Глава первая. Водный мир

Андерс Линдблад закончил замену уплотнителя верхнего люка подлодки и довольно потянулся. Теперь точно не протечет, а это важно: ведь даже маленькие субмарины в океанах НюМалмё опускались на глубину больше километра. Давление там – уй! Но что делать, в поверхностные слои заплывали только промысловики, а у них были свои проблемы: попробуй-ка половить тралом рыбу не с надводного корабля, а с подводной лодки, не всплывая! Всплытие вообще не предусмативалось, ну за исключением пещер “с подводным входом”, которыми изобиловали вулканические острова планеты и где, собственно, и жило население НюМалмё.

А поверхность планеты была радиоактивной, и намеревалась оставаться непригодной для жизни еще лет четыреста. Так уж получилось.

Когда-то шведские переселенцы очень радовались, высадившись на планету-океан, планету, вообще не имеющую материков, зато богато покрытую островами, большими и маленькими. Им это нравилось. Только вот находилась планета слишком близко к “китайскому сектору” – и в конце концов прилетели хунгузы, формально бандиты, а на самом-то деле, все это знали, вполне у себя на родине официальные “силы расширения жизненного пространства Китая”. Старенький орбитальный монитор, купленный у датчан, продержался недолго – но и высадка китайцам многого не дала: четырехсоттысячный десант, точнее, это была лишь первая волна, шведы утопили в море. Китайцы обиженно ушли, но уходя, сбросили в атмосферу несколько тяжелых ядерных зарядов – от той самой обиды, наверно. И подводные пещеры, ранее бывшие в основном “туристическими локациями”, стали единственным доступным местом для жизни небольшого еще населения колонии. Шведское правительство предлагало эвакуацию, то же самое предлагали и соседи – русские и японцы, причем безвозмездно, но жители НюМалмё отказались. Заказали только побольше подводных лодок. Всего-то полтысячелетия – и можно будет опять жить на поверхности, так зачем бросать родную планету? Внуки дождутся. А мы… А мы как-нибудь.

Сам же Андерс был исследователем, “пилотом” одной из пяти самых глубоководных и “научных” лодок во флоте колонии. Лодка была почти что батискафом, с максимальной глубиной погружения до восьми километров, тогда как глубина океанов НюМалмё редко превышала шесть. Он занимался картографированием морского дна и поиском там полезных ископаемых. Иногда что-то и находил, кстати. А его товарищ, Юхан Мелькерссон, как-то приволок даже несколько крупных золотых самородков. Повезло, да. Ведь за находку месторождений полагается доля – а золото это не нефть, не уголь и не руда, и если там найдется еще, Юхан станет богатым парнем. Хотя Андерс не завидовал, он за Юхана скорее радовался: хороший товарищ, хороший собутыльник, потрепаться только любит – но это же ему не в упрек.

А сегодня вечером Андерсу предстоял выход в новый “квадрат”, вот он и проверял лодку, как полагается. Глубины от пяти пятисот до шести трехсот. Практически “чистое” дно. Ну как и ему золотишка “привалит”? Вероятность этого была, конечно, невелика, но прогнать подобную мысль было трудно. Ладно, сейчас – поплотнее пообедать и можно отправляться.

***

Уже при выходе из родной пещеры Андерса “застал” звонок от Бо Ларссона, “начальника” их колонии. Никто его на эту должность не избирал, просто как-то так вышло, что Бо начал рулить всей “административкой”, и возражений не последовало: получается же у мужика, ну и слава богу.

– Андерс, ты опять один? – проскрипел в комм Бо.

– Как всегда, дружище, – улыбнулся Андерс.

– Возьми уже наконец напарника, лодка двухместная!

– Да не нужен он мне, справляюсь же!

– Единоличник ты, Андерс, и хороняка. А кто молодых учить будет? Вон Юхан, вдобавок к напарнику, еще и стажера взял, как только помещаются. Но он о будущем думает, а ты?

