– Ха, чёрт возьми, ха, – ответил я.

– Эй, следи за своим языком, вокруг полно детей, – упрекнул он.

– Если бы сейчас рядом не было детей, я бы сорвался с места и вышиб из тебя дух.

– Судя по твоему поведению, я могу предположить, что ты не использовал мой дар, – сказал Баррет, наклонившись ближе.

– Я не использую карманную киску, чтобы расслабиться.

– Значит ли это, что ты пользуешься своей рукой?

– Отвали, Баррет, – пробормотал я, прежде чем уйти.

Правда заключалась в том, что я использовал свою руку больше, чем хотел признать, но чем больше я дрочил, тем более сексуально неудовлетворённым становился. В полевых условиях хороший массаж снимет напряжение и будет держать меня удовлетворённым в течение дня или двух, но не больше. Сейчас же мне хотелось после этого только большего.

Думаю, что проблема была связана с образом, который всегда в эти моменты всплывал в моей голове. Хотя я ненавидел себя за это, Изабелла, казалось, играла главную роль в моих фантазиях чаще, чем мне хотелось. Ладно, ладно, она была единственной, о ком я фантазировал. Хотя я точно знал, как выглядит и на что похожа её грудь, мне пришлось использовать своё воображение представляя все остальные части её тела. В моём воображении мы трахались в моём офисе, в её офисе, в моей квартире и на заднем сиденье машины.

«Что, чёрт возьми, со мной не так? Насколько более извращённой может быть моя незаконная фантазия о своей коллеге, пока я находился на лужайке Белого дома? Вокруг полно детей, подонок».

Я выбросил из головы все мысли об Изабелле и вложил всю свою энергию в то, чтобы стать самым лучшим чёртовым пасхальным кроликом. К концу этих двух часов я был целиком и полностью истощён. Потребовалось всё, что у меня было, чтобы дать необходимую энергию детям, которые были взволнованы, чтобы увидеть меня, не говоря уже о дополнительных усилиях для детей, которые до смерти боялись меня. Когда Конан сразу лёг, я понял, что он тоже очень устал. За последние два часа его теребило слишком много маленьких детских ручек.

Когда Тай пришёл, чтобы проводить меня обратно, я боролся с желанием начать петь «Аллилуйя». Как только мы вошли в ванную, я быстро привёл себя в порядок, прежде чем выйти наружу, чтобы посмотреть на следующую группу.

В то время как Баррет и я были призваны выполнять обязанности кролика, Эддисон и моя сестра Кэролайн были завербованы, чтобы читать рассказы. Помахав рукой, я остановился перед Кэролайн, которая готовилась читать «Где дикие твари». Когда несколько маленьких мальчиков подобрались поближе к ней, я не смог сдержать смешок. Любой, у кого есть глаза, может увидеть, как красива моя младшая сестра. У неё и у меня были светлые волосы песочного цвета и голубые глаза нашей матери, и похожий характер. В двадцать три года она собиралась отправиться в Оксфорд на стажировку.

Кэролайн помахала мне рукой и посмотрела мимо меня туда, где стоял Тай. Я нахмурился, когда румянец окрасил её щёки, и она казалась слегка взволнованной. Заглянув через плечо, я заметил его реакцию и с облегчением выдохнул, когда увидел, что он даже не смотрит на неё. Вместо этого он был в режиме агента Тая, следя за всем, что могло представлять для меня потенциальную угрозу. Если бы он смотрел на Кэролайн не с тревогой, а с каким-то другим выражением лица, я был бы для него угрозой.

После того, как я отошёл от истории, то подошёл к тому месту, где только что закончилась часть праздника, и опустился на колени перед темноволосым маленьким мальчиком.

– Это твоё яйцо, ты сделал это?

Мальчик вскинул голову и одарил меня довольно липкой улыбкой, потому что у него отсутствовали верхние передние зубы.

– Да, это так, – ответил он, прежде чем протянуть мне яйцо. Конечно, Конан рванулся, чтобы вырвать его, и мне пришлось оттащить его назад.

– Прости за это. Он похититель яиц.

Мальчик рассмеялся.

– Мне нравятся его заячьи ушки.

– Я рад этому. Не думаю, что он мой поклонник.

