— У меня много врагов. Начиная с религиозных фанатиков и заканчивая грабителями, совершающими преступления в местах моих выступлений и Михаилом, желающим доказать, что это я преступник. Те же фанатики — это не обязательно безумцы с выпученными глазами. Я знаю пару политиков, одного влиятельного бизнесмена, одного генерала… Все они считают меня злом во плоти. Это только те, о ком я знаю. На деле их куда больше. Рано или поздно они добьются чтоб меня посадили по какому-нибудь надуманному поводу или пошлют ко мне убийц. А может, сделают так, чтоб меня не пускали через границы. На что возможностей и совести хватит. Потому я позаботился о денежной подушке. Анонимная ячейка в швейцарском банке, в которой хватит денег, чтоб скрыться от всех и безбедно дожить оставшуюся жизнь. Там и секреты некоторых трюков, и грязные тайны пары-тройки влиятельных людей, благодаря которым они меня еще не убили. На карте должен был быть криптографический ключ, позволяющий открыть ячейку. За чем именно охотятся — за деньгами или компроматом — я не знаю.
Заров пристально посмотрел на меня, явно надеясь, что я понимаю, но мне не представлялось что делать. Конечно, я не могу вот так просто взять и уйти. Но доверять ему или нет — не знала.
В нем было что-то, чего не было ни в ком, кого мне приходилось встречать в этой жизни. Что-то притягивающее и не отпускающее, таинственное, пленяющее душу. На какую-то долю я понимала Сашу. Она не могла постоянно быть рядом с Люцифером Заровым и не влюбиться в него даже против его воли. Но в то же время где-то рядом с ним бродили опасность и смерть. Они то подходили ближе, то наблюдали издали, выискивая тот единственный момент, когда можно будет сделать свое черное дело.
Я не была готова к такой жизни. Не была искательницей приключений, авантюристкой, любительницей острых ощущений. А вот Люцифер Заров таковым был. Он никогда не бросит свои трюки, никогда не расстанется с опасностью и не заживет спокойной жизнью. На сцене. перед зрителями он ловил какой-то своеобразный, понятный лишь ему кайф. В этом был смысл его жизни. Даже если бы к нему в один прекрасный день кто-то сказал, что во время следующего выступления он умрет, Люцифер сделал бы из своей смерти настоящее и незабываемое шоу…
— Сашу найдут? — сама не зная почему, спросила я. Может, просто хотелось посмотреть ей еще раз в лицо.
— Вряд ли. Она привыкла скрываться, — ответил Заров. — Но давай не будем о Саше.
С этими словами он поцеловал меня в шею, вызывая содрогания по всему моему телу. Затем он протянул руку к двери, защелкнул замок.
Возможно, Саша ему подходила. Она — барышня его типа. Рисковая, бесстрашная…
Но, возможно, поэтому Заров и не ответил ей взаимностью.
Люцифер прикоснулся пальцами к моей груди, как искусный пианист касается клавиш. В голове закружилось от внезапно нахлынувшей волны тепла.
— То представление на улице, зачем ты его устроил? — вздыхая от настигающего возбуждения спросила я.
— Тот, кто нанял наемников теперь знает что я здесь. Пусть знает, что я его не боюсь. Пусть совершит необдуманный поступок. Пусть…
Кажется, ему надоело говорить. Он мягко укусил меня за ухо, затем облизал его. Начал медленно снимать с меня кофту, повалил на небольшую медицинскую кушетку. Мое тело горело. Каждая молекула, каждый атом хотел еще и еще.
Наверное, это к лучшему. Расслабиться после нервотрепки. Просто получить удовольствие. Хоть на какой-то миг позабыть о хищном мире, раз за разом делающем больно.
Заров взял меня за плечи, уложил на кушетку, достал из кармана нож. Я знала, что он не сделает мне больно. Не боялась, когда лезвие приблизилось ко мне. Резкое, точно выверенное движение, и моя одежда распалась на части.
— И в чем мне теперь уходить отсюда? — спросила я, хоть меня это не волновало.
— Что-нибудь придумаем, — сказал Заров, демонстрируя нож будто вокруг стояла публика, желающая убедиться, что лезвие настоящее. Затем он спрятал нож, посмотрел на меня. — Саша не в моем вкусе. Не та внешность, не тот характер. А вот ты в моем, — сказал он, впиваясь в мои губы поцелуем.
