– Давай моя кровиночка, включайся.

Вся обратившись в слух, я отчаянно давила на кнопку включения. Позитивного настроя как не бывало. Даже приподнятое настроение куда-то улетучилось. Приветственная заставка на экране раздражала и вгоняла в уныние. Планшетник не хотел запускаться и прогружать систему.

– Я обещаю, что куплю тебе запасную батарею! Сколько аккумуляторов ты хочешь? Два? Куплю два! Только включись быстрее… – с рычащими нотками в голосе, выговаривала я, пытаясь договориться со своенравной техникой.

Сработало! Система запустилась, затребовав пароль для разблокировки.

– Вымогатель. – буркнула я, застучав пальцами по сенсорному экрану.

Почта. Входящие мимо. Исходящие. Мистер Зед. Написать сообщение. «Выполнено.». Отправить.

Так, всё, отсюда лучше убираться. Постараюсь по пути к центру и Иге раздобыть ещё немного пропитания этому вымогателю. Медлить не стоит.

Лёгкая вибрация застыла на кончиках пальцев, как раз в тот момент, когда я отсоединяла провода. Грубо выругавшись, я повернула планшет экраном вверх и разразилась отборной руганью.

«Призрак у законников. Ига. Первое отделение. С выкупом тянут.» – гласило столь своевременное сообщение.

Гончие меня раздери! Фрая упекли в тюрьму? Каким это интересно образом? И где я возьму золото на его выкуп? Последние монеты, что милостиво оставил в моей сумке Стайлз, я подбросила работнице завода. Я планировала по пути к Иге заскочить в несколько мест и пополнить запасы. Да, это большие крюки. Но до этого мракового сообщения я и не планировала туда торопиться. А теперь?

"Дядя, как ты мог угодить к законникам? И как, гончие меня раздери, мне к тебе быстро добраться, не имея и медянки в кармане?"

– Не нужно было тебе сюда приходить.

Начинается. Завёл свою шарманку.

– …ты так ничего и не поняла. Будь я тебе хоть родным отцом, ты не должна была приходить. – выговаривал дядя, пока я пыталась не вывихнуть челюсть при зевоте.

Нет, правда, меня это всё мало интересует. Я не исключаю того факта, что я тупенькая. Но я прекрасно знаю, что Призрака, кроме меня, никто отсюда не вытащит.

Стоит, брови свои густые с проседью хмурит. Морщинистые руки обхватывают прутья решётки, а серые глаза смотрят внимательно и изучающе. Я прекрасно знаю, что это за взгляд. Фрай всегда так смотрит, когда устраивает кому-то очередную проверку или закидывает крючок на крупное дело. Только я не понимаю, что я должна ответить?

Я не спала двое суток. Пришлось докатиться до грабежа. И неважно, что это были разбойники. Наёмники так грязно и грубо не работают. Конечно же, я себя уже оправдала десятки раз. Ещё я заделалась конокрадом. Серебра, что удалось урвать у разбойников, мне не хватило бы даже на старую клячу.

Я всё верну. Обещаю.

…ну ладно, коня точно верну. Насчёт разбойников ещё могу передумать.

В общем, я не могу сказать, что путь сюда был лёгким и спокойным. А что же делает Фрай? Кроме того, что по мозгам мне кап-кап-кап.

– Ты действительно считаешь, что, кроме меня, тебя есть кому вытащить? – вволю назевавшись, я решила наконец-то высказаться. – Оглянись, Призрак! Ты в тюрьме. Выкупа нет. Даже когда он будет, кто его за тебя станет платить? Я единственная, кто может хоть чем-то помочь.

– Ты хоть представляешь, какой будет за меня выкуп? Что ты несёшь девчонка?!

– Я очень хорошо это представляю. А ещё я прекрасно знаю, что ты не настолько глуп и жесток, каким хочешь казаться. Ни за что не поверю, что ты спускал всё золото в дела и свой клан. Просто скажи мне, где оно? Когда назначат выкуп, я его внесу.

Я вовсе не жадная. Без тени сомнения я отдам всё, что у меня есть за своего дядю. Точнее, добавлю. Всё-таки садиться мне на шею, при этом сидя на как минимум килограмме золота, я не позволю. Не хватит – добавлю.

Миллер свёл свои бровищи на переносице и громко рявкнул:

– Ничего у меня нет! Убирайся отсюда!

