По спине Гвалхона пробежал холодок, а лоб покрылся испариной. Топор, его верный товарищ, пропал. Орк беспомощно оглянулся. Нет, место было то самое, вон даже трава примята там, где он ворочался, пытаясь заснуть, и топора действительно не было. Замерев на месте, он несколько раз шумно втянул воздух ноздрями. Пахло людьми.

Гвалхон тихонько выругался на своем наречии. Как можно было быть таким беспечным и оставить топор без присмотра. Он сделал пару осторожных шагов, никого видно не было. Вдруг его правую ногу что-то обхватило и резко рвануло вверх. Орк угодил в ловушку. Мимо ствола древнего кедра, он влетел вверх метра на четыре. Но охотники, ставившие на него ловушку, не учли, что Гвалхон был, намного крупнее, а, следовательно, и тяжелее, любого другого орка. Сук, на котором крепилась веревка, подломился и гигант рухнул на землю.

Не успел он опомниться, как на его спину обрушился удар тяжелой дубины, не обратив на него особого внимания, орк попытался подняться. Следующий удар, метивший ему в голову, Гвалхон блокировал рукой. Попадание пришлось точно по ране на его предплечье. Едва прекратившееся кровотечение, возобновилось. Огромный орк взревел от ярости. Боль придала ему новые силы и новую злость. Мгновения ему хватило, чтобы оказаться на ногах и дотянуться до противника, начавшего пятиться. Следующим движением орк вцепился ему в горло, и свернул шею. Гвалхон резко обернулся в поисках других врагов, в наличии которых он не сомневался. Это движение спасло ему жизнь. Острая боль пронзила плечо, в которое вонзилась стрела. Орк прыгнул вперед, на людей, напавших на него. Кулак гиганта врезался в челюсть стрелка, ломая лицевые кости и отправив того в глубокое бессознательное состояние. Тут же один из воинов обнажив меч, бросился на Гвалхона. Орк резко отклонился в сторону и стальное лезвие, лишь слегка чиркнув по его нагруднику, прошло мимо. Следующим движением гигант уже завладел оружием нападавшего и плашмя ударил того по голове. Кровь залила лицо воина и, пошатнувшись, он медленно осел на землю. Гвалхон направил острие клинка в сторону последнего оставшегося противника и глухо зарычал:

– Верни мой топор и уходи отсюда человек, иначе ты умрешь.

Секунду воин размышлял, затем перехватил оружие орка, его боевой топор, поудобнее, и с криком бросился на него:

– Умри же кровожадная тварь!

Но не привыкший к обращению с таким тяжелым оружием, он явно не рассчитал свои силы. Замах получился слишком длинным и слишком медленным, Гвалхон сделал резкий выпад вперед и пронзил его грудь. Орк выпустил рукоятку клинка, который так и остался в груди умирающего воина, упавшего на колени. Гвалхон подобрал свой топор, и устало заковылял прочь.

Отойдя на приличное расстояние от места схватки, Гвалхон сел передохнуть. Левое плечо, из которого все еще торчала стрела, время от времени пронзала жуткая боль. Рука безвольно повисла вдоль тела. Орк собрал немного хвороста и развел костер. Когда пламя прогорело, и появились угли, он сунул в костер нож. Нож Гвалхона больше походил на топор мясника или мачете, которые использовали южные народы, для рубки тростника или бамбука, но в огромной ладони орка, выглядел он как обычный нож, и не более. Прихватил он его у одного из поверженных им людей накануне.

Когда все было готово, Гвалхон сжав зубы, взялся за древко стрелы и, не раздумывая, резко рванул ее. Разрывая плоть и кожу, наконечник вышел из его плеча. Кровотечение сразу усилилось. Во второй руке орка, уже находился раскаленный докрасна нож, и он тут же прижег рану. От соприкосновения раскаленного металла с живой плотью, все тело Гвалхона сотрясла судорога. В воздухе запахло паленой кожей и горелым мясом. Не в силах больше сдерживать боль, орк издал громогласный рык и, отбросив нож, без сил повалился на землю.