Я закрыла глаза и расслабилась. Поцелуй казался порывом освежающего ветра в жаркий день, глотком воды посреди пустыни, ярким лучом света для заблудившегося в ночном лесу.
Заров не медлил. Уселся на меня сверху, сильно сжал ногами, содрал с себя рубашку и выбросил её в сторону. Он выглядел как мифический оборотень, узревший на небесах полную луну и вмиг превратившийся в зверя. Он стонал и хрипел. Лизал мою грудь, кусал соски, сжимал бедра сильными ногами.
Я ухватилась за его шею, прижала к себе. Прикоснулась языком к слегка покрытому щетиной лицу Люцифера, чувствуя его опьяняющий вкус. На какой-то миг показалось, что за мной наблюдают. Будто бы кто-то смотрит незримым глазом…
Может, так оно и было. Мы же находились в больнице. А когда Заров запустил свои длинные, тонкие пальцы под мои измокшие трусики, мне стало плевать.
Я закричала от внезапно нахлынувшей обжигающей волны, сорвавшейся с пальцев Зарова и мгновенно распространившейся по моему телу. Даже если за нами никто не наблюдал, то крик точно услышали. Да и пусть слышат.
Люцифер закрыл глаза, будто бы так ему было проще. На его лице расцвела улыбка. Дьявол мог улыбаться, разве что делал это нечасто. Он делал что-то своими руками, членом… Я не знала что. Его лицо намертво приковало взгляд к себе. Только чувствовала распространяющиеся по телу волны, импульсы, колебания. Каждый раз все приятнее и приятнее.
Движения Люцифера и его вид сливались в синергии чего-то необычного и волшебного, а потом он передавал его мне, и тысячи вспышек озаряли мое тело.
Я ухватилась за его шею, подтянулась, прикоснулась своими губами к его. Язык Зарова быстро проник ко мне в рот, заставляя затаить дыхание и закрыть глаза. В то же время я ощутила, как он впивается пальцами в мою кожу на бедре. Он массировал меня, и от каждого его будь то мягкого или жесткого касания я начинала гореть, словно птица Феникс, тут же перерождаясь во что-то иное.
Закончив поцелуй, я отклонилась, изгибаясь дугой и позволяя ему делать со мной все, что захочется. сделав это, я даже удивилась на мгновение своей гибкости, а затем закрыла глаза и просто чувствовала. Чувствовала как можно сильнее и глубже.
Ощущала, как его руки шалят на моих сосках, на животе, во влагалище. как каменный член неутомимо делает свою работу, лишь изредка выходя на передышку. Как иллюзионист с силой урагана набрасывается на меня и кружит в потоке страсти.
Я коснулась пальцем груди Зарова, мягко провела по ней к пупку. Кажется, он вспотел… Подняла голову, на миг открыла глаза, любуясь его блестящим телом, которое заслуживало увековечить себя в виде скульптуры. Затем лизнула его грудь, перешла к шее….
Вкус Люцифера оказался головокружительным, пьянящим, тревожащим что-то внутри меня. Нечто долго дремавшее, ждавшее своего часа, но теперь вырвавшееся на свободу. Оно вынудило меня обхватить Люцифера руками и ногами, сильно сжать, громко застонать и даже закричать от удовольствия.
Люциферу это нравилось.
Он подхватил меня, перевернулся и я оказалась сверху.
Теперь мне не нужно было говорить, просить или приказывать.
Я сама начала танцевать на нем с каждым движением наращивая темп, и ощущая, как его член внутри меня с каждой долей секунды будто растет, все сильнее и сильнее окуная меня в первозданное блаженство.
Он просто лежал и улыбался. Иногда брал меня за талию, будто направлял, время от времени шевелил тазом, касался к потаенным нервам внутри прогоняя удовольствие по каждой крупице меня.
Моя кожа казалась мне волнующимся океаном. Волны вздымались на поверхностью, с силой плескались друг от друга. В животе все сильнее ныло. Океан первозданного удовольствия и наркотического кайфа смывал все проблемы, топил их в своей пучине, накрывал волнами.
Волны плескались, сталкивались друг с другом, целовались, объединялись, а затем переросли в цунами. Я кричала как никогда в жизни, а Заров смеялся. Ради таких моментов наверняка и стоит жить.
