Полицейский что-то произнес на чешском. Саша на английском ответила ему, что не понимает.

— Выйдите, пожалуйста, — хранитель правопорядка перешел на английский.

— В чем причина остановки? — поинтересовалась телохранительница.

— Пару часов назад угнали машину этой же модели. Нам сказали останавливать и проверять все машины этой же модели. Обычная формальность. Мы осмотрим автомобиль на соответствие приметам, которые дал нам владелец, если все в порядке, можете продолжать путь.

— Документов недостаточно? — Саша протянула в окно пластиковую карточку-удостоверение.

— Документы можно подделать. По инструкции мы должны совершить досмотр. Прошу вас выйти.

Саша грязно выругалась на русском, вышла, отошла вслед за полицейским на пару метров.

— Смотри, — сказал страж закона напарнику, стоящему за машиной.

Я обернулась, посмотрела на него и испугалась. Это был он! Поросшее щетиной лицо, уставший вид, смятый плащ. Михаил. Он юркнул на водительское сиденье, завел двигатель, визгнули тормоза. Саша побежала следом, но, конечно же, машину ей было не догнать.

А мое сердце вмиг оказалось возле горла. Он похитил меня! Похитил!

— Успокойся, — сказал он. — Я агент Интерпола и не сделаю тебе ничего плохого. Мы поговорим и я отвезу тебя к Зарову.

Он бросил на заднее сиденье удостоверение. Я никогда не видела ни агентов Интерпола, ни их удостоверений. Впрочем, даже если оно и настоящее, это не отменяло окутывающего меня с каждой секундой все сильнее страха. Тело дрожало, пальцы сжимались в кулаки, зубы несколько раз прикусили язык.

Внезапно машина затормозила, свернула в темный переулок, въехала в пустой дворик.

Господи! Спаси и сохрани! Куда он меня везет?

Он остановил автомобиль, повернулся ко мне.

— Я ничего с тобой не сделаю, — медленно говорил Михаил. — Я веду расследование. А ты можешь мне в этом помочь. Ради этого разговора мне пришлось поднять местную полицию. Если это не сдвинет расследование — могу лишиться работы.

Он смотрел мне в глаза, и от этого становилось еще страшнее. Казалось, будто мое горло сжимают тисками. Я жадно хватала ртом воздух, словно он заканчивался.

Михаил вышел из машины и сел ко мне на заднее сиденье. От него пахло сигаретами и алкоголем. Он вытащил из внутреннего кармана плаща мятую пачку "Лаки страйк", протянул мне.

— Будешь?

Мои пальцы сами, против моей воли, схватили сигарету, тыкнули её в рот. В руке Михаила сверкнула зажигалка. Я затянулась колючим дымом. Кажется, мои нервы начали успокаиваться, хоть я не была в этом уверена.

Михаил и сам закурил.

— Если тебе так будет спокойнее, можем сесть вон на ту лавочку, — он указал за окно. — Правда, там холодно и мокро. Лучше поговорить тут. Я даже не прикоснусь к тебе.

Он поднял руки, показывая, что в них ничего нет.

— Чего тебе надо? — отчеканила я, делая одну затяжку за другой.

— Люцифер Заров. Он преступник. Его ассистентка пропала полгода назад. Без следа.

— Он этого не делал! — выкрикнула я и тут же в моей голове пламенем вспыхнула ненависть Зарова к курению. Я будто снова увидела саблю в его руках. В тот момент казалось, что одним движением он лишит меня головы.

Сигарета выпала с рук на пол машины. Я быстро затоптала её.

— Если бы только это, — вздохнул Михаил. — Как думаете, откуда у него столько денег?

— Он известный иллюзионист…

— Я видел его декларацию о доходах. Не сходится. У него есть недвижимость в Пекине и Нью-Йорке, личная авиакомпания, несколько ночных клубов, даже чертов автодром в Майами. Все это записано не на него, но по факту принадлежит ему. Откуда на все это деньги? Я скажу откуда. Три месяца назад он выступал в Лондоне. Тогда же кто-то ограбил ювелирный магазин. Без единого следа. Четыре месяца назад он показывал тот трюк со Статуей Свободы. Статуя пошла. Вся пресса об этом трубила. Но никто не помнит заметок в криминальной хронике о похищении в тот же день акций преуспевающей строительной компании на сумму в десятки миллионов. Год назад похожее случилось в Буэнос-Айресе. Пострадал банк. А еще раньше национальный музей в Вене на следующий день после его выступления недосчитался нескольких шедевров мирового искусства.