На несколько минут я выпала во мрак. Во-первых: Фрай никогда не кричит. Во-вторых: весь этот свод правил, касаемо привязанности и доверия, никогда прежде не распространялся на нас. В-третьих… Гончие меня раздери, что происходит?!

– Хорошо.

Дядя мерил большими и громкими шагами свою камеру. Лишь услышав мой голос, он остановился и посмотрел на меня:

– Уходи. – жестокий приказ на выдохе. Почти беззвучный.

– Я не против, если у тебя есть кто-то другой, кто мог бы о тебе позаботиться. – с нажимом проговорила я. – Дай слово, что выберешься отсюда! Дай слово, что не бросишь меня!

– Ты слишком болтлива для наёмницы. – шёпотом поведал он.

– Я отдала законниками достаточно серебра, чтобы говорить здесь открыто и не бояться.

Я считала, что причина подобного поведения единственного близкого для меня человека кроется в осторожности. Даже у скверны есть уши, я согласна. Но ведь я обо всём позаботилась. Да и мы ничего такого не обсуждаем, за что можно было бы увеличить выкуп или в нём отказать.

Ох, как же я зла! Если бы мне ещё сегодня не нужно было на встречу с заказчиком или его поверенным, я бы раздобыла ещё серебра и попросила впустить меня в эту мракову камеру! Кто, как не я, знаю слабые места своего родного дяди? Кто в курсе его проблем с поясницей и постоянной мигрени? Кто такой же безрассудный, что воспользуется этими знаниями перед носом у законников?

– Наслаждайся одиночеством. – сквозь сжатые зубы процедила я. – Лови каждую минуту, проведённую здесь. Потому что, я очень скоро вернусь и ты вообще забудешь, что такое тишина и покой!

Громко хлопнув металлической дверью, я остановилась в узком коридоре и перевела дух.

Старый, неблагодарный и упёртый пёс! Разве так тяжело сказать, что о нём позаботится кто-то другой? Сложно намекнуть, что у него всё схвачено?

А если нет?

Да ну, ерунда какая-то. Фрай Миллер всегда и ко всему готов. Да и не тяготил он как-то к тюремным казематам. Только я ему, что плохого сделала? Мог бы просто сказать: «не волнуйся». Мне бы этого хватило. Нет же, надо было мне все нервы вымотать!

Где-то неподалёку хлопнула дверь, заставив меня вздрогнуть. Возможно, дядя был не так уж и неправ. В первом отделении было больше чем двое законников, которым я заплатила за вынужденный обеденный перерыв. Выходит, подслушивать нас всё же могли.

Только это всё равно ничего не меняет. Фрай мог бы быть немного дружелюбнее.

Оглянувшись, я никого не увидела. Кто бы это ни был, а встречаться со мной ему не хотелось.

Прислушиваясь к окружающим звукам, я медленно пошла в сторону выхода. Совсем небольшой коридор заканчивался массивной дверью с небольшим квадратным окном. Мне уже приходилось здесь бывать, так что заблудиться я не боялась.

Законники такие же люди. Оклад маленький, работа тяжёлая и порицаемая. Во всяком случае она стала порицаемой, когда наш двинутый по всей голове император разрешил выкупать абсолютно любых преступников, включая убийц и маньяков.

Остановившись у двери, я немигающим взглядом уставилась на пустой стол, за которым прежде сидели дежурные законники и на котором я оставила свой меч. С отсутствием законников я готова была смириться. Я им за это и заплатила. А вот с тем, что законники стали промышлять воровством, я смириться уже не смогла.

Рвано выдохнув, я шагнула вперёд. Дверь отлетела в сторону, не выдержав моего напора. Я замерла в открытых дверях, блуждая взглядом по расставленным то тут, то там пням, которые здесь заменяли лавочки. Ногу предусмотрительно выставила вперёд. На тот случай, чтоб меня этой же дверью не прибило.

– Где мой меч?! – отыскав двоих законников, что сидели у левой стены и невозмутимо хрустели яблоками, я перешла на крик. – Быстро вернули мне мой меч!

Нечистые на руку служители порядка посмотрели на меня как на умалишённую. Тот, что был поплотнее, даже выронил из рук яблоко, которое, упав, медленно покатилось в мою сторону.

– Мы не брали. Мы вообще отсюда никуда не отходили! – хмуро пробасил второй законник, у которого явно нервы были покрепче, чем у его напарника. Ну или он просто со мной недостаточно знаком.