— Один? Безрассудство, — даже в условиях будущего мира.

— Не бойтесь вы так за своего императора… — уголки губ на лице приподнялись, досадливая такая улыбка. Но вдруг его осенило: — Или, может, чуть-чуть, шицзунь беспокоится обо мне? — и наклонился чуть ближе. Вечность так не делал, не дурачился, не ластился.

— Сложно идти против привязанностей и привычек, — Шэнь Цзю несколько горделиво вскинула подбородок. Чем ему ответить? — И всё же было бы славно, забудь я о другом Шэнь Цинцю, — сжала губы.

— Шицзунь, это одно из бессмысленных занятий, что вы порицаете, обычно, — демон хохотнул. — Старость не в радость? — а глаза его смеются, такие чёрные и родные, но такими не казались во время прошлого разговора.

Лицо Цинцю выражало сомнения, но она опустила свою руку на чёрную голову. Благо, рост позволял не утруждать себя, не надо тянуться. Они замерли. Ло Бинхэ удивился и побоялся хоть как-то отреагировать. Шэнь Цзю не сравнить с кем-то из бывшего гарема. С ней не стоит бездумно флиртовать, играть. И с шутками нужно осторожничать. Ей это чуждо, неинтересно. Да и видит она в нём дитя, так?

«Чем позволять сомнениям себя терзать, не лучше ли приспособиться, как всегда?» — нет желания ломать голову, насколько она плохая, насколько она хорошая. Потянулась и другая рука. И Бинхэ, не сомневаясь, уткнулся в острое плечо; его обняли, одна ладонь в волосах, другая на спине. Объятия учителя никогда не представлялись тёплыми, но и без этого оказались родными. Руки потянулись обнять в ответ, но замерли. И слышно только дыхание.

— Ваши глаза потускнели, но от этого нисколько не хуже, — голос звучал прямо в плечо, слышался иначе. — Этот ученик приносит лишь беды…

— Глупости, — Шэнь фыркнула.

— Люди всегда сплетничали о вас из-за меня. Порочили ваше имя всякими пошлыми и неуместными намёками, но только в голове этого ученика они и были, — он не будет плакать, но ныть может. И ныл. Но если заглянуть ему в лицо в этот самый миг, всё же можно обнаружить гаденькую ухмылку.

— А, ты об этом, — грубоватые ладони лорда замерли. — Тебе не идёт нытьё, слишком много овечьей шкуры на таком большом волке, — молодой демон содрогнулся от лёгкого смеха.

— Есть мир, где другой Ло Бинхэ — дурак и плакса, — он положил ладони на плечи Шэнь Цзю. — Жалкое зрелище. Шэнь Цинцю подле него… совсем никакой, — Шэнь Цзю не стала напоминать, что именно после встречи с этими двумя он явился сюда.

— Мгм, — оставалось лишь поддакивать. Ло Бинхэ завидовал, сам прекрасно знал это. Зачем повторять одно и то же? В груди всё ещё болело от объяснимых сомнений и непонятных страхов. Сделать такой шаг — уже победа.

Ладони на плечах… эти руки не изменились. Если и дотрагивается, то будто до чего-то хрупкого. Возможно, он себя боится — лишь наивные предположения.

— Шицзунь, ваше здоровье оставляет желать лучшего, — Бинхэ знает, что в ответ на правду Шэнь Цзю лишь нахмурилась. Она следит за здоровьем, нечего попрекать. — А если бы этот ученик нашёл способ вернуть ваше здоровье? Уйдёт некоторое время, само собой, но… — сглотнул. — Вы бы рискнули?

— У тебя было время думать о чьём-то здоровье? — хватит с него объятий. Цинцю поправила одежду и достала веер. Летние ночи стали тёплыми. Душно. Долгие объятия лучше не делают.

— Только о вашем. Сложно идти против привязанностей или привычек, — и сам подставил голову для безобидного стука веером по голове.

— Последний раз. В конце концов, даже если ты продолжаешь считать себя моим учеником…

— Всегда буду!

— Не перебивай, — спрятала усмешку за мгновенно раскрытым веером. — Даже если ты мой ученик, ты Священный демон, император Царства. Веди себя подобающе, — её можно смутить или нет?

— Мои манеры безупречны, почти, я старательно учился, — руки потянулись за спину, как он делал пять лет назад. Вот только Ло Бинхэ сильно вырос. Со стороны, стороны Шэнь Цинцю, то ли нелепо, то ли непозволительно мило. Непозволительно, потому что он владыка демонов.

