Закат смазывался, потому что слезы молча текли по бледному лицу.

– Спасибо, мам. Это чудесно.

========== Глава 22 ==========

В детстве все казалось иначе. Каждый давал сам себе обещания, что никогда не станет таким.

В своем чулане на Тисовой улице у Гарри была целая коллекция супергероев. Сломанных, конечно, и выкинутым его кузеном, но заботливо вытащенных из мусорного ведра.

Хотел ли он быть супергероем? – Возможно.

Хотел ли он спасать мир? – Однозначно.

Но в настоящем мире не было супергероев. Не было ни Бэтмена, ни Супермена, а единственная женщина-кошка, которая ему встречалась – была Гермиона Грейнджер на втором курсе, только неудачно выпившая оборотное зелье.

Но он должен был спасать мир. Потому что… Должен был.

Он не хотел быть суперменом. Он хотел быть мальчиком, которого спасет Кларк Кент. Но выбора не было.

Рон Уизли хотел быть особенным. Младший из мальчиков. Самый рыжий и такой неуклюжий. Самый обычный, не выдающийся. Он ничего не умел, но пытался. Просто быстро перегорал.

Как-то раз, в шутку, Молли сказала, что Рону следует держаться за Гермиону Грейнджер, ведь с ней не пропадешь. И Рон воспринял слова матери буквально. Ему повезло, что его сестра сдружилась с его будущей девушкой. Девушка, конечно, была еще не в курсе, но ничего, Рон даст ей время влюбиться, ведь у него были харизма и чистые васильковые глаза.

Пару раз он слышал, как кто-то хотел предложить Гермионе встречаться. К счастью, это было в мужском туалете, и Рон на пальцах объяснил, что так делать не нужно – пару раз, но этого хватило, чтобы другие не засматривались на его Гермиону. Но Грейнджер росла, вытягивалась к солнцу, хорошела на глазах, и Рон снова стал встречать в глазах парней интерес.

Он всегда был рядом, всегда был наготове. Вот тут он перехватил заинтересованный взгляд, вот там его рука, словно случайно, могла коснуться ее талии. А вот здесь он нежно убирал пшеничный локон с ее щеки, а вон там ронял глупую шутку или меткое высказывание, заставляя Гермиону заливисто смеяться. И Рон видел, как заинтересованный взгляд менялся на разочарование.

Он был для нее лучшим. Всегда рядом. Всегда нежный. И она влюбилась. Самой искренней любовью. Но он уже познал прелести секса, и Гермиона блекла в сравнении с другими. Он не мог дать ей то, чего она хотела. Пока не мог. Но при этом сам не давал ей и шанса начать отношения с другим. Он первый распускал грязные сплетни о ней. И она приходила к нему, чтобы уткнуться в такую родную грудь, вдохнуть такой уютный аромат и плакать. Плакать до пустоты внутри. Плакать до остановки дыхания. И он всегда был рядом, подчеркивая, что всем нужны сиськи, которые у нее пока не отросли, а вот он, Рональд Уизли, видит ее душу. И глаза Гермионы сияли в ответ.

Но в этом году она променяла его васильковые глаза на синие глаза Нотта. Нет, он бы понял, выбери она какого-то смазливого когтевранца. Но слизеринца! Да еще и отпрыска Пожирателя, который проклял ее в Отделе Тайн. Он не понимал. Отчаянно пытался, но не понимал.

Чтобы хоть как-то скрасить свою боль, он утешал себя тем, что это не Драко Малфой. Вот это был бы удар ниже пояса. И Грейнджер ударила его именно туда.

Он снова стал обычным. Скучным. Таким же серым, как и его свитер. И когда рядом не осталось друзей, он заметил Джинни и ее разбитое сердце.

Гарри Поттер ее отвергал, и она боялась, что в новом мире ей не будет места. Она не верила в победу Ордена, потому что тот терпел поражение за поражением, терял одного бойца за другим. Даже ее брат, Билл, пару раз чуть не погиб. Если от нее ждали такого же, то нет, она не хочет.

Именно так они и нашли друг друга. Они часто сидели вместе, ведь они же брат и сестра. Рон говорил о том, что жизнь несправедлива, и надо хорошенько извернуться, чтобы хоть что-то получить. И Джинни полностью была с ним согласна.

– Как думаешь, она трахается с ними по очереди, или они вдвоем ей присовывают? – очень часто спрашивал Рон.

– Мы с ней немного отдалились, – всегда отвечала Джинни, старающаяся не думать о таком.

