Третий пункт той же статьи утверждает: „Российская Федерация чтит память защитников Отечества, обеспечивает защиту исторической правды. Умаление значения подвига народа при защите Отечества не допускается.“[119]
Из года в год российские солдафоны, чекисты и тюремщики защищают свою лживую „историческую правду“. „Правопреемники“ СССР свирепо преследуют всех, кто возвышает свой голос против произвола, пропаганды, национализма, репрессивных практик и тоталитарных традиций прошлого.[120],[121]
В УК, КоАП и ФЗ РФ вписывают всё новые статьи для наказания идеологических еретиков. Исследователи, профессора, учителя и любители истории оказываются перед лавиной абсурдных обвинений, административных штрафов, увольнений, уголовных дел и политических процессов. В атмосфере травли доносы, цензура и самоцензура на исторической арене усиливаются с каждым днём.[122]
Принятие изменений в Федеральный закон „Об образовании в Российской Федерации“ весной 2021 года было осуществлено Госдумой, с одобрения Совфеда и В. В. Путина. Изменения в закон повлекли за собой крупномасштабную атаку на просвещение, образование, науку и свободу слова в России.[123],[124]
„Лицензирование“ (удушающий государственный контроль) просветительской деятельности означает сверхбюрократизацию образования, ограничение и запрет на просвещение всех физических лиц и НКО, объявленных „иностранными агентами“.
Этот чиновничий намордник на научно-культурную сферу создан для зажимания рта независимым учёным, лекторам, авторам подкастов и другим популяризаторам науки. Централизованное регулирование просвещения ведёт к криминализации свободомыслия и выхолащиванию знания как такового.[125],[126] Подобный административный колпак грозит погрузить российское общество в интеллектуальную тьму.
Идея книги „Народная история России“ родилась у меня как антитеза тому лженаучному оффициозу, который насаждается в умы населения. Эта книга является ответом на бесконечную мифологию, пропаганду и фабрикации Кремля. Второй том моего исследования является хронологическим продолжением первого. С помощью многочисленных воспоминаний и записок современников я описываю послереволюционное положение в стране при власти РКП(б), без прикрас и умолчаний.
„Народная история России. Устои советской диктатуры“ включает в себя шесть глав: „О жилье, быте и холоде“, „Непрекращающаяся страда“, „Госбанк: политика легализованного грабежа“, „Привилегии правящего класса“, „В царстве бюрократии“ и „Спираль рабочего протеста“.
Глава „О жилье, быте и холоде“ описывает последовательный развал городской инфраструктуры с Первой мировой войны до начала 1920-х. Попустительская политика самодержавия, нерациональные методы управления Временного правительства и некомпетентность большевиков привели к коллапсу жилищной сферы.
Глава „Непрекращающаяся страда“ рассматривает продуктовый кризис, товарный дефицит и голод в РСФСР. Используя сотни документов, я подробно анализирую то, как население адаптировалось к жизни в первые годы правления коммунистов.
Глава „Госбанк: политика легализованного грабежа“ даёт необходимый экскурс в финансовую политику Российской империи. Она объясняет связь банковского сектора с капитализмом, Крепостным правом и захватнической колониальной экспансией. Далее я подробно освещаю, как после Октября большевики провели массовую конфискацию финансовых средств у миллионов граждан. Национализация банков и захват Госбанка отняли накопленные сбережения у огромного числа житетей страны и поставили население на грань нищеты.
Глава „Привилегии правящего класса“ проливает свет на то, как жила коммунистическая элита в РСФСР. Короткий период вынужденного воздержания быстро сменился административными льготами и прерогативами для наркомов, членов РКП(б), ВЧК и попутчиков режима. Сытные, вкусные блюда, деликатесы, обеды в ресторанах, высокие зарплаты, пайки, автомобили, квартиры и дачи партийцев находились в кричащем противоречии с разорением масс. Практика привилегий указывала на то, что равноправие в советской России было преимущественно декларативным.
Глава „В царстве бюрократии“ исследует роль чиновничества в советской России. После Октября бумажная волокита, канцелярщина, коррупция, повальный дефицит и редкостный бюрократизм стали неотъемлемыми элементами коммунистического правления.
Наконец, последняя глава „Спираль рабочего протеста“ разрушает пропагандистский миф о том, что советская власть якобы держалась на власти пролетариата, который поддерживал её во всём. Используя обилие свидетельств и документов, я показываю, что РКП(б) делала всё для подавления независимого рабочего движения в стране. Большевики расстреливали рабочие демонстрации, арестовывали и запугивали активистов и организаторов. Они разгоняли рабочие Союзы и конференции, увольняли протестующих с заводов и насильственно загоняли рабочих в казённые профсоюзы.
В заключение следует сказать несколько слов о государственнической трактовке прошлого в настоящем. Путинская власть сознательно продвигает идеологизированную версию истории. В ней протест всегда маргинализован, а сопротивление властям тщетно. Согласно этой версии, государство – это всё, а человек – ничто. Однако многовековая история России доказывает обратное. Лучшими достижениями страна обязана именно борьбе отдельных людей за свои и чужие права, их мужеству, организации и взаимопомощи.
Культ государства, напротив, чрезвычайно опасен. Он неизбежно ведёт к бесчисленным злоупотреблениям. Достаточно вспомнить тёмные времена опричнины, кровавое наследие российского империализма, десятилетия коммунистического диктата и сталинский тоталитаризм. Пропаганда сильного, авторитарного государства – это завуалированная пропаганда презрения к демократическим ценностям, правам человека и народовластию.[127]
Результатами академического изоляционизма, политической конфронтации и травли в России стала запуганность. Писать правду и приводить очевидные, документированные факты стало чревато последствиями. Тем важнее становится защита исторического наследия от провластных коррупционеров, пропагандистских демагогов и карьеристов от науки.
Воссоздание живой памяти о прошлом становится долгом каждого. Василий Ключевский отметил в начале XX века, что „каждый из нас должен быть хоть немного историком, чтобы стать сознательно и добросовестно действующим гражданином.“[128] Это поистине так. Понимание проблем прошлого и динамики перемен всегда постулирует критический анализ, выбор и личную ответственность. А вместе с ними – прерогативу на инакомыслие и активное сопротивление угнетению в настоящем. Если историческое наследие, всеобщие права и свободы не защитить совместными усилиями сегодня, то завтра защищать будет просто нечего.
О жилье, быте и холоде
В постреволюционной России отношение к дому, очагу и уюту претерпело коренные изменения. Почти всё, что до революции считалось само собой разумеющимся, после Февраля 1917 года было всерьёз поставленно под сомнение, пересмотрено или отброшено в сторону. Изменения в обществе носили социальный, политический, экономический, культурный, этически-религиозный и хозяйственно-коммунальный характер.
С большевистским переворотом переоценка ценностей приняла ещё более радикальный характер. В первые годы Октябрьской диктатуры сам общественный быт, а вместе с ним внешний и внутренний вид городов, резко изменился, порой до неузнаваемости.[129]
