Больно видеть, как они сковывают величайшего правителя Царства Демонов. Его заточению послужила глупая вера. Не важно, в людей или в любовь. Это было глупо — не усомниться в заклинательнице, совершенствующейся бессмертной. Хоть любовь и была.

«Стоило думать чуть больше о будущем».

В центре воды каменная глыба, к которой ведёт дорожка из небольших, воткнутых, как пики, карстовых наростов и кристаллов. Чжучжи-лан проползти по ним не может, а Шэнь Цинцю медлить не стала.

Сын похож на отца.

Не то что бы Тяньлан-цзюнь окаменел. Наверняка в тот день он обезумел, растворился в тёмной энергии, которая в последний момент обрела представший силуэт цвета яркой алой крови. Одна нога касалась камня, другая была согнута в колене. На кого он нёсся в тот момент? В отставленной руке наверняка был меч. Другой кого-то он желал схватить и удержать, чтобы проткнуть сердце. И кричал. Но представить Шэнь Цзю не могла.

— Су Сиянь, он…

— Она его не предавала, — Шэнь Цзю прикрыла глаза. — Похоже, от любви глупеют, — удивительно, что, находясь рядом с печатью, Чжучжи-лан всё ещё жив. Или?

— Тёмная энергия выходит из печати, я жив благодаря ей. Однако я умру, если покину пещеру, — демон вздохнул. — Быть может, если бы меня не было, тёмная энергия, скапливаясь, вступила бы в реакцию с печатью и разрушила её, — и это послужило бы освобождению Тяньлан-цзюня…

— Странно, что ты не искал способа поспособствовать процессу, — она вернулась, не став оглядываться.

— И дать гневу господина погубить себя и всё, что встанет на пути? Он слишком любит людей, я не могу позволить подобному произойти, — а Чжучжи-лан до безумия предан. Пробирает до дрожи.

— В итоге, печать ослабнет, а обреченный испытывать гнев и отчаяние Тяньлан-цзюнь умрёт из-за усталости и непрерывно переживаемого безумия? — так представляет воздействие печати Юэ Цинъюань.

— Кто знает? — змей пополз к выходу, намёк ясен.

А Шэнь Цинцю обернулась, попробовав представить себе…

Сиянь!

В груди неприятно закололо. Иногда и на лицо запечатанного владыки спадают капли воды, и от этой иллюзии (ли?) живого страдания в горле ком. Не повезло увидеть. Осмотрев это непростительно светлое и полное красоты место заточения, женщина поспешила к выходу.

— Если печать падёт, ты умрёшь, — вряд ли Тяньлан-цзюнь спасёт жизнь племяннику, когда надо оклематься самому. Или Чжучжи-лан вовсе не дождётся.

— Значит, у моего господина никого не осталось, — он не выходил на свет.

Ша Хуалин на ветке не уснул. Лежал неподвижно, подглядывал: что там не отпускает лорда Цинцзин?

— Ничего не говори. Этот ребёнок ни в чём не виноват и ничем не обязан. Должно быть, он был слаб в детстве, — недоношенный, скорее всего, потому что живота у Су Сиянь Чжучжи-лан не помнит, — мой господин не знал, а слышал ли то, что стало известно… тот ещё вопрос, — с каждым словом голос Чжучжи-лана звучал тише. Занял своё место подле господина.

— Ну что? — Лин-эр опустился на носочки слегка позади. Нужно признать, его мастерство передвижения растёт довольно быстро.

— Если ты что-то заметил, Ло Бинхэ об этом узнает…

— А! А! А! Если вы ничего мне не расскажите, мне не повезёт получить какую-нибудь награду, — похоже, демон не шутил про свои возможности преображения. Однако если бы она была столь сентиментальна: маленькие демонята могут быть милыми, но только глупец пойдёт на уступки из-за этого.

Ло Бинхэ узнает всё как есть. Возможно, Ша Хуалин получит, возможно, нет. В любом случае Ло Бинхэ хочет знать, что думает учитель об идеи освобождения Тяньлан-цзюня.

Комментарий к

9

Что скажите?

====== 10 ======

Комментарий к

10

Небольшие примечания и “спойлеры”:

1) Ли Бо. Храм на вершине горы:

На горной вершине Ночую в покинутом храме. К мерцающим звёздам Могу прикоснуться рукой. Боюсь разговаривать громко: Земными словами Я жителей неба Не смею тревожить покой.

2) Идиома: “Платье небожителей не имеет швов” — совершенный, безупречный, без изъянов.

3) Идиома: “Подносить холодный чайник” — брать тот чайник, который не кипит (букв. на кит.) — задевать за живое, сыпать соль на рану (и т.п.).