– А вдруг Забини ей тоже присовывает? – округлялись глаза Рональда.

– Рон, прекрати, – Джинни устало закатывала глаза.

Ее ноги приятно сводились вместе, когда она представляла, какого это, когда за тобой бегают три главных жеребца школы? Какого это, когда они борются за твое внимание? Грейнджер была до боли везучая.

– А ты когда-то задумывалась о том, что случится, если мы проиграем войну? – Рон мог быть серьезным, когда хотел.

– И думать не хочу.

– Нас убьют, Джинн, – просто тогда ответил Рональд. – Гарри повезет, если его убьет шальное заклинание. Меня казнят, не удивлюсь, еще устроят показательное шоу. Как и для каждого члена Ордена. Пострадают наши семьи. Но не Грейнджер, – горько добавлял рыжий. – Только не эта хитрая сучка.

– Почему?

– И они тоже, хитровыебанные твари, – зло добавил Рон.

– С чего ты взял?

– Ну смотри, – Рон пустился в пояснения: – Если Орден все же победит, то она вытащит своих любовничков, наплетет на суде, что они на самом деле не такие и все такое.

– А если они выиграют? – боязливо спросила Джиневра.

– Тогда они спасут свою шлюшку. Заберут, как трофей.

Джинни задумалась над словами брата. Рон, конечно, был забавный, но пару раз в месяц мог шокировать своими глубокими наблюдениями. И Джинни была согласна, что Грейнджер – хитрая стерва, которая крайне удачно попрыгала на членах слизеринцев. Но в глубине души Джинни была восхищена – Гермиона действительно просчитывала все на несколько шагов вперед.

И Джинни Уизли тоже решила завести себе ручного Пожирателя. Больше всего ей нравился Теодор Нотт. О нем никто не отзывался плохо, ходили слухи, что он даже гей, а какая девушка не мечтала бы исправить непутевого парня? Но Джинни точно знала, что Нот не такой. Соседки по комнате Гермионы все рассказали.

И Джинни поняла, что ей нужен Нотт-младший. Проблема была в том, что она была ему не нужна. Он ее не замечал. От слова совсем. Он всегда оборачивался и кивал, если она звала его для приветствия. Он всегда придерживал для нее дверь, если они “случайно” пересекались. Пару раз он помог ей что-то донести.

Или он был туп, раз не понимал ее намеков. Или он был туп, раз влюбился и не замечал Джинни. Именно так думала девушка.

Тогда взгляд пал на Блейза Забини. Именно в тот вечер, на вечеринке, когда она хотела подтвердить, что Нотт не такой уж и замечательный и наставляет рожки подруге, Джинни поняла, что Блейз красив. А еще она видела, как он смотрел на Гермиону. Пару раз она видела, как Паркинсон буквально млела в его объятиях.

Сама. Паркинсон. Млела. Этого было достаточно. Он ей был нужен. Но он был тоже недосягаем.

А потом избалованная Джинни поняла, что она не пешка. Она королева. А королеве положено брать лучшее. И Малфой был более, чем достоин. Сама мысль о том, что она сможет увести его у Грейнджер заставляла желудок совершать кульбит, а губы медленно расплываться в странной улыбке.

И сам Малфой был странным. Он не посылал ее. Не закатывал глаза. Он брал все, что она ему предлагала, но никогда не давал то, чего она хотела. Ей казалось, что это он ее дразнит. Она не могла ни о чем думать. Она стала одержимой, и Грейнджер стала для нее проблемой.

Именно тогда брат объединился с сестрой, и вместе они придумали, как им достичь желаемого.

Но у Рона была за спиной одна тайна, которую он тщательно скрывал. Как-то раз никто не составил ему компанию в Хогсмид, и к нему подсел незнакомец с заманчивым предложением. Он обещал золотые горы за одну услугу. И Рон согласился. Потому что это значительно облегчало его будущее.

Джинни тоже отчаянно старалась хорошенько устроиться. Но каждый тест не давал ей двух полосок. И надежда на спасение таяла, исчезала, как, собственно, и Драко Малфой.

Она отчаянно нуждалась в новом плане, но Рон стал слишком… самостоятельным.

Гермиона Грейнджер никогда не мечтала о том, чтобы стать принцессой, как ее иногда называли за спиной. Ей не нужен был принц, тем более на коне. Но и о мальчиках она тоже не мечтала. Она хотела быть врачом, как родители. Но не стоматологом. Может быть, каким-то важным хирургом, чтобы спасать людей. А может и ученым, чтобы разрабатывать новые и нужные препараты.