— Здравствуй! Присядешь? — Су Сиянь кивнула на свободное место рядом с собой.
— Нет, — Шэнь Цзю помотала головой, — мне нужно скорее вернуться в школу. Только чай могу себе позволить, — в ответ Тяньлан-цзюнь фыркнул, выдавая своё неверие. Су Сиянь его проигнорировала.
— Я знаю, ты очень старательная. Надеюсь, мы ещё встретимся вскоре. Не трудись много, это не пойдёт тебе на пользу, — чай приготовили быстро. Фувуянь, то есть официант, уже позвал юную клиентку.
— Благодарю за наставление, — ещё один поклон, — хорошего вам дня.
Тяньлан-цзюнь и Су Сиянь проводили девушку взглядом, даже посмотрели, как чуть ли не залпом та выпила чай. От сего действа, сам не зная почему, Чжучжи-лан вздрогнул: он осторожно взглянул из-под капюшон. Благо, никто не заметил. И только когда Шэнь Цзю покинула заведение, племянник владыки демона не без интереса и сомнения заметил:
— Отпечаток тёмной энергии? — обычное дело, если незадолго до этого ты убил демона или практиковал Тёмный путь. Но тут было что-то другое.
— Правда? — однако разогревшемуся интересу владыки демонов пришлось остыть, будто бы вылили ушат прохладной воды в жаркое лето. Не так уж и жестоко.
— Правда. Как факт, — Су Сиянь пожала плечами, — но подноготной не знаю, — так неинтересно!
И больше об этом влюблённые не вспоминали. Чжучжи-лан напоминать не стал, а после и сам забыл.
Бумага, тушечница, тушь и кисть. Какой бы ты пик не возглавил, эти четыре драгоценности кабинета уже часть тебя. И речь вовсе не бумагах, которые являются документами. Нет, те тоже важны. Но вместе с мечом эти вещи оставляют за лордом след в истории. История пика, школы, государства. И маленькая история одного человека в этих нарастающих историях. И как не расписывай маленькую, а больше самой большой она не станет. И всё же важна. Ведь у каждого последствия в основе лежит и малейшей действие, которое для человека значения не имело.
За семьсот лет существования Цанцюн было много лордов и мало глав, само собой. (Да, да, плохая шутка!)
Юэ Цинъюань возглавил школу, не колеблясь. Он знал каждого молодого лорда и леди, которые поведут их школу в будущее. Не справится один — не справится никто. Понимать и помогать — главный принцип во взаимоотношениях всех двенадцати, вне зависимости от их имён и того, что за этими именами стоит. Школа не нуждалась в реформах, соответствующих времени. Цанцюн не имела близких и развитых отношений с миром смертных, то есть обычных людей, но и не была столь консервативна, как храм Чжаохуа и вершина Тяньи. Время шло, менялась страна, менялись люди, менялась и Цанцюн. Но, в отличие от дворца Хуаньхуа, она не меняла свои принципы. Она была богата, чтобы обеспечить всем комфорт, но не было надобности в излишестве. Много людям не раздашь, более того — отдавать избыток казне, вот разумное отношение.
Авторитет императора превыше всего. Преподносить подарки семье Его Величества — глупость, за которой могут последовать обвинения во вмешательстве в дела обычных людей, простых смертных, судьбу государства. Что́ не в их компетенции (хотя дворец…). И вместе с тем даже император не может потратить эти деньги на свою семью, только на народ — иначе это оскорбление благородных помыслов совершенствующихся бессмертных. Он может опорочить их честное имя, а в святости императора и его значимости может усомниться весь народ.
К тому же следовало следить за работой других одиннадцати пиков. Сколько совершенствуешься, столько же и учишься за всем следить и всем управлять. Обо всём и всех нужно всё знать. Нужно поддерживать благоприятные взаимоотношения со всем миром бессмертных заклинателей. Репутация, честь, наследие…
И при всём этом повторяющемся быте конкретно он, глава школы, должен оставаться самым сильным заклинателем. Небожитель на бренной земле. Ноша его тяжела.
И на самом деле из-за этой ноши глав школы в истории Цанцюн всё же было больше, чем могло бы быть.
Выполнимо.
Пока рядом есть сяо Цзю. То есть Шэнь Цинцю(!), лорд Цинцзин, которая всегда поможет сохранить лицо школы и верно расставить приоритеты вне зависимости от общественного мнения, на которое наплевать порою нельзя. Даже несмотря на то что они выше этого, бессмертные же!
