– Она читала нам ее перед сном, – сдавленно произнесла Эл.

Ее память как будто начинала шевелиться, вытаскивая из закоулков давно забытое. Она открыла книгу и начала читать.

Две звезды на небе жили

Вместе с мамою Луной

Друг дружку до беспамятства любили

И ночами освещали шар Земной.

Но вот однажды Зимней ночью

Малютка звездочка ушла

Сказала маме: «Я не долго погуляю»

Вскочив на облачко, по небу поплыла.

«Ты не волнуйся, мамочка» – сказала

Малютка звездочка Луне

«Я найду ее, я обещаю,

И приведу обратно, мамочка, к тебе»

Засияв так ярко и так жарко

Луна склонилась над Звездой

«Послушай милая» – шептала

«Всегда следуй за сестрой,

Будь рядом и держитесь вместе,

Пусть даже пробегут года

Не расставайтесь никогда

Люби ее, как я тебя

Моя чудесная Звезда.

Она вернется, вот увидишь

Сейчас обратно прилетит

Ведь во всем огромном мире

Нет роднее и надежнее сестры»

– Ты помнишь это? – спросила Эл дрогнувшим голосом.

– Нет, – мрачно ответила Вэл, отходя в сторону.

Она мало что помнила о том детстве, когда они жили с родителями. У Эл получалось лучше, хотя она была младше на четыре минуты. Не давая себя поглотить грустным мыслям, Вэл глубоко вздохнула, и потянула Эл вниз. Не договариваясь и не обсуждая, обе сестры не стали входить в спальню родителей. Это было тяжело. Особенно сейчас, когда где-то далеко внутри теплится надежда, что все-таки Джек прав, и они будут живы.

Уютная кухня с необычной планировкой добавляла простому дому оригинальности. Эл провела рукой по обеденному столу и поправила, лежавшую на нем кружевную салфетку.

– Эл, смотри! – Вэл стояла у противоположной стены, разглядывая веранду с видом на красивый маленький зеленый садик.

Каменная плитка вела к живой изгороди, у которой уместился небольшой стол с плетеными стульями. Зеленая поляна с гладкой травой и разбросанные детские кубики.

– Почему… – начала говорить Вэл, но поперхнулась и закашляла.

– Почему тут так чисто? – угадала вопрос Эл, и сестра кивнула. – Я думаю, нам стоит спросить это у наших тетушек.

– Хотя, знаешь, – Вэл грустно пожала плечами, – возможно, тетушки просят ухаживать за домом, чтобы потом, когда мы будем готовы, смогли сюда переехать? Ведь это наш дом теперь.

– Столько лет… – Эл тоже погрустнела. – Кстати! Пойдем на чердак?

– Зачем?

– Там должны быть наши старые вещи, игрушки и все такое. Мама ничего не выбрасывала, а оставляла на чердаке.

Вэл хотела спросить, откуда Эл знает, но не решилась. Ведь Эл действительно, каким-то невероятным образом, помнила детали, которых не помнила она.

Чердак оказался грязным и пыльным. Через маленькое пожелтевшее окно еле пробивался дневной свет. Повсюду стояли старые подписанные коробки: «Одежда», «Рисунки», «Память». Последнее очень заинтересовало обеих. Вэл сняла со старой софы покрывало, встряхнула его и постелила на пол, чтобы сесть. Внутри находились фотографии, письма, коробочки под украшения. Это память была родителей. Только их двоих. Первые фотографии, где они вместе. Фотографии дома, видимо, когда только купили его. Открытки, с поздравлениями друг другу. Даже маленькие записочки, которые они писали друг другу и вешали на холодильник, или оставляли на видных местах.

Увиденное, очень грело душу, такая нежность и любовь. И Вэл с Эл задумались об одном и том же: хорошо было бы, когда-нибудь встретить такого же человека и так же сильно полюбить.

– Боже, Эл, смотри! – воскликнула Вэл и вскочила на ноги.

Эл переспрашивать не пришлось – она увидела, что так сильно удивило ее сестру.

– Это то, что я думаю? – открыв рот, спросила она.

– Я думаю, что ты правильно думаешь.

– Но как такое возможно?

Перед ними в стене находилась аркообразная деревянная дверь, с выдавленными на ней отпечатками ладоней.