Пока я смотрел в его тёмные глаза, перед моими глазами возникло другое лицо, того же возраста и размера, но маленький мальчик в моём сознании не улыбался. Из носа и рта у него текла кровь, а тёмные глаза смотрели остекленевшим взглядом. Я не нащупал пульс. Я знал, что он умер, ещё одна бессчётная невинная жизнь была отнята в бою.

Мир начал смыкаться вокруг меня. Пытаясь отдышаться, я вцепился в галстук, отчаянно пытаясь ослабить его. Конан заскулил и ткнулся мордой мне в колено. Когда я вскочил на ноги, то случайно уронил поводок. Когда я начал пробираться сквозь толпу, Конан держался рядом со мной, время от времени ударяя меня по руке головой.

Голоса вокруг меня стали приглушёнными, как будто я находился под водой. В каждом смеющемся ребёнке я видел искалеченное тело афганского ребёнка. У каждой улыбающейся матери я видел безжизненные глаза матерей, оторванных от своих детей. Хотя пот струился по моему лицу и спине, по телу разливался ледяной холод. Увидев боковую дверь, я заглушил весь шум вокруг меня. Ещё несколько шагов – и я смогу убежать.

– Куда это ты собрался? – спросил Тай рядом со мной.

– Мне просто нужно спрятаться от солнца, – выдавил я.

Когда дверь оказалась в пределах досягаемости, Тай встал передо мной. Стиснув зубы, я уже собирался сказать ему, чтобы он убирался с моей дороги, когда он положил руки мне на плечи и посмотрел прямо в глаза, удивив меня.

– Сделай глубокий вдох. Тебя там больше нет. Сейчас ты дома.

Я слышу эти крики. Я чувствую запах грязи, крови и дыма от выстрелов. Мне нужно бежать.

– Сделай ещё один глубокий вдох. Тебя там нет, Торн. Ты здесь со своей семьёй и теми, кто любит тебя.

Зачем им, чёрт возьми, убивать детей? Это за гранью жестокости. Я не могу дышать. Воздух...

– Торн, дыши глубже. Дыши вместе со мной, Торн. Вдох и выдох. Вдох и выдох.

Безжизненные глаза... мягкость собачьей головы под моими пальцами...

– Мы здесь с тобой, Торн. Глубокий вдох и выдох. Дыши вместе со мной, приятель. Ты справишься.

Tай. Конан. Солнечный свет. Чистый воздух. Смех. Счастливые голоса. Две вещи я могу видеть, две вещи я могу чувствовать, две вещи я могу слышать.

– Торн...

– Да, Тай. Я здесь. Я в порядке. – Я посмотрел вниз на Конана, прислонившегося к моей ноге, глядя прямо на меня с тем, что я мог поклясться, было состраданием в его глазах. Откуда он знает?

Я взглянул на строгое, но проницательное выражение лица Тая. Я не видел в нём сочувствия, и его реакция была именно той причиной, по которой я хотел видеть его своим агентом Секретной службы. Он прожил солдатскую жизнь, и он помог мне. Я кивнул головой в знак признательности.

– Спасибо.

Тай похлопал меня по руке, прежде чем отойти на несколько футов, чтобы дать мне немного воздуха. Я взял поводок Конана, прежде чем почесать ему за ушами.

– Спасибо, что прикрываешь меня, мальчик. – Меня оторвал от почёсывания жужжание телефона в кармане. Сунув руку в карман пиджака, я вытащил его. Когда взглянул на экран, дыхание перехватило во второй раз за несколько минут. Звонила Изабелла. Нажав на значок голосовой почты, я поднёс телефон к уху.

– Эм, привет, это я. Я знаю, что ты сейчас занят праздником, так что я не ожидала, что ты ответишь на звонок, и не думаю, что ты должен перезванивать мне или что-то в этом роде. Просто... я разговаривала с Кристиной, и она рассказала мне об анонимном пожертвовании. По-моему, я никогда не говорила тебе, какая она большая ищейка. – Нервно хихикнув, она продолжила: – Серьёзно, Кристина может быть просто учителем информатики в средней школе, но она, вероятно, могла бы получить дополнительную работу в ФБР или ЦРУ. Так или иначе, она отследила IP-адрес до Нью-Йорка, а затем начала выслеживать по списку сотрудников нашей компании. Она так благодарна. Как у истинной южанки, она написала от руки благодарственную записку, которую я должна принести тебе в понедельник.

Я усмехнулся, когда Изабелла сделала глубокий вдох.