Выполнимо.
Пока рядом есть Шан Цинхуа и Му Цинфан, которые позаботятся о достатке школе и благополучии каждого живущего здесь, на двенадцати пиках. Пока рядом есть Лю Цингэ и Вэй Цинвэй, которые помогут выстоять в трудный час. Пока есть Ци Цинци, У Дуцян, Мэй Яочэнь, Ли Цюань, Фэй Болин, которые разделят эти обязанности.
Это выполнимо.
И естественно необходимо спускаться в мир — не только для изгнания демонов, но ещё для того, чтобы не разучиться понимать людей, их обязанности, долг, горести и желания.
— Куда ты так летишь? Поранился? А если бы сам кому вред причинил? — под смех лорда Аньдин лорд Цинцзин отчитывала маленького мальчика. Бедняк, как и многие. Чей-то слуга. Но личико, как у ребёнка небожителей. Он бубнит — извиняется, то поднимая, то опуская голову. Он не знает, что врезался в заклинателя. Может, потому эти богатые люди и кажутся истинными небожителями? Он мотает головой, снова извиняется.
— Иди, шицзе, нечего время терять! — Цинхуа подгоняет, не без причины. Один ребёнок мир не перевернёт: нельзя забывать о приоритетах, расставленных тобою же.
Мальчик замер, но резко обернулся. А зачем? Надо скорее возвращаться домой!
Первый Новый Год на Цинцзин Ло Бинхэ встречал всё ещё с детским интересом и готовностью сравнить. Есть ли отличия? И какие? Тогда ещё он не шибко старался оказаться у Шэнь Цинцю под боком, ему нужно было прижиться, стать своим, своим не столько для людей, чьё расположение оказалось легко завоевать, сколько необходимо стать своим для этого нового мира. Тяжело. И когда он перестанет сравнивать и начнёт просто жить?
Уборка. Нужно было хорошенько убраться, так как в последующие три дня после Нового Года нельзя заниматься сим благородным делом. Из разговоров учеников постарше Ло Бинхэ понял, что Шэнь Цинцю этот запрет ненавидит больше всего. Слушок на пике существует: что за веером лорда в эти дни скрывается фырчащее лицо. Тот, от кого Бинхэ это услышал, уже успел получить от какого-то дядюшки леща по голове. Да, атмосфера на пике стала проще. Все ходят красными, то есть в одежде красного цвета. Аж в глазах зарябило: такого в родном мире не было. А тут так на всех пиках преобразились.
Подарки готовы, еда готовится, фейерверки только не нужны, им на замену уже давно пришли специальные заклинания. К тому же в последующие пять дней можно будет спуститься один раз к людям, где уже точно будут и фейерверки настоящие, и танец дракона, и танец льва. Но вместе с тем хотя бы один раз за эти пять дней нужно побыть на Кусин, где находится единственный во всей школе храм, а не алтарь, чтобы помолиться и получить благословение на будущий год.
Во всех приготовлениях принимал участие Мин Фань. Этот молодой господин всё больше удивлял, приятно удивлял. Настоящий благородный господин. Ло Бинхэ иногда про себя посмеивался с такого поворота судьбы. Однако странно было поймать себя на мысли, что они вроде как подружились.
— Так, если пришлют чом мон и нарциссы, их уберите подальше, в дом учеников и дом старших, — да, цветы, чтобы украсить обстановку вокруг.
— Почему? — сейчас Ло Бинхэ был на побегушках у Мин Фаня добровольно.
— Шицзунь их не любит, — Мин Фань ответил быстро и что-то сказал ещё тем, кто эти цветы и разносил. Ло Бинхэ постарался запомнить.
В новогоднюю ночь нужно бодрствовать всю ночь. Праздничный ужин был большим исключением: объедались все. Кроме лорда. И Ло Бинхэ помнит почему. Он уже попался Инъин за готовкой, осталось подождать.
А, ну да, он тоже не ел. Он часто смотрел на учителя, которая возглавляла стол для самых старших, по иерархии пика. А потому она отвечала на какие-то вопросы и комментарии собеседников и изредка поглядывала на учеников и других заклинателей, не испытывая к кому-то особого интереса. Лорд Цинцзин в красном… смотрелась естественно и почему-то на общем фоне выделялась. Это можно оправдать личным интересом Бинхэ, но красный, по его мнению, довольно противоречивый цвет. В такой чудесный день всё же вспомнился замученный им Шэнь Цинцю, которого красный сопровождал только в одном случае.