4) Цунь — 3,25 см.

5)В тексте встретите предложение: “В груди ещё...”. Пожалуйста, не надо просить в ПБ уточнять, о ком именно речь. Решайте сами для себя, как понравится :)

Стоило вернуться во дворец Хуаньхуа, как Ша Хуалин попросил проследовать за ним. Конечно, демон подурачился, без этого никак. Мол, работа выполнена, если вы поговорите с нашим императором, это можно будет засчитать.

— Вы не обязаны, само собой, — прислонился слишком близко, но касаться не стал. — Однако, позвольте сказать прямо, он будет очень рад…

— Не выеживайся. Он с самого начала так велел, я права? — уголок губ поднялся выше, чем на спокойном лице. Но ей пришлось скрыть непонимание: Ша Хуалин удивился.

— Вопрос с подвохом? — демон отклонился чуть подальше. — Если честно, мне весьма любопытно, что за разговор случился у вас вчера. Император был слегка огорчён…

— Слегка, — но, так и быть, Шэнь Цинцю двинулась в направлении того самого кабинета. Раздражение. Сейчас есть только оно.

Ша Хуалин не сразу догнал женщину, которая, как и раньше, интересна как личность. Но её отношение к Ло Бинхэ, вполне объяснимое, слишком неоднозначное, даже несправедливое. Ша Хуалин недоволен! Если всё это время их император часто вспоминал о учителе с явно добрыми чувствами, то почему она так осторожна? Как будто вот-вот ей всадят нож в спину…

…

Только в кабинете Ло Бинхэ не оказалось. Зато там были Юэ Цинъюань и Шан Цинхуа вместе с Мобэй-цзюнем. Они спокойно обсуждали некий важный вопрос, чуть склонившись над картами двух Царств. За ними наблюдал великий мастер Учэнь с чашкой чая в руках. Не хватало только главы вершины, господина Ю. И Вэй Цинвэй не здесь.

— О, шимэй, — Юэ Ци ни о чём не беспокоился. Так… а где главный заклинатель Его Величества? Благоприятный настрой в этом месте казался ей неестественным и неуместным. Точно! Такой контраст в сравнении с лесом Байлу.

— Где они? — они, те, кого нет.

— Цинцю? Всё хорошо, — Шан Цинхуа улыбался, но нервно. А как иначе могло быть в присутствии одного короля? И всё же лорд Аньдин достаточно расслаблен и увлечён работой.

Глаз задёргался. У Шэнь Цинцю.

— Шэнь, всё в порядке. Глава Тяньи и главный Звездочёт отправились в столицу, они доложат о нашей плодотворной работе, — Юэ Цинъюань перестал сомневаться. И всё же она нахмурилась. — А Ло Бинхэ пожелал посетить Цанцюн. Вэй-шиди отправился с ним, — Ша Хуалин, стоящий позади, уже представил лицо лорда Цинцзин, судя по реакции остальных, её перекосило то ли от гнева, то ли от раздражения. Нечто непонятное. Но выскакивать вперёд, чтобы увидеть самому, не стал. Это расстраивает.

— Ты отравил Ло Бинхэ на хребет?.. — Цинцю приложила ладонь к виску. Мобэй-цзюнь напрягся, его господин так уверен в этом человеке, но именно она ставит под сомнения благие намерения молодого владыки.

— Я не понимаю, шимэй, — Юэ Цинъюань прищурился. — Это твой ученик. Да, происходящее всё ещё кажется нереальным. Однако от тебя я ожидал иной реакции, — в воздухе усилилось напряжение.

— Действительно, Цинцю, это ведь Ло Бинхэ, — Шан Цинхуа хотел подойти к ней, хлопнуть по плечу, как в старые добрые времена. Но женщина позеленела от негодования. Мастер Учэнь прищурился, он не сомневался, что понял её правильно. В этой ситуации Цинцю беспокоил не Ло Бинхэ.

Женщина резко схватила главу своей школы за предплечье и потянула на балкон.

— Давайте сделаем вид, что ничего не слышим, если что, — Цинхуа усмехнулся. Лоб вспотел. Мобэй молча глянул на него и прикрыл глаза. Ша Хуалин же подумал: «Неужели лорд Цинцзин та ещё скандалистка?»

Однако, закрыв двери, первым делом Шэнь Цинцю спокойно вдохнула.

— Чем ты думал, отправляя владыку демонов в школу Цанцюн? — она не стала смотреть на шисюна. Обошла тот злосчастный стол, за которым недавно довелось посидеть. Очевидно, что никто из ушедших сегодня не вернётся.