Ох, как душно! И такие претензии предъявляет женщина, что иногда прогуливается в мужском обличье? Фу такой быть, лорд Цинцзин.

Лёгкий смешок.

— Шицзунь не ответила на вопрос, — его загадочная улыбка не настораживала. Глаза поблескивали алым.

— Есть хоть один человек, который согласиться, не зная, что именно ему предлагают? — двери на балкон останутся открытыми. Только бы не забыть разжечь подходящее благовоние от насекомых.

— Я! Пусть и демон, но если бы предлагала шицзунь, то я бы согласился, — Бинхэ важно, но искренне кивнул, желая лишний раз подтвердить сказанное.

— Это проявление безрассудства или доверия?

— Если вам удобнее считать моё доверие и преданность безрассудством, так тому и быть, — глаза стали полностью алыми. На самом деле, цвет глаз Бинхэ ни от чего не зависел, менялся сам по себе и не всегда через определённый промежуток времени. Возможно, всё из-за того, что он… два в одном? Никакого раздвоения личности; лишь особенность как следствие определённых действий.

— Похоже, — сложив веер у губ, Цинцю недовольно выдохнула, — безрассудство заразно. Что у тебя? — и посмотрела в глаза. Возможно, прибавившие в яркости серые глаза являются игрой воображения, воодушевлённого надеждами. Однако и этой яркости хватило, чтобы прогнать сомнения и быть упрямым до конца.

— Шицзунь, вы ведь знаете, что кровь Священного демона имеет весьма специфичные свойства? — пришлось перестать улыбаться. А то учитель так нахмурилась, что можно прослыть извращенцем. — Шицзунь, мои намерения чисты, — руки вверх, он ведь самый добросовестный ученик.

— А о чём это ты подумал? — Шэнь Цинцю усмехнулась.

— Ни о чём! Это не к спеху, так что не торопитесь с решением, — надо бы уйти поскорее, и не через дверь.

— Ло Бинхэ! — демон ловко достал Синьмо и поспешил на нём спуститься с балкона. Но к перилам Цинцю не кинулась.

Чего-чего, а пить кровь демона ей точно не доводилось. А в среде заклинателей — в древних записях — действительно бытует мнение о редких целебных свойствах крови Священного демона. Это могло бы быть решением проблем со здоровьем. Только вот печать на теле Цинцю: действует или нет, отреагирует негативно, позитивно или вовсе не будет реакции? Согласиться на подобный опыт — выдать одну дурную тайну.

====== 11 ======

Комментарий к

11

1) Идиома: Дух умершего всё ещё не рассеивается — дурное хоть и исчезло, но всё ещё продолжает влиять.

2) Идиома: Проткнуть оконную бумагу — сделать тайное явным.

3) Идиома: Завзятый любитель уксуса — князь уксуса (кит.) — невыносимый ревнивец.

4)Идиома: Не слышно ни вороны, ни воробья — гробовое молчание. В тексте: стихли вороны и воробьи.

5) Идиома: Примешивать в мёд масло — быть в самых тёплых отношениях.

6) У-ди — реальный китайский император. Считайте простой отсылкой к личности, но не к его времени правления.

Если вам кажется, что некоторые предложения повторяются, но оформлены они по-разному, то вам просто кажется. Это намеренный повтор, призванный подчеркнуть мысль. Исправляйте подобное только в том случае, если уверены, что это сделано случайно, а не специально. Данное замечание написано для вашего более комфортного прочтения, и только для него.

Император ценит то, что имеет. И сделает всё, чтобы ноша на его плечах не коснулась того ценного. Ужин и ночь он провёл в покоях Ваньвань. Завтрак тоже здесь застанет. Удивительно, что они вдвоём лежат в кровати, но кто-то спит без задних ног (или хорошо притворяется, а?), а кто-то слушает доклад главного среди звездочётов дворца и главы вершины Тяньи, стоящих за ширмой.

— И что же? Есть какие-то подозрения? — Его Величество слушал внимательно: Ло Бинхэ времени не терял.

— Несмотря на свойственные моему мышлению сомнения, — господин Ю не смотрел на маску Звездочёта: что у того на уме… — вершина Тяньи готова рискнуть, если на то воля Неба.

— Ло Бинхэ намерен нанести визит, один. Могли ли Вы, Ваше Величество, предвидеть это и… — слова Звездочёта вызывают подозрения.