Когда он втянул в рот ее сосок, Кристина выгнулась дугой и с трудом сдержала крик, это было такое для нее новое ощущение, показалось, что все тело пронзил разряд тока. Воспользовавшись ее замешательством, Роман удобно расположился между ее ног, разведя их достаточно широко.

Жёсткая ширинка его джинс терялась об ее промежность, скрытую только лёгкими кружевными трусиками, но это не доставляло дискомфорт, наоборот, дарило непонятные ощущения. Хотелось тереться интенсивнее, чтобы проверить к чему может это привести.

Но долго тереться об него Роман не позволил, зафиксировал ее бедра руками с двух сторон.

— Не так быстро, детка, ты слишком сладкая, я так могу долго не выдержать.

Пока рот был занят грудью девушки, руками Роман спустил с бедер вниз ее трусики, обнажая влажную промежность.

Пальцами провел по ее половым губам, ощущая выделившуюся влагу возбуждения. Слегка подтянулся вверх, целуя ее за ушком и хрипло шепча:

— Не могу больше, ты меня измучила, сил держаться никаких нет.

Кристина успела только услышать звук расстегивающейся молнии. Как-то ещё подготовиться к жёсткому и резкому проникновению в нее органа Романа она не смогла. Боль пронзила ее настолько сильно, что чтобы не закричать во всю мощь лёгких ей пришлось закусить угол подушки. Тем не менее сдавленный вопль из нее вырвался, но Роман его не заметил, потому что он смешался с его собственным стоном.

— Бл…, какая тугая, невозможно просто, — немного полежал, смакуя ощущение тепла и внутренней бархатистости, начал сначала медленные, а потом более быстрые толчки.

Кристина была благодарна короткой передышке, которая позволила пережить первые острые и самые болезненные ощущения. Когда Роман начал двигаться боль перешла в разряд тупой ноющей. Это Кристина вполне могла стерпеть.

Роман наращивал темп, вколачиваясь в девушку все сильнее и сильнее. Встал на колени, подтянув девушку к себе за бедра и начал вбиваться с бешеной скоростью. Завтра от его пальцев на бедрах останутся синяки.

Боль стала сильнее, но Кристина терпела, утирая руками катящиеся по щекам слезинки.

Роман ее слез не различал, способствовала тому полутьма и его полусоннополупьяное состояние. Может это и к лучшему, ну заметил бы он, остановился, принялся извиняться, сожалеть? Нет, вот уж этого она перенести не смогла бы точно.

Роман кончил с приглушённым рыком, упав на Кристину и снова ее придавив. Его мощное тело снова ощущалось очень тяжёлым, но будить его Кристина не смела. Он лежал сверху, уткнувшись носом в ее грудь, она подняла руки, наконец начав их ощущать и провела по его волосам. Лежала так некоторое время, перебирая волосы Любимова и прислушиваясь к внутренним ощущениям.

Сожаление? Нет, чего не было, так это его. Удовлетворения тоже не ощущалась, какая — то вялость навалилась, апатия. Хотелось ласки, нежности, но нет, Роман снова погрузился в похмельный сон.

Кристина полежала, размышляя, что ей делать дальше и с первыми рассветным лучами малодушно решила сбежать. Не сможет она сейчас Роману в глаза посмотреть. Надо собраться с силами, подготовиться к разговору. Отодвинула тихонько Любимова и крадучись сползла с дивана. Нашла бюстгалтер, а трусики остались где-то на диване, если начнет искать, рискует разбудить Романа.

Натянула юбку на голый зад. Видела бы мама, ее удар бы хватил, про папу лучше вообще не думать, убил на месте и неизвестно кого в первую очередь: ее или Любимова.

Выглядела Кристина относительно прилично, собрала волосы в привычный пучок и вышла из кабинета. Пока стояла в коридоре и раздумывала как добраться домой, рядом метериализовался Димка.

— Привет, — поздоровался относительно бодрым голосом, — ты чего в такую рань, ещё только полшестого?

— Да вот, не спалось, приехала рано, и забыла дома телефон, теперь надо возвращаться, а Володю я уже отпустила, — не моргнув глазом соврала Кристина.

— Эх, ты, ладно, пока большого начальства нет, поехали, сгоняем к тебе домой, — щедро предложил Димка.

— Спасибо, — как могла спокойно ответила Кристина, шагая по выходу из отдела.

