Мужчина хорошо отзывался о навыках сына, который уже постиг многие тонкости плотницкого ремесла и был особенно удачлив в резьбе по дереву. За столом отец сказал, что хотел бы взять Яромира на плотнические работы в город Полоцк, где жила его сестра. Юноша давно стал хорошим помощником, и поездка за тридцать две версты от дома, новая местность и люди должны были стать, по мнению отца, полезным опытом для него.

– Это так далеко, – с грустью отозвалась девочка, – мне будет тяжело оставаться без вас так долго.

– Ну, будет тебе, Аннушка, – сказал мужчина по-отечески. – Ты ведь можешь с нами отправиться, Анисья примет тебя с радушием, точно знаю.

По натуре своей отец их, Казимир, был человеком суровым, но по-своему добрым. Ростом под метр восемьдесят, широкоплечий, с выгоревшими рыжеватыми от солнца волосами и окладистой бородой. В детях своих души не чаял, но старался часто не показывать этого, чтобы сильно не избаловать вниманием и вырастить их людьми достойными. Он много трудился для них и всегда поддерживал, как только мог. Аннушку отправлял к Еве Никитишне, чтобы та научила девочку основам знахарства, готовке, прядению и ткачеству. Сына же брал с собой в поле работать, а зимой практиковал с ним разные ремёсла, чтобы в будущем Яромир мог любую работу сделать.

В суровую реальность Анну вернул громкий рёв Вампала. Она увидела кровь на шерсти зверя: Казимир воткнул в его шею охотничий нож, распоров часть кожи. Дикий рёв оглушал, дезориентировал. Казимир не удержался и, когда Вампал, обезумев, стал извиваться от боли, упал спиной на снежную землю. Из его груди вырвался сжатый стон боли. Он услышал надрывистый крик дочери:

– Тятя!

Анна, одолеваемая страхом, почувствовала невероятный прилив силы и в ту же секунду сорвалась с места в сторону отца. Упав рядом с ним на колени, она стала тревожно осматривать его. Казимир взял её за руку и крепко сжал:

– Бегите, пока зверь… пока не видит вас. – Голос его звучал тихо, отрывисто.

– Вставай, бать, куда же мы без тебя. – Несколько слезинок упало на лицо мужчины. Его взгляд оставался твёрдым и решительным. Уголки губ слегка поднялись, Казимир хотел ещё что-то сказать дочери, как вдруг со стороны деревни раздался пронзительный крик. Анна подняла голову и увидела, как нечисть стала бежать в разные стороны, опасаясь чего-то. Тем временем Вампал, скалясь и тяжело дыша, поднял озлобленный взгляд на Анну и Казимира и стал медленно идти в их сторону. Девочка сжала руку отца, неотрывно глядя на надвигающегося зверя.

Но не успел Вампал сорваться на бег, как в его голову вгрызлось странное существо, покрытое огнём: не то волк, не то пёс. Оно стало рьяно трясти зверя, размахивая своими большими белыми крыльями, покрытыми слоем огня. Внезапно ночное небо озарилось ярким светом, и Анна увидела, как над деревней повис купол солнечного света, за которым последовала новая волна истошного крика нечисти. Такой же крик она услышала и со стороны, где должен был находиться брат. Она почувствовала, как рука отца сжала её ладонь. Повернувшись в сторону Яромира, Анна увидела, как над уже мёртвым телом брата сидел Ырка и пронзительно кричал окровавленным ртом, стараясь спрятаться от света огненного создания, бившегося с Вампалом.

Анна не могла поверить своим глазам. Всё вокруг словно остановилось, в ушах начало звенеть, заглушая посторонние шумы. Девочка почувствовала удушье, а после накатывающее безумие, её широко раскрытые глаза смотрели на бездыханное тело брата, но она отказывалась верить в реальность происходящего, словно всё это было затянувшимся кошмарным сном. Дыхание перехватило от нахлынувших чувств. Она не знала, куда себя деть, и единственное, что могла сделать – это выплеснуть эмоции в непрерывный поток слёз и душераздирающий крик, в котором взывала имя брата.

Охрипнув, Анна обессиленно упала на снежную землю животом. С неба крупными хлопьями начал падать снег. Все голоса стихли и только звук шагов, сопровождаемый хрустом снега, нарушал внезапную тишину. Вдруг в её шею, прикрытую тулупом, уперлось что-то лохматое и стало слегка покачивать тело. Анна медленно двинула рукой, потом постаралась привстать. Волосы растрепались и теперь скрывали часть лица. Она повернула голову вбок и равнодушно посмотрела на потревожившего её зверя. Присмотревшись, девочка узнала в нём огненное божество: Семаргла. Это был дымчатого цвета большой пёс с примесью волка, который во время боя полностью покрывался огнём, словно доспехами. Божество смотрело с сочувствием в глