— Это?.. — Мин Фань и Бинхэ переглянулись.

— Да, в Шанъи наказали семью градоначальника, некоторых граждан, особо жестоко издевавшихся над животными, и назначили некого талантливого молодого чиновника. Что-то мне подсказывает, что в верхах от него просто хотели избавиться, — женщина фыркнула. Пусть политика мира заклинателей и не зависела от высшей власти, императора они были обязаны почитать. Да и лучше знать, что у обычных смертных происходит.

— Им повезло, что яогуай не нанёс сильного ущерба, — Мин Фань вернулся на своё место.

— Не было выгоды, — Шэнь Цинцю вздохнула.

— И всё же демоны стали чаще нападать открыто, — Мин Фань нахмурился, а Ло Бинхэ отвёл взгляд. Эта неприязнь задевала и его.

— Думаешь, стоило бы их всех уничтожить? — а Шэнь Цинцю искренне веселилась! И как ему реагировать?

— Шицзунь? — Мин Фань посмотрел на учителя.

— Мир бы стал красивой картиной без зла. Какая красивая она вышла бы, но какая скучная, — Шэнь Цинцю подпёрла подбородок ладонью. Бинхэ кинулся к обеденному столику, чтобы хоть краем глаза увидеть то выражение на лице учителя, которое заставило Мин Фаня устыдиться.

— Хотите сказать, что их надо прощать? — первый ученик не хотел сдаваться.

— Хочешь сказать, я велю прощать и обычных преступников? — людей? Ло Бинхэ воспользовался тем, что Шэнь Цинцю на него не смотрит. Её улыбка и уголки глаз…

— Конечно нет! Шицзунь!.. — Мин Фань запыхтел.

— А-Фань, не будь таким узколобым, мир сложнее, чем решили люди, — если бы он был рядом, получил бы веером по лбу.

Сердце Ло Бинхэ затрепетало.

— Шицзунь, — она повернула голову к нему, всё ещё подбирая щёку. И даже такое смешное и простое движение завораживает. — А что если бы один из ваших учеников оказался демоном? — изменили бы своё отношение к нему? Выгнали бы? Убили бы?

— Точно! Хотя это невозможно… но предположим! — Мин Фань подскочил и довольно скрестил руки на груди. Но Шэнь Цзю даже не посмотрела на него. Раз моргнула, другой. А затем молчаливо выпрямилась и потянулась к уменьшившейся стопке прошений и документации. — Не уходите от ответа! — Мин Фань ударил по столу и тут же ойкнул. — То есть этим ученикам хотелось бы… — а Ло Бинхэ не слушал его. Учитель опустила взгляд, и только её голос мог успокоить вмиг заледеневшую душу.

— Не знаю, — раскрыла свиток и начала читать. — Я не знаю. У меня даже примера нет, а говорить наверняка я не желаю. Ибо нередко действия расходятся с нашими громкими заявлениями, — учитель не подняла головы. Мин Фань что-то ещё пробубнил, после его осадили, и он продолжил свою работу.

Ло Бинхэ вышел из кабинета, бесшумно закрыв дверь. Он смотрел под ноги. Если бы Шэнь Цинцю сказала, что не откажется от такого ученика, обманывая, Ло Бинхэ бы заметил, почувствовал. Если бы сказала, что убьёт, вряд ли в этом стоило сомневаться.

«Не знаю», — повторил про себя её голосом и почему-то почувствовал себя счастливым.

«Я не знаю. У меня даже примера нет, а говорить наверняка я не желаю», — и что-то злое в его душе перевернулось. Что-то собственническое. Это точно его учитель!

«Ибо нередко действия расходятся с нашими громкими заявлениями», — вся радость улетучилась. Шицзунь знает? Поэтому не спросила про Мэнмо? И что тогда задумала? Или ничего и не думала — и действительно не знает? Вместо того чтобы задаваться вопросами, нужно просто спросить. Только страшно, как будто что-то сердце разъедает. Молчать! Молчать, чтобы эта сказка продолжалась. Шэнь Цинцю не отвернётся от него, пока он молчит. Она будет рядом… а там всё решено! Осталось немного подождать.

Лорд Цинцзин решила, что до Собрания Союза Бессмертных стоит помедитировать в уединении. Полгода уединения, понаблюдать за Ло Бинхэ, после отправить того на другие пики! Это было наилучшим решением для блага ученика и спокойствия учителя.

