– Я не считаю тебя Пожирателем.

– Но метка на предплечье утверждает обратное, – снова усмехается парень.

– Это не делает тебя монстром, – Гермиона шепчет ему эти слова, вызывая у Нотта грустную полуулыбку.

– Но только монстров изолируют от общества, – горько подмечает юноша.

– Думаю, – девушка пододвигается ближе и доверительным тоном продолжает, – что он изолировал тебя не потому что ты представляешь опасность, а потому что вся школа узнала, что ты самый молодой Пожиратель в истории, и это тебе угрожает опасность.

– Думаешь? – поддразнивает он ее и тоже к ней придвигается.

– Уверена, – подыгрывает она ему.

Ее губы были так близки и желанны, что он был бы полным глупцом, если бы не поцеловал ее.

– Тебя так долго не было. Я так соскучился, – он зарылся носом в ее волосы. – Я так волновался за тебя, – хватка его теплых рук усилилась.

– Я должна тебя поблагодарить, – улыбнулась она. – Если бы не твоя ручка, я бы, наверное, вообще не вернулась, – промямлила девушка.

– Ты должна меня ненавидеть, – Теодор отстранился от нее, но Гермиона поймала его за руки и переплела пальцы.

– Знаешь, когда я оказалась в твоем доме, у меня было время все обдумать.

– И что ты решила? – напрягся каждый мускул в его теле.

– Расскажи мне все, – просит Грейнджер.

– Ты меня возненавидишь.

– Я хочу знать правду, – она нагибается чуть ниже и встречается с его опущенным взглядом. – Пожалуйста.

– Все?

– Все, что ты посчитаешь нужным мне рассказать, – Гермиона оставляет выбор за слизеринцем. – Когда-то ты мне дал шанс начать все с чистого листа, поэтому сейчас я возвращаю долг.

Нотт медленно выдохнул, взвешивая все “за” и “против”, а затем спиной прислонился к изголовью кровати, поджав под себя ногу, вторую же он просто согнул в колене и оперся на нее локтем. Гермиона села напротив, поджав ноги.

– Я не самый молодой Пожиратель смерти, – начал он.

– Тебе семнадцать. Моложе нет.

– Есть. Самому молодому Пожирателю смерти всего шестнадцать лет.

– Что?

– Да, Малфой получил татуировку летом на свое день рождение.

– Я проверяла Малфоя заклинанием, и у него чистое предплечье, – Гермиона качает головой.

– И люди из министерства его тоже проверили, – кивнул Теодор.

– И тоже ничего не обнаружили, – продолжила Гермиона за него. – Так что ты ошибся.

– Нет, Гермиона, я не ошибся, – его глаза блеснули нездоровым пламенем. – Я точно знаю, что он Пожиратель смерти. Я не знаю, как он додумался ее скрыть и никогда не опущусь до того, чтобы просить у него совета, но он тоже Пожиратель.

– Докажи, – выразительно шепчут ее губы.

– Ты ведь знаешь, что наши отцы в Азкабане с того года? Ну после неудачного нападения на Отдел Тайн? – Гермиона кивает, и Теодор продолжает. – Летом Драко пообещал кое-что сделать для Темного Лорда, а тот, в благодарность, должен вытащить его отца из тюрьмы.

– Но он умер там, об этом писали в газете.

– Но я видел его по правую руку от Темного Лорда, когда меня инициировали. Живого, Гермиона.

– Значит, Драко справился? Он кого-то убил? – Она прижала ладонь ко рту, пытаясь переварить услышанное.

– Не думаю, что он справился, – Теодор покачал головой – Потому что Темный Лорд сказал, что мы оба оплошали, и только время покажет, чей отец будет жив.

– Ты тоже заключил с ним сделку? В обмен на отца?

– Первоначально, да, – Теодор помолчал несколько секунд. – Но я мог отсрочить свое посвящение в Пожиратели, но сам вызвался добровольцем еще летом.

– Зачем? – ахает гриффиндорка.

– У меня была девушка, которую я любил, – он пожал плечами. – Ради нее я был готов на все. Но оказалось, что Астории это не нужно. Метка расставила ее приоритеты.

Он замолчал. И она тоже молчала, не зная, что ему сказать и как поддержать.

– Какое было у тебя задание? Что ты сделал? – она прикрыла глаза, силясь справиться с эмоциями, что резко нахлынули.