Так он пролежал достаточно долго, временами впадая в беспамятство. Когда Гвалхон окончательно пришел в себя, уже светало. Боль в плече и руке немного утихла. С трудом орк поднялся, подобрал валявшийся рядом топор, сунул нож за ремень на поясе и, пошатываясь, пошел в сторону реки. С жадностью напившись, орк, как и накануне, принялся ловить рыбу на мелководье. И снова ему не удалось выбросить на берег ни одной рыбины, тогда вместо рыбы он насобирал мидий и, наковыряв из них моллюсков, съел их в сыром виде. Голода, это не утолило, но все-таки желудок немного успокоился. Гвалхон пошел вдоль берега, вниз по течению, рассчитывая по пути обнаружить, что ни будь съестное.

Кариней, вдоль которой продвигался орк, был притоком большой полноводной реки Каридуин. Каридуин вытекал из озера Слез, что в Галлидиале, и воды которого считались священными. Неудивительно, что и воды самой реки, хоть и в меньшей степени, тоже считали таковыми. Остров Пумпас, находившийся чуть севернее Роддона, на середине течения реки, давно уже был местом паломничества. Там была установлена большая статуя, в честь духа лесов Эльгануса. Большая река несла свои воды в юго-восточном направлении к выходу в океан. Сам же Кариней, брал исток в горох Пепла. Вытекая небольшой быстрой речушкой, из-под сени гор, постепенно он разливался и на равнине становился уже большой степенной рекой, лишь немного уступавшей Каридуину. Его течение несло воды прямо на север вдоль Вартширского леса. Неизвестно по какой прихоти богов, Кариней был единственной рекой материка текущей на север, а не на юг, как все остальные. Близ Роддона Кариней, повернув на восток, соединялся с Каридуином.

Территория к западу от Каринея и Вартширского леса, была засушливой землей с красно-бурой растрескавшейся почвой и небольшими островками, поросшими редкой травой и кустарником. Степи Хартинги, несмотря на свой прохладный сухой климат с резкими ветрами, и малоплодородную почву, все же были заселены достаточно густо. Основным народом, населявшим Хартингу, были хаддиры. У степняков имелась своя столица, большой и единственный город Фотхад. Остальные же поселения были разбросаны по всей степи, и постоянно кочевали с места на место. Много севернее поселений кочевников, в близости Галлидиаля, к западу от Каридуина, находилось поселение могучих варваров Читухан. А в месте слияния двух рек, город Роддон, который не имел принадлежности ни к одной из рас Фагнора, и благодушно принимал представителей любых народов.

Именно туда сейчас и продвигался орк, он имел представление о местонахождении Роддона и политике города, и надеялся там укрыться от преследователей хаддиров. После того, как Гвалхон бежал из Фотхада, прошло две недели. Лучшие следопыты кочевников постоянно шли по его следу. Преследователи, то немного отставали, то снова настигали беглеца, но всегда были где-то поблизости, расслабляться было нельзя. Орк стиснул зубы и зашагал на север. Погоня продолжалась.

– Он прошел здесь, часа три назад, – длинноволосый смуглый человек, сидя на корточках, внимательно рассматривал землю. – Он ранен. И ранен, похоже, довольно серьезно.

– Отлично. Далеко ему не уйти, – откликнулся, сидевший на мощном черном коне, предводитель наемников, отправленных на поимку беглого орка.

Главарь отряда был невысоким, но широкоплечим, с круглым лицом, короткими черными волосами и редкой бородкой. На голове его был надет легкий шлем с плюмажем из конского волоса, доспехов не было, лишь кожаная куртка мехом внутрь и такие же штаны. В одной руке он держал легкую длинную пику, а в другой круглый обшитый кожей щит. С ним было еще четверо подчиненных ему воинов и пятый следопыт. Никто из них не имел, никаких знаков отличия, они были наемниками цирка Голобана, из которого бежал орк Гвалхон.

– Стрела. Похоже, охотничья. Видимо ее выпустил тот парень, которого мы наняли вчера в деревне, и которого нашли с раскрошенным лицом. Орк прижигал себе рану, – следопыт зачерпнул горстку золы из костра и, растерев ее между пальцами, понюхал. – Он знает, что делает.

– Куда он пошел Туберт? – нетерпеливо спросил главарь наемников.

– Думаю в Роддон, – ответил следопыт и чуть поразмыслив, добавил: – А оттуда, скорее всего, через Укрскую трясину, в Нанхольм, к сородичам. В любом случае наш путь лежит в сторону Роддона, больше ему податься некуда.