По лицу Гермионы текли слезы, но палочка ее не дрогнула, когда она сделала шаг в сторону Драко и оглушила его Ступефаем.
Она выбежала из спальни. Она не могла думать сейчас, она не могла слушать его, она не могла иметь с ним никаких дел…
— Нет, нет, нет, никогда…
========== 15 глава.Сломанные и разбитые. ==========
Гермиона шла, не разбирая дороги по улицам маггловского Лондона, позволяя слезам беспрепятственно катиться по щекам, отчего череда людей, спешащих по своим делам, казалась размытым пятном. Никто не обращал на нее и толику своего внимания, словно плачущая навзрыд женщина – это самое обычное явление. Кто-то смеялся, кто-то курил, кто-то на бегу доедал сандвич, и Гермионе отчаянно хотелось слиться с этой толпой и стать частью их монотонной будничной жизни. Лишь бы не думать…
Но не думать не получалось, и она шла, не замечая толпы и размазывая по щекам слезы.
Снова. Это повторилось снова. Её снова предали.
— Дура! Дура! Ну и дура же я! — хриплым от рыданий голосом повторяла Гермиона. Остановившись возле стены, она слегка затуманенным взглядом окинула улицу. Местность была знакомой, несмотря на истерику, ее подсознание привело ее домой. Буквально на другой стороне улицы находился ее дом.
Швейцар окинул Гермиону хмурым взглядом, но вопросов задавать не стал. Возле лифта столпилось несколько человек в ожидании, и Гермиона поняла, что не сможет сейчас оказаться среди них. Свернув в сторону лестницы, она медленно поднялась в свою квартиру.
Бросив ключи на пол, Гермиона устало прислонилась спиной к двери и сползла на прохладный паркет. Руки ударили в пол, и она до изнеможения била его, пока не онемели ладони. Только после этой экзекуции бешено колотящееся сердце стало успокаиваться. Сил для слез не осталось, и на смену истерике пришла апатия.
Реальность вновь начинала принимать свои неприглядные очертания и, тяжело оторвавшись от пола, Гермиона медленно побрела в спальню. Взгляд упал на книжный шкаф, рука сама потянулась к книге по запрещенным проклятиям. Зачем ей было подтверждение того, что она и так знала, Гермиона и сама бы не смогла ответить.
Слова Дмитрия, нечеткие узоры на стенах спальни, почти незаметный гул магии, который, казалось, пробирался под кожу, полные боли и страха глаза Драко…
Гермиона крепко держала книгу, а дойдя до кровати, бессильно положила ее на прикроватную тумбу. Боль предательства вновь захлестнула ее, неся с собой две противоборствующие эмоции.
Гнев… и впервые со времен войны – страх.
Она повернула голову к книге, пытаясь подавить в душе панику.
Господи, еще месяц и она добровольно и с радостью кинулась бы в расставленный им капкан.
Так что случилось? Удачное стечение обстоятельств, что она поймала с поличным и сбежала? Попытается ли Драко прийти к ней и… что?
В голове пронеслось несметное количество темных мыслей, прежде чем она смогла остановить этот поток, и старые предубеждения поднялись волной к горлу, словно желчь.
Малфой. Как она вообще могла быть настолько глупа, чтобы довериться Малфою? На протяжении стольких лет ни одна их встреча не заканчивалась мирно: они орали друг на друга в коридорах Хогвартса, посылали заклятия друг в друга на квиддичном поле и выражали неприкрытую ничем ненависть при каждой стычке. Чёёёрт! Да Малфой, которого она помнила со школьной скамьи, скорее ее проклял чем-нибудь темномагическим, чем… чем…
… стал бы связывать себя магическими путами на эту и все последующие жизни?
Гермиона покачала головой, пытаясь унять пульсирующую боль в висках. Зачем… зачем он это сделал? Какой в этом смысл? Ее логика подсказывала ей, что он хотел сделать ее несчастной, но не за счет же своего счастья? Он что, идиот?
Её руки вновь задрожали, и она обняла себя за плечи и слегка начала раскачиваться, не в силах вынести разрывающую голову противоречия. Его поступок был бы логичен, если бы Драко… нет, Малфой — любил ее; логичен, если бы он и вправду хотел быть с ней в этой жизни и во всех последующих. Гермиона так хорошо помнила, как он смотрел на нее, пока она плакала и кричала… с неподдельным страхом. Но был ли это страх разоблачения, вины или потери?..