Я слушала Михаила и не могла в это поверить. Заров — вор? Нет, невозможно.

— Вот где его настоящие представления. Все пропадает без следа. Никто не знает куда. Ни свидетелей, ни записей камер, ничего. А он сам всегда не при чем. Вину доказать невозможно. Барбара наверняка узнала о темных делишках Зарова. И поплатилась жизнью.

Я молчала. Не могла выдавить из себя ни слова. Мысли, чувства, все смешалось в клубок, распутать который казалось невозможно. А Михаил все продолжал.

— Люцифер Заров — клептоман. Ему не нужны эти деньги. Он просто тащится от этого. И только ты можешь помочь вывести его на чистую воду.

***

— Вы можете пробраться к его компьютеру? — спросил Михаил.

— Он запретил мне входить в его кабинет. — пробормотала я.

Мне все еще было страшно, хоть я понимала, что ничего ужасного этот человек со мной не сделает, и что я могу в любой момент уйти.

— Я не могу требовать. Могу лишь попросить. Если будет такая возможность — просто отправьте мне смс. В любой день, в любое время суток.

— И что будет дальше?

— Я скину одну программу. Установите её на его компьютер и все.

— Я…

— Не нужно отвечать сейчас. Подумайте. Понаблюдайте за Заровым. Если захотите — вот номер, — Михаил достал из кармана телефон, показал мне экран с набором цифр. — Придется запомнить его. Записать не выйдет. Заров найдет. Я не могу связаться с вами сам. Он наверняка читает вашу переписку.

Читает переписку…

Черт. Неужели Заров действительно чуть ли не наблюдает за тем, что я делаю в туалете? Абсолютный контроль за каждым движением. От этого становилось не по себе.

— Сможете запомнить?

— Постараюсь, — ответила я, хоть никогда не славилась хорошей памятью на цифры.

— Держите, — Михаил дал мне в руки телефон. — Пока будем ехать — постарайтесь запомнить.

Он вернулся на водительское сиденье, я же смотрела в номер как околдованная. Было чувство, что этот номер мне пригодится. Правда, вряд ли я буду лезть в компьютер Зарова. От меня ведь зависит не только моя жизнь. Нельзя дать ему повод отменить операцию брата.

Михаил завел машину, вырулил с дворика. Мы помчались по улицам Праги.

— Я когда-то тоже был иллюзионистом, — говорил Михаил. — Не таким успешным, как Заров, но перспективным. Мой отец был полицейским. сперва я мечтал стать как он. Пошел в полицейскую академию. Но когда учился, понял, что это не мое. Однажды в академии был какой-то студенческий концерт. Все эти песни, шутки, КВН. Я показал со сцены несколько простых трюков, которые сам придумал. Когда я поклонился, зал взорвался аплодисментами. Именно тогда я понял, что хочу заниматься именно этим всю свою жизнь. С того момента я больше не мог жить без сцены. Денег не было и в свободное от учебы время я показывал трюки на улице. Фокусы с картами и прочее подобное. Возле меня всегда собиралась толпа. Даже зимой, в лютый мороз, люди стояли и глазели. Я чувствовал их эмоции. Завороженные взгляды. А потом восторг. Нет ничего лучше. Ни алкоголь, ни наркотики, ни секс не сравнятся с теми эмоциями, когда получается подарить людям чувства.

— А потом? — сама не зная почему спросила я. — Что было потом?

— Потом меня нашел какой-то продюсер. Он разглядел во мне талант, устроил несколько концертов. Тогда же в город с концертом приехал Люцифер Заров. Он уже тогда был звездой. Собирал стадионы. Чего таить, он был мои кумиром. Билет на его выступление стоил недешево, но мне удалось его приобрести. Я сидел на галерке. Но смог разгадать несколько его трюков. Хотел пробраться за сцену, взять автограф, поговорить с преуспевающим коллегой. Черт, я всерьез думал, что после разговора смогу стать его учеником. Но меня к нему не пустили. А когда я рассказал продюсеру, что знаю, как Заров делает свои фокусы, тот настоял, чтобы я опубликовал это. Нашел журналиста, организовал встречу. Поначалу я был против. Профессиональная солидарность и все такое. Но продюсер сказал, что это мой билет в известность. Я дал то интервью.