– Мы пойдем туда? – резко мелькнувшая мысль зажгла недобрый огонь в глазах Вэл.

– Тут нет ни одного зеркала, – Эл огляделась по сторонам, – и как мы без Джека?

– Дверь есть – зеркал нет. Может, тут они не нужны?

– Тогда она не откроется, – деловым голосом ответила Эл. – И зачем она тут?

Вэл подошла к двери и прислонилась, напряженно вслушиваясь, будто за ней кто-то обязательно должен быть.

– Иди, послушай скорее, – Вэл замахала рукой.

Эл повторила за сестрой и прислонилась ухом к двери.

– Слышишь? – спросила Вэл и Эл отрицательно помотала головой, – и я тоже.

Вэл засмеялась, а Эл не по-доброму взглянула на нее.

– Дурочка, – сказала она.

– Давай попробуем, – Вэл пылала энтузиазмом.

– Ну хорошо! – согласилась Эл. – Только если там будут монстры, то я на тебя обижусь. Хотя, она даже не откроется.

Прикасаясь к специальным отметинам на двери Эл была убеждена, что ничего не произойдет, ведь она была уверенна в том, что для этого нужны зеркала. Вэл, наверное, тоже бы так думала, но почему-то ей хотелось это сделать. И тут, что-то застучало, заскрипело, как если бы кто-то дергал старую скрипучую дверь. Девочки отпрянули назад, широко раскрыв глаза не в силах что-либо произнести. Дверь задрожала и с громким хлопком дернулась. Пыль разлетелась в разные стороны, и дверь тяжело стала открываться, издавая при этом неприятные звуки. Никакой бурлящей преграды не было какая появляется перед входом в иной мир. Перед ними открылся зеленый сад. Вэл переступила порог первой и потянула за собой сестру, которая смотрела на происходящее с большим недоверием.

Сад был не очень большим, огороженный высокой живой изгородью. Повсюду красивые клумбы. Маленькая дорожка, вымощенная из разных форм и цвета камнями, вела к небольшому пруду. В нем купались лягушки, несколько, откровенно толстых, нежились на листьях кувшинок, подставляя свое пузо солнцу. Место очень походило на обычный придомовой сад, какой мог быть у любого жителя Англии. Но создавалось впечатление, что все, что видели сейчас сестры – было иллюзией. Слишком уж подозрительно сказочно. Мимо пролетела стайка бабочек, а над головой птицы изливались в песнях.

– Кто-то явно переборщил со сказочностью, – усмехнулась Эл.

– Приветствую вас, юные дамы.

Сестры вздрогнули от неожиданности, и Эл вцепилась в руку сестры, молясь, чтобы голос не принадлежал жирному троллю, который захочет схватить ее и утащить к себе в пещеру. Они обернулись. К ним прихрамывая, опираясь на сухую палку, ковылял старичок. На нем балахоном висела одежда, которая так явно выделалась своей серостью в таком солнечном саду. Коричневого цвета лохмотья разлетались в разные стороны при каждом его не ровном шаге, создавая ощущение, что именно в этот момент по нему пробегает ветер. Он шел, сгорбившись, не поднимая головы. Малюсенькая шляпка, съехавшая на бок, еле прикрывала затылок, и густые кудрявые разноцветные локоны торчали в разные стороны.

– Кто вы? – сморщилась Эл, разглядывая старика.

– Давненько меня никто не навещал, – ровный мелодичный голос, как песня пролетела над головами. Эл с Вэл переглянулись.

– Простите, сэр, не могли бы вы нам подсказать, где мы оказались? – Вэл поправила свои волосы, явно начиная нервничать.

– Если вы здесь оказались, значит, вы знаете, где вы оказались, – старик медленно приближался к ним.

– Что? – не скрывая своего недоумения, воскликнула Эл, а затем, склонившись к Вэл, шепотом произнесла: – Он, наверное, сумасшедший. Мы с тобой в сумасшедшем доме.

Вэл хотела переспросить, но не знала, как. Старик доковылял, наконец, до сестер и остановился. Так как лица его видно не было, можно было подумать, что он разглядывает свои ноги.

– Что привело вас ко мне? – вдруг очнулся старичок и приподнял голову. – Не может быть! Да это же сами Валери и Элеонор Стредфорд. Я не видел вас, дайте-ка подумать.… Несколько столетий!