Глава получилась достаточно объемная и содержательная. Вот такой первый опыт у нашей героини. Тем, кто читает, но ещё не отметил произведение звёздочкой, обязательно это сделайте. Музе будет приятно!

Прошмыгнуть незаметно не получилось, только Кристина протопала от калитки ко входу в дом, как к воротам подъехала мамина машина. Все, не проскочила, теперь придется объясняться с мамой. Кристина быстро повернулась к Димке, который стоял позади нее:

— Дима, короче, езжай обратно на работу, я позже приеду, с мамой пообщаюсь, а то с ночной смены ее не видела.

Мария Игоревна прошла в калитку:

— Привет, вы чего в такую рань? На работу собрались? Дочь, тебя же вроде Вова должен увезти?

— Просто так получилось, — развела руками Кристина, — ты тоже сегодня рано.

— Так получилось, — отзеркалила Мария Игоревна.

— Пойдем домой, Димка один поедет, я потом с Володей в отдел поеду.

Димка стоял и непонимающе хлопал глазами, Кристина смотрела на него пронзительным взглядом:

— Ну, ладно, я пожалуй поеду, — проговорил неуверенно, сбежал по ступенькам и быстрым темпом зашагал к калитке.

Мария Игоревна дождалась, когда Дима скрылся за забором и убрав с лица доброжелательную улыбку произнесла:

— Пойдем, Кристина Павловна, побеседуем, — открыла дверь в дом и уверенно шагнула через порог.

Кристина поплелась следом за матерью.

Чай мать и дочь Ящеровы пили на кухне, в полной тишине. Разговор Мария Игоревна начинать не спешила, отпивала чай мелкими глотками, переодически окидывая дочь оценивающим взглядом поверх чашки.

Кристина не выдержала первая, произнесла жалобным голосом:

— Мам.

— Я тебе не папа, чтобы мне глазки строить кота из Шрека, — строго осекла ее мать.

Кристина замолчала, опустив глаза. Мария Игоревна собралась с мыслями и продолжила:

— Дома ты не ночевала, судя по надетой на тебе вчерашней одежде, поэтому у меня вопрос, где ты провела ночь?

— В отделе, — промямлила Кристина.

— Задавать вопрос с кем, я так понимаю, смысла нет?

Кристина неуверенно закивала.

— Капитан паскудник, не удержал хозяйство в штанах, — хлопнув ладонью по столу грубо выразилась Мария Игоревна.

Кристина подняла глаза, наполненные слезами:

— Это не он, я сама хотела. Мы вчера поссорились, Роман напился, пришёл вечером в кабинет, а там Вова с какой-то девушкой был, они подрались, Роман вырубился. Я ему раны обработала и осталась ночевать.

— То есть, ты сознательно осталась ночевать с пьяным мужчиной? — не скрывая горечи в голосе произнесла Мария Игоревна.

— Да, — коротко ответила Кристина.

Мария Игоревна поднялась из-за стола и отошла к окну, встала, обхватив себя руками, вглядываясь в утренний весенний сад.

— Мы с твоим отцом познакомились, когда мне пятнадцать было. Я в него влюбилась сразу, его разве можно не любить, весь такой красивый, спортивный, сильный. Вот как увидела, так и поняла, что это навсегда. Маме с папой про него не скажешь, кто не знает криминального авторитета Ящерова? Весь город в курсе. Пашка меня домой провожал, а тут родители, увидели сцену нашего прощания. Я их понимаю и не осуждаю за их решение, они как лучше хотели, поэтому сорвались и уехали в другой город, думали что если между нами будет расстояние, то вся любовь на нет сойдёт, — Мария Игоревна горько усмехнулась.

— Он приезжал, на электричках, почти каждую неделю. Что там деду плел, чтобы он его отпускал не знаю, а где деньги брал тем более. Рано утром в субботу садился на первую электричку, к обеду приезжал, до вечера время было наше. А ночью, я из квартиры уходила когда все спали, возвращалась утром.

— Мне восемнадцать исполнилось, я в медицинский здесь поступила, хотя могла бы и в столицу. Родители не одобрили, отказали в деньгах, Пашка содержал из своих сбережений. Мы с ним в половую жизнь вступили только когда он в армию уходил, обоим по восемнадцать лет. На проводы домой привел, хотел, чтобы мы с ним первый раз на приличной кровати, а не на съёмной хате. Пашка тогда меня обцеловывал всю, от мизинцев на пальцах до самой макушки, все боялся мне больно сделать. Дед не очень поверил, что у нас серьезно все, думал так, девчонка на вечер.