– Я тоже подумаю, Бо, но не сегодня, хорошо? Я уже вышел.

– Ладно. Удачи, Андерс.

– Спасибо, Бо.

Погружение проходило штатно и новый уплотнитель, слава богу, не подтекал, хотя на шести километрах его и “подвыперло” внутрь. Андерс зевнул и подумал, что после сытного обеда можно “положить лодку на грунт” и часок-другой поспать, а потом уже приступать к работе: кто его, в конце концов, контролирует? Но только сначала надо глянуть на этот вот интересный выход какой-то странной породы. Ни малейшего обрастания водорослями, а они ведь есть и на такой глубине. Что это? Мало ли там золото? Лавры Юхана все-таки не давали ему покоя, и он выпустил дрона. Первые данные воодушевляли: “вкрапления повышенной массы в каменном массиве”. Повышенная масса? Уже интересно! Дав дрону задание отковырять “вкрапление повышенной массы” для исследования, Андерс в очередной раз пожалел, что на его лодке нельзя курить. Нет, не запрещено – невозможно. Слишком маленький объем, слишком слабые фильтры. А вот спать как-то расхотелось. Вздохнув, он открыл на комме незаконченную книгу и погрузился в чтение.

Спустя полчаса его отвлек писк анализатора. Оказывается, пока он читал, дрон успел отломить “что приказано”, приволочь в негерметизированный отсек и подключить к анализатору, который и рапортовал об окончании работы. Андерс взглянул на результаты и… Охуел. Да, это могло называться только этим словом. Первая мысль, посетившая его, была “меня убьют”. Вторая – “нас всех убьют”. Третья – “но если не трепаться, то… Если только Бо сказать, а потом на самый верх… Но деньжищи-то какие! Но кто защитит? Ладно, поговорю с Бо”. Он задал программу срочного всплытия до километра и возврата домой. Квадрат не был картирован, но это было уже не важно.

– Бо! Бо, ты меня слышишь? – орал он в комм. Где-то на подходе к острову наконец-то послышался ответ: “Да, слышу, что стряслось, почему по частному каналу?”

– Нам надо поговорить, Бо. Без свидетелей, без записи. Лично.

– Что, тоже нашел золото?

– И не меньше, чем Юхан! – соврал Андерс.

– Хорошо, запаркуешь лодку – тащись ко мне в контору. С золотом. Запись я выключу.

– Спасибо, Бо.

Андерса не зря называли “хоронякой”: он не только умел, он любил прятать всякое и от всех. Пока от него не ушла жена, он прятал от нее часть наличности и фляжку с аквавитом. Не потому, что это было важно: им всего хватало, и ни деньги, ни аквавит жена никогда не искала. Дело было в принципе. В, можно сказать, искусстве. Вот и сейчас он напряженно размышлял – точнее, нет, быстро приходил к четкому выводу. Хранилище их “донных находок” на замке и под сигнализацией. Внутри него существует собственное хранилище для “ценных находок” – там свой замок и своя сигнализация, а вдобавок укрепленные стены. А внутри него есть еще и большущий сейф, тоже защищенный отдельно, хрен взломаешь. Он долго пустовал, но как раз самородки, найденные Юханом, решили положить именно туда. Так что, находку – в сейф? А вот ни разу. Ведь все пятеро “исследователей” имеют туда доступ, а тот же Юхан, хоть и хороший мужик, язык за зубами держать не умеет. Поэтому что? Поэтому оставим образец в “исследовательском трюме” лодки. Его положено опорожнять после каждого выхода, он просто-таки обязан быть пустым – и поэтому это последнее место, где кто-то будет что-то искать. Скорее уж в сейф залезут или в ящик стола самого Бо, хотя, наверно, последний защищен еще и лучше, чем сейф.

– Бо, я пришел, паркуюсь и иду к тебе!

– Жду, Андерс. Золотишко не забудь, полюбуемся.

***

– Ваше величество!