– Я должен был убить семейную пару, – Гермиона вытаращила глаза. – Иначе он убил бы меня.

– Ты убил двоих людей.

– Убил, – кивнул он. – Двоих.

– Но что они тебе сделали?

– Они встали на пути у моего хозяина.

– Что они сделали?

– Они были родителями одной девчонки. Девчонке, которая мешает Темному Лорду.

– За что?

– Чтобы она сдалась.

– И что она? – Гермиона сглотнула, будто это была она.

– Я вижу, что она не сдается, – он вдохнул поглубже, предчувствуя боль.

– Когда ты ее видел? Ты ее знаешь?

Он собрался с мыслями, а потом тихо и медленно проговорил:

– Я сейчас смотрю на нее.

Она замерла, не понимая, что именно сейчас услышала.

– Что? – до нее по-прежнему не доходило. – Нет, – она качает головой. – Нееет, – тянет она. – Н-н-нет, – зубы начинают стучать друг о друга, потому что дрожит челюсть. – Ты ведь не серьезно? – первые слезы стали капать на ее блузку. – Скажи, что ты пошутил.

Но он молчит. Смотрит на нее, но молчит. Молчит, а в глазах боль и сожаление.

– Нет, нет, нет, – она начинает пятиться назад. – Нет, пожалуйста, только не ты. Не ты, – слезы уже не просто застилают глаза, но и душат.

– Гермиона…

– Все это время ты знал? – она всхлипывает на каждом слове. – Знал и молчал? – мозг наотрез не хочет обрабатывать полученную информацию.

– Все не так, как кажется, – он выставляет перед собой руки, показывая, что у него нет палочки и он не опасен.

– Почему ты мне не сказал раньше?

– А что бы ты сделала? – он начинает неосознанно повышать на нее голос. – Сорвалась бы и поехала?

– Да!

– И мне бы пришлось убить еще и тебя?

– Ты бы убил меня первой, в противном случае ни за что бы не добрался до моих родителей, – ее глаза блестят уже не от слез, а от гнева.

– Гермиона, я их не убил, – слова повисли между ними.

– Повтори, – она думает, что расслышала не верно.

– Это случилось еще летом. Но я не убивал твоих родителей. Я должен был, обязан… но я не убийца.

– Летом? – ахает девушка. Понемногу, но она начинает понимать странное поведение родителей.

– Я материализовался посреди их спальни и представился твоим другом. Странно, но они мне поверили и не задавали лишних вопросов, хотя сам себе я напоминал психопата, который только что сбежал из лечебницы, – он грустно усмехнулся. – Они тут же отправили тебя куда-то с ночевкой.

– Да, было такое, – Гермионе почему-то захотелось сказать это вслух, будто только так она держалась за реальность. Но она держалась не за реальность, а намертво вцепилась пальцами в Теодора.

– Как только ты ушла, мы сели в вашей гостиной и поговорили. О сложившейся ситуации. Они не хотели умирать, я не горел желанием убивать, и мы нашли компромисс – они должны были исчезнуть, а ты не должна была об этом узнать.

– Но…

– Я не позволил им ничего взять с собой. Как только они одобрили мой план, я тут же трансгрессировал с ними. Они сами срезали с себя волосы для оборотного зелья. Сразу от них я трансгрессировал за парочкой негодяев, что разгуливали в Лютном переулке в поиске работы.

– Мерлин…

– Таким образом все было улажено, – продолжал Теодор. Ты оставалась в неведении и полностью под контролем Темного Лорда, который в любой момент манипулировал бы тобой, прикрываясь родителями. Из вашей троицы, Гермиона, только твои родители беззащитны и представляют легкую мишень.

– Я не верю, – она качает головой и цокает языком, указывая степень своего неверия.

– Дважды в месяц домовики присылают мне колдографии и отчеты, – Тео старается развеять ее сомнения. – Но дело не в этом, Темный Лорд четко дал понять, что они должны умереть, – Гермиона вздрогнула, но рук не расцепила. – Поэтому дав указания Грэтте и Арнольду, как они должны изображать твоих родителей, и показав им некоторые воспоминания, которыми поделилась миссис Грейнджер, я вновь оказался в Лютом переулке. Там я нашел пару крыс и использовал на них Аваду.