Она покачала головой. Боже! да как она может даже рассматривать подобный вариант?! Драко… тьфу… Малфой, поправила она себя еще раз, пытался использовать против нее древнюю магию, магию, действие которой будет необратимо, не оставив ей абсолютно никакого выбора или свободы воли. Ничего сильнее она не презирала, чем быть пойманной в ловушку, быть обманутой и…
По глазам резанул отблеск обручального кольца. Большой круглый бриллиант смотрелся гордо на тонком пальце, холодный и неприступный в противовес ее расхристанным эмоциям. Поддавшись порыву, с полным отвращением она содрала с пальца кольцо и уже замахнулась, чтобы кинуть его через всю комнату, но… остановилась. Гнев сжигал её, но она опустила руку, чтобы кольцо могло мягко скатиться на кровать.
Гермиона позволила себе нервно рассмеяться. За последние несколько месяцев она потеряла двух женихов, а срок, отведенный министерством на поиск мужа, неминуемо заканчивался. Она с ужасом представляла, как вернется в безликое помещение с бесконечными стеллажами папок в поисках нового потенциального кандидата в мужья. Да и с ее везением в выборе женихов, кто ей достанется следующим? Был мошенник, лгун… кто окажется следующим — убийца?!
Гермиона устало покачала головой. Да какой к чертовой матери, жених! Ей даже друзей видеть не хотелось… Но если она не выберет мужа, то тогда министерство САМО подберет ей кандидата, и кого сочтет оно подходящим – неизвестно. Она подумала, что наверно смогла бы договориться с потенциальным супругом о нейтралитете, о неком подобие отношений, на публику так сказать… Но хочет ли она воспитывать ребенка в семье, где родители относятся друг к другу, как к мебели, словно равнодушные знакомые?
А если она откажется…
… они отберут её палочку? Получается, у нее меньше месяца, чтобы уладить все дела в волшебном мире и подготовить всё для жизни среди магглов?
Ей, конечно, не стоит переживать о финансах… денежная компенсация после окончания войны, выданная министерством, была довольно приличной. Гоблины вполне могут все это обменять в фунты, а она – перевести все эти деньги на счет в банке, а если все это еще и с умом вложить, то и переживать о пенсии не стоит. Можно поискать маггловских родственников, может они и не примут ее сразу с распростертыми объятиями, но, наверняка, будут рады знакомству. А еще есть Гарри, Панси и их ребенок… разве она не сможет навещать их время от времени? Она потеряет не так много…
Да и построить в мире магглов карьеру будет намного проще. Не надо беспокоиться о своем происхождении, не надо переживать о мужчинах, которые пытаются жениться на ней, как на племенной кобыле… она сможет быть самой собой и жить спокойно, пока… пока не сможет доверять мужчинам снова.
Она потеряет не так много… если не думать о магии.
И Гермиона с болезненной ясностью поняла, что это выход. Нет никакой возможности остаться в волшебном мире… без сделки с собственным сердцем, умом или моралью. Лишиться магии для нее все равно, что отрезать руку, но лучше уж так, чем принудительный брак.
Гермиона понимала, что это решение – резкое, импульсивное, но что сделал волшебный мир для нее? Она положила собственную жизнь на его спасение, даже ее родители умерли ради того, чтобы она принадлежала к этому сообществу. Но с неё хватит!
Она уладит все дела и рвет когти из этого места, этого мира. Настало время, чтобы двигаться дальше.
*
— Ну, здравствуй, киска, – губы Блейза скривила зловещая улыбка, когда он остановился перед дверью квартиры Кейт. Номер на двери полностью совпадал с адресом, который дала Грейнджер, и от осознания близости мести кровь по жилам Блейза побежала быстрее и пульс участился.
«Клянусь Богом, она получит по заслугам, эта маленькая, лживая, высокомерная…»
Усилием воли Блейз остановил бесполезный поток мыслей и постарался успокоиться. Бессмысленно разглагольствовать, его голова должна быть холодной, а рассудок – трезвым. У него есть план и, ей-Богу, он выполнит его во что бы то ни стало. Он даже готов поступиться собственными принципами и вкусами, ведь вкусы время от времени меняются. Так что ж с того, что ему раньше нравились блондинки, почему для разнообразия не соблазнить брюнетку… и если при мысли об этом брюнетистом монстре у него начинает гореть кровь не от страсти, а от желания ее удавить, так это мелочи.
