокойно не пройдёт, — после официального окончания траура министры затребуют новую императрицу. Хотя найдутся и те смельчаки, кто в ближайшем будущем станет намекать на какую-нибудь достойную кандидатуру, свою родственницу, само собой, или на родственницу своего покровителя. — Предлагаю позавтракать в саду, — уже близится осень. Соберут урожай, глазом не моргнут — листья пожелтеют. Пока они шли к большой беседке, обустроенной по случаю, У-ди рассказал об ужине, когда вторая принцесса знатно повеселила отца-императора, напугав мать. Министры и почтенные совершенствующиеся наблюдали.

— Хотите знать, собираюсь ли я жениться? Завести гарем? — Ло Бинхэ лукаво усмехнулся. — У меня будет только одна жена, не сочтите за оскорбление, могу себе позволить, — два правителя рассмеялись. Чего оскорбляться? Можно только позавидовать.

— Человек или же демон? — из вежливости уточнил У-ди. В их разговор вмешиваться нельзя, только с разрешения. К чему это замечание? Юэ Цинъюань в отличие от большинства никогда не видел ничего дурного в близких отношениях ученика и учителя. И если оскорбить Цинцю боялись, то на репутацию самого Ло Бинхэ перепало всё. Тот обернулся, как будто бы Юэ-шибо произнёс мысли вслух, и посмотрел прямо в глаза.

— Совершенствующаяся бессмертная, — и вернулся к разговору с императором. Ло Бинхэ не спешил назвать любимое имя. Всё нахваливал. У-ди не торопился. А когда все заняли свои места и приступили к трапезе, сменил тему: — О хорошем после! Сейчас нужно обсудить Байлу, — и никто не возразил.

Ло Бинхэ пересказал слова Шэнь Цинцю. Он верил ей. И всё устраивало. Конечно, люди, заклинатели, будут бояться ослабления печати. Кто знает, когда подобное произойдёт и по какой причине. И всё же храм Чжаохуа, хребет Цанцюн и вершина Тяньи согласились предоставить сильных совершенствующихся. А в будущем можно подготовить специальных заклинателей для охраны и наблюдения печати. Судьба дворца Хуаньхуа как раз неясна. Более того, подняли тему о нормальном обмене опытом между двумя Царствами. Не без политического подтекста. Главы трёх школ пока не были готовы к жёсткому разговору, но император У-ди уже может представить себе будущее, где все заклинатели принадлежат одному институту. Не независимые храм, хребет и вершина с дворцом, а как отдел чего-либо в правительстве Поднебесной.

У-ди не углублялся. Но подумать велел. Работы всё больше и больше. Это был трудный, но приятный завтрак. Однако Юэ Цинъюаня два императора попросили остаться.

— О шицзуне, — Бинхэ не скрывал своего настроения, тот ещё наглец, ещё больше, чем раньше. — Я действительно намерен жениться на ней, но о вашем отношении к этому делу поговорим с глазу на глаз, потом, — У-ди рядом вздохнул: лишили веселья в такое трудное время. — Однако есть ещё один вопрос. Её здоровье, — наглая улыбка исчезла. — Ваше Величество, я знаю, что люди слабы перед несуществующим эликсиром бессмертия, — ведь даже божества Небес умирали, пусть и спустя тысячелетия.

Да, он открыто заявил о намерении исцелить Цинцю своей кровью. Юэ Цинъюаню идея сразу не понравилась. Однако вместе с Ло Бинхэ глава школы объяснил Его Величеству плюсы и минусы сего действия, последствия не были приукрашены и наоборот. Да, об этом будут знать и звездочёты. Но могли они говорить об этом, когда желанное бессмертие затуманивало разум? Однако У-ди, на их радость, уже успел представить желанную старость и стремился к ней. В любом случае, демоны и люди должны знать друг о друге как можно больше.