Пещеры Линси уходили глубоко под землю, представляя собой нескончаемый запутанный лабиринт. Кажется, Шэнь Цзю в первое своё уединение больше потратила времени на поиски выхода, а не на установление единства духа и силы. Сколько ушло на всё? Полгода? Позорные моменты из прошлого, какая радость, что никому не проболталась.

За прошедший десяток лет Шэнь Цинцю научилась более-менее ориентироваться в них, а потому нашла свой любимый грот и озеро. Хотелось в это верить. Но не успела она выбрать удобное место, как эхом раздались чужие быстрые, но странные шаги. В пещерах сейчас должно быть около десяти человек. Интересно, кто там…

— Что? — обернуться толком не успела, как пришлось сжать меч покрепче, чтобы отбить атаку Чэнлуаня. — Цингэ? — лорд пика Байчжань не успел уйти в уединение, а уже с искажением Ци? То есть он из-за искажения Ци ушёл в уединение?

С красными глазами и вздутыми венами по всем не скрытым от взгляда участкам тела. Благородное одеяние превратилась в тряпье. Мужчина хотел призвать меч обратно, но Цинцю метнула Сюя, сбив Чэнлуань, обратив внимание шиди на себя. Тот ринулся к ней, собираясь повалить. Едва ли она успела выскользнуть и подло подставить подножку. Да, подпустить его было правильнее, чем дать заполучить меч и сойтись в схватке. Что же, она ожидала, что человек с искажением Ци окажется куда яростнее. Особенно Лю Цингэ, но тот, кажется, проявил снисходительность. Не успел лорд Байчжань прокашляться — кровь?! — и перевернуться на спину, как Цинцю села ему на живот, прижав руки к земле.

Лю Цингэ замер, сознание на миг прояснилось. Скривился так, будто смерть свою увидел. Шэнь Цзю ухмыльнулась. Свела его руки вместе над головой: раз в таком состоянии, она удержит.

— Если хочешь увеличить шансы на своё спасение, не дёргайся. Будь хорошим мальчиком, постараюсь не убить, — собрав чуть-чуть энергии, она не спеша и аккуратно приложила ладонь к его груди. Цингэ резко вздохнул. Это был рык недовольства? Неблагодарный.

Но он тут же тихо задышал, будто старался не двигаться. Приятная и наичистейшая энергия смешивалась с его, хаотичной и разъедающей, заставляя меридианы заработать. Разум ещё не подчинялся Цингэ, однако он смог ощутить умиротворение. Как только она с него слезла, Цингэ попытался подняться, резко так, что чуть не получил по лбу. Шэнь Цзю вовремя опомнилась.

— Тебе нужно полежать, — назидательный тон. Такой родной.

— Полежишь тут! — не успел огрызнуться, как ему помогли: Шэнь вмиг оказалась позади, уложив его голову к себе на колени. Так было определённо лучше. — Цинцю… — нахмурился, совсем забыв про кровь на своём лице.

— Я же не держу тебя, как принцессу! Не дёргайся и вздремни, а потом вали на все четыре стороны, — придержала за плечи.

Цингэ приподнял голову, но Шэнь Цзю повернула свою вправо. Он посмотрел туда же: озеро, до которого достигал слабый и малюсенький луч света, добравшийся до этих глубин таинственными путями. Точно, это не мог быть прямой луч.

Она закусила губу, застыв в одном положении. И позволила себе расслабиться, когда расслабилось его тело: уснул-таки. Цинцю опустила голову и вгляделась в это бледное и красивое лицо. Да, ему можно позавидовать. Всё же она остановила своё старение на два года позже, чтобы выглядеть представительнее. Достала из рукава платок и вытерла кровь, а что осталось, оттирать не стала. Разбудит ещё.

По щеке скатилась слеза — всего лишь нервы! — и упала ему на лоб, но Цингэ даже не нахмурился. Женщина усмехнулась, вскинула голову и посмотрела в сторону озера. Вот такие вот дела: удушить бы гада, а она его спасает.

— Не спится после праздника? — Му Цинфан подкрался тихо. Хотя правильней будет сказать, что Цинцю не хотела его замечать. Они сейчас находились не в школе, а в родном городе лордов Байчжань и Сяньшу. Ци — такое же благородное семейство, как и Лю. Более того, Цингэ и Цинци помолвлены с детства, на тот случай, если бы не стали заклинателями. К тому же смертные не могут вмешиваться в жизнь заклинателей, только придать своему роду важности за счёт успеха отдельного представителя. Но тут было чуть сложнее, договор был хитрее, да и Цинци любила Цингэ. Ну а этот, пусть дерзкий, пусть бесцеремонный, но всё ещё благородный муж не пошёл против воли родителей.