– Я… А ведь да, Андерс. Да. Я обещаю тебе.

– Спасибо, друг. А мины на участке надо бы возобновить. Пошли Олафа, он хорошо справляется.

– Пошлю. Но ты стал каким-то чужим, Андерс.

– Будь проклята война. Будь она проклята, Бо.

– Да, дружище, будь она проклята. Пойдем вниз.

***

– Четыре “красных”.

– Вы уверены? – переспросил Сунь-Сао, хотя и сам прекрасно видел телеметрию.

– Да. Живых нет. Ни одного. Последним умер командир, Ли Хун.

– Но тоже умер?

– Однозначно. Застрелен.

– То есть не только мины, но и войска обороны?

– А кто бы иначе его застрелил? А его именно застрелили.

– Понятно. Уходим отсюда. И попытаемся… Ну хотя бы по этим “старателям” в поясе надо отстреляться!

– Есть! Готовы!

Никаких “старателей” в поясе НюМальмё не было, а был шведский стройбат, монтировавший торпедные платформы. Не надеясь на союзников, они хотели встретить неизбежное вторжение хотя бы так. Беда была в том, что любое “чужое проникновение” эти платформы воспринимали как повод для пуска – а с другой стороны, дистанция обнаружения у них была небольшой. И когда корабль Сунь-Сао прошел вблизи от пояса, в надежде кого-то “пощипать”, отреагировало большинство платформ, обрекая стройбат на повторение уже проделанной работы, а вот китайский “малый десантник” – просто обрекая.

Его системы защиты могли отклонить до пятидесяти торпед. Только вот выпущено-то по нему было восемьдесят, если не больше.

– Фрагментация, – услышал из комма Бо Ларссон.

– И они тоже? – спросил Андерс Линдблад.

– Да, и они, – Бо налил им еще аквавита, – Пусть мироздание будет к ним благосклонно. Но они сами напали на нас.

– Теперь на нас нападут по-настоящему.

– Андерс, мне только что сообщили: аргентинский флот уже в прыжке. Пара суток – и они здесь.

– Флот? Ты же говорил про эскадру?

– Они немножко подросли. Но ведь это нам на руку!

– Но флот… Это ведь значит – и линкор, хотя бы один?

– Так он у них и есть! Скажу тебе по секрету, он называется “Трясогузка”.

– Погоди, но по недавно обновленной общей спецификации “Трясогузка” – это какой-то “супертяжелый истребитель”?

– Нет, Андерс. Херня это все. Это линкор. Калибр двести пятьдесят, броня, все дела. Да, говорят, что там конструктив какой-то стремный, но, тем не менее, это именно линкор.

– А китайцы сейчас тоже пошлют сюда флот.

– Да. Но они еще не знают, кого отправили им противодействовать. Так что нам тут будет весело.

– Тогда, пока мы тут бухаем, надо отправить Олафа и других парней ставить мины взамен “использованных”.

– Окстись, пьянь! Олаф уже “наверху”! С целой командой энергичных юнцов, – засмеялся Ларссон.

– Ой. Прости. Я и не заметил.

– Давай еще по единой и пойдем ужинать и спать, Андерс. Пусть молодые поработают.

– Пойдем, Бо!

***

– Задача: полный контроль системы. Объект охраны: единственная обитаемая планета. Приоритет: высший.

– Высший приоритет для не нашей планеты?

– Там нашли кристаллы, Мигель. Те самые. И Аргентина “в концессии”.

– Хорошо, а вероятность атаки?

– Сто процентов. А на самом деле, двести. Я не верю, что эту тайну удастся сохранить.

– И это при небоеспособном мне! – сказал Алонсо, – Это подстава какая-то!

– Нет вариантов, Фернандо, – ответил Лейбович, – Никаких. Аргентинский флот, точнее, его остатки, “размазан” по границе с Китаем, а шведский… Он, для начала, вообще пока не существует. То есть теперь-то они его построят, но время – сам понимаешь.

– То есть нами просто решили “заткнуть дырку”? – грустно спросил майор Трехо.

– Нет, не так, – ответил мечтательно уставившийся куда-то в переборку фон Эмден, – Не так, дружище. Дело в том, что никакого “решения вопроса” у них не предвидится, и потому позвали нас. Ведь только мы можем решать нерешаемые вопросы.

– А если и мы не справимся?

– А мы что, не справимся? Камрад, мы ведь даже еще не попытались. А уж тебе-то, с твоей группой, вообще не получившей повреждений в последних стычках, и совсем грех жаловаться. О чем ты беспокоишься? Летай да стреляй, желательно метко, и будет тебе через то счастье!

– Слушай, Зиг, может возьмешь нас “в компанию”, если такой оптимист?

– Да запросто! И у тебя, и у меня фрегаты, просто у тебя – немножко толстые. Только один момент: согласен быть “отдельной группой” под своим же командованием?

– А будто я сейчас не это самое!

– Тогда вообще не вопрос. Надо только с Жан-Клодом согласовать, но это формальность.

– Будучи начальником штаба, – сказал на общей Дюпон, – Подтверждаю переподчинение и все такое прочее. Надеюсь, что все довольны. Натаниэль, Зигфрид, подтверждаете?

– Си, сеньор!

– Зашибись. Конец связи.

– Офонареть. Никогда бы не подумал, что на флоте, и вообще в армии, вопросы могут решаться так быстро.

– Так мы и не на флоте, – заметил Жан Грандье.

– А где же мы?! – удивился Натаниэль Трехо.

– Потом поймешь, Нат! – засмеялся Жан, – Пока пойди вон направляющие рэйлганов отполируй!

– Да они у меня вроде и так в порядке.

– А у меня вся команда их третий день драит. Уже как в зеркало смотреться можно.

– Зачем до такой степени, Жан?!

– Абсолютно незачем, ты прав. Но зато никому не скучно, а это ведь тоже важно. Целое соревнование на крейсере – кто отполирует рэйлган до максимального коэффициента светоотражения. Как-то раз вахта Ферье добилась восьмидесяти процентов.

– Ну вы даете, парни! Восемьдесят процентов светоотражения у направляющих? Круто! Жаль только, что первый же выстрел сведет на нет все усилия.

– Так в этом же и смысл, Нат! Будь оно не так – дальше для команды не было бы работы.

– Интересно служить на крейсере, да.

– Не завидуй. Нечему.

– Хотел бы я посмотреть на эту твою “вахту Ферье”, Жан! Небось крутые ребята.

– Это запросто, на первой же стоянке, но боюсь, Нат, у тебя не получится.

– Что не получится?

– На вахту посмотреть. Видишь ли, вахтенный командир, старший лейтенант Люси Ферье – она девушка, прямо скажем, хммм, с очевидными достоинствами. И когда ты ее увидишь – сомневаюсь, что начнешь рассматривать всех остальных.

– Да ну тебя, камрад!

– Я же шучу, Нат!

– Капитан Грандье, – спросил адмирал Рождественский, – А каким составом вы полируете направляющие? Мне идея понравилась.

***

– Ваше величество, меня крайне беспокоит активность САСШ. Считаю, что это должно беспокоить и вас.

– Вы серьезно, князь? – Вадим Шестой откинулся в кресле.

– Абсолютно серьезно, к сожалению. Сначала они пытались воздействовать на нашу часть галактики силами британцев, но им не удалось.

– Именно, – перебил царь, – Они решили с разных сторон надавить на аргентинцев, но те всем утерли нос, насколько мне известно. И не без нашего участия. Разве не так, князь?

– Так. Но они не отступились. И теперь практически открыто финансируют любых экстремистов и революционеров, которых только могут найти. А вот подобных больше всего как раз у нас, а не в Аргентине. Именно мы – следующая мишень, даже если это произошло случайно, а не намеренно.

– “Русский бунт”?

– Который, как известно, столь же бессмысленен и беспощаден, как русский секс, – позволил себе пошутить Шамахов.

– Вы сообщили Галанину?

– Еще нет, ваше величество. Мои “выкладки” свежие, и первым в России новости должны узнавать все-таки вы. Тем более если уважаемый глава третьего отделения жандармерии не затруднился все выяснить и доложить лично.

– Хватит “прогибов и экивоков”, князь. Если вы считаете, что ситуация серьезна и существует угроза – немедленно проинформируйте этого самого Галанина. Упомянув, что приказ о повышении бдительности исходит от меня. Его подразделение жандармерии специально создано для борьбы с бунтовщиками и террористами. Зря я им, что ли, жалованье плачу? Это их работа, вот и пусть работают.