То есть двенадцать лет…

Ученики из дворца зашептались. И с чьих-то уст слетело два имени: Сяо Гунъи и Шэнь Цинцю.

— Сяо-шисюн, Сяо-шисюн, лорд Цинцзин смотрит прямо на тебя, — девушки дразнились, мальчишки с одобрением восхищались.

Ло Бинхэ проследил за их косыми взглядами: Шэнь Цинцю действительно стояла у края и смотрела в их сторону. А именно на Гунъи из семьи Сяо. В прошлой жизни Ло Бинхэ его убил. Руки зачесались и сейчас. Но было что-то странное в ответном взгляде ученика дворца. Он смотрел с неким почтением, как на родственника, а не почтенного заклинателя. Поклонился, и другие ученики поспешили повторить за ним. Однако в сторону Ло Бинхэ лорд Цинцзин даже не повернулась. С лёгкостью переключилась на главу дворца.

Учитель Су Сиянь. И её убийца!

— Лорд Цинцзин! Чем привлекли вас мои ученики? — он улыбнулся, закрутив на пальце свою бороду.

— Наслышана о ваших последних учениках, талантливые и преуспевающие молодые люди, — Шэнь улыбнулась, сощурившись.

— Приятно слышать вашу похвалу. А что же ваши ученики? — старик тоже улыбнулся и сощурился. И тогда кивком головы указала на Ло Бинхэ. При этом наблюдала реакцию главы дворца. Приятное изумление? Удивление? Что же ты будешь делать?

Ло Бинхэ быстро поклонился старому главе. Ничего. И с ним он разберётся.

А между тем, за лордом и главой дворца наблюдал в тени опорного столба ещё один человек. Он тоже поглядел на мальчика, слегка печальным взглядом. Мастер Учэнь из храма Чжаохуа неодобрительно покачал головой. Хоть он во многом помог лорду Цинцзин, ему не нравилось, что она так беспечно привлекает внимание к ребёнку. До сегодняшнего дня он и не знал, что ребёнок Су Сиянь жив. Прося помощи в поисках доказательств против старого главы, Цинцю стояла на коленях. Ведь он тоже не угнался за внезапной идеей бороться с Тяньлан-цзюнем. Он чувствовал подвох, поэтому не принимал участия в осаде горы Байлу. Многие последовали его примеру, но тех, кто рьяно стремился сотворить «благое», он не стал удерживать. В тот роковой день он наткнулся на Су Сиянь, но его помощи женщина не приняла. Она лишь спросила… если бы он настоял, возможно, этот ребёнок с самого начала оказался бы под опекой Шэнь Цинцю.

Глава дворца пожелал удачи, пришлось пожелать её в ответ. И она снова осталась одна, игнорируя людей, делающих ставки.

— Шимэй, — Цинъюань посмотрел на ту же табличку, что и Цинцю. Не было слышно ударов молота, но на табличке появлялись надписи, одна за другой: перечислялись имена выдающих учеников, о которых знал мир совершенствующихся.

— Упади одно из этих зеркал, и многие школы лишатся своих учеников, — именно на этих зеркалах будет отражаться всё происходящее в ущелье.

— Ты в хорошем настроении, это радует, — мужчина улыбнулся. Но Шэнь Цзю старалась на него не смотреть.

— Странно, что ваше настроение зависит от моего, глава. Если люди заметят, обязательно подумают не то, — резко раскрытый веер спрятал её лицо. В серых глазах не читалось ничего. Как будто он не был ни братом, ни главой, а лишь одним из множества незнакомцев, что присутствовали здесь.

Да, Юэ Ци попытался воспользоваться присутствием тысячи людей, чтобы завладеть вниманием сяо Цзю и поговорить чуть больше, чем обычно. Глупо не догадаться.

И всё же он усмехнулся: ничего не изменилось, и от этого странно приятно.

— Не будешь ставить на Ло Бинхэ? Он, не без твоих наставлений, не стремится выделяться. И всё же он один из лучших учеников нашей школы, — Ци Цинци уже сделала свою ставку: Лю Минъянь.

— Нет настроения, — взмахи веера незаметны и легки. Выражение её лица не озорное, но достаточно гордое и с толикой надменности. — К тому же все тут обеднеют, если Ло Бинхэ войдёт в тройку лучших, — оценивая здраво, у него достаточно сил для этого. Цинци тоже понимала, а потому не стала что-либо говорить. Все только покосились с неодобрением и всё же поежились.

— Тогда я поставлю на него! — рядом из ниоткуда взялся Шан Цинхуа. — Я тут выпросил и у Юэ-шисюна, Вэй-шисюна и у Му-шиди по сто духовных камней. От себя прибавлю сто… четыреста духовных камней, — цокнул. — Не мало ли на такой нефрит? — неодобрительно покачал головой и с усмешкой понёсся к месту регистрации. На себя эту тяжкую ношу взял один даос Тяньи: он аж вспотел под взглядами старейшин, которые опасались победы потенциально сильного ученика.

— … — хотелось обозвать его, да Цинцю не стала. К тому же Цинхуа подозрительно весел. Надо будет с ним поговорить.

Подошёл к лорду Аньдин и лорд Байчжань. Судя по повторяющимся действиям даоса, Лю Цингэ сделал две ставки.

— Лю Минъянь и Ло Бинхэ, — спокойно ответила на немой вопрос Цинци. — Раз уж побеждать или проигрывать, то по-крупному. Вроде так говорят в народе? — леди Ци фыркнула. Сейчас все старейшины подтянуться. Если Ло Бинхэ проиграет, отыгрываться все будут на лорде Цинцзин, чей ученик не смог сохранить лицо школы. С другой стороны, не поддержать её не могли, поскольку она и есть лицо их школы.

Она заняла место вдали от сгруппировавшихся заклинателей. Маленькая группа, большая… пустая болтовня. Шан Цинхуа не было здесь. Она спросила трёх-четырёх человек и на этом закончила. Неприятное чувство разлилось в груди необъятным теплом. Не стоит привлекать лишнее внимание. Хоть он и сказал в ту зиму, что порвал с демонами, это было не так. Так просто связь с ними не разорвать. И любая из выбранных дорог приведёт к смерти. И самая худшая смерть — в позоре.

Наступила ночь, луна высоко поднялась над землёй, озаряя всех и вся. Уже не раз она слышала похвалу добродетельности своего ученика, который, как мама-утка, собирал всё больше утят вокруг. А за этой похвалой скрывалась насмешка. А между тем сама Цинцю лишь изредка выискивала его образ на зеркалах.

«Эй, волк в овечьей шкуре, что за представление ты разыгрываешь?» — отвернувшись от зеркала, Цинцю отошла полюбоваться луной. Может, и к лучшему. Пусть не становится лучшим, пусть не привлекает внимания. Пусть будет рядом, тихий, незаметный. С главой дворца всё равно покончено, надо только выждать.

Само собой, Ло Бинхэ не мог просто бросить на произвол судьбы этих молодых да ранних заклинательниц и заклинателей из дворца Хуаньхуа, которые, едва поступив на обучение, не устояли перед возможностью покрасоваться на собрании Союза Бессмертных. Это будет на пользу репутации учителя. К тому же он всё больше вёл их к монстрам, которых практически сам и побеждал. Он не виноват, что эти новички такие нерасторопные и слабые. Более того, они не чувствуют подвоха и рассыпаются в благодарностях. Для Ло Бинхэ не будет лишним заручиться их уважением и поддержкой.

Всё шло, как надо.

И всё же, заглядываясь на духовного орла, чей взмах крыльев легко услышать, он думал, что будет рад, не сорвись это Собрание демонами.

Ответственности за беззаботное веселье этих новичков Бинхэ не чувствовал. Пусть купаются, раз так хотят. Он лишь сел на камень подальше от речки. Кажется, уже отвык сидеть, как привык раньше. Почти забыл. Но сейчас почему-то захотелось расслабиться.

«Нельзя, это на меня не похоже», — мотнул головой и продолжил смотреть поверх веселящихся учеников. Вокруг воздух стал меняться. По чуть-чуть, но уже чувствовалась тёмная демоническая энергия. Разлом грядёт, причём нехилый. Возможно, даже больше, чем был другом мире.

А между тем лорду Цинцзин прилетали похвалы благородству её ученика, который не смеет очернить своим присутствием милых дев.

«Как мои уши не завяли?» — а ночь выдалась достаточно тёплой, прятать веер не стоит.

Раздались крики, за ними всплеск воды, из других двух зеркал — земля ходуном. Не только группа Ло Бинхэ, но и многие другие ученики оказались в опасности.

Внезапно с экрана раздался хриплый вопль, духовные орлы разразились тоскливым клёкотом, и поверхность зеркал потемнела. Наблюдатели принялись переговариваться, недоумевая, что происходит.

Шэнь Цицню подошла к краю, схватившись за перила. Зеркала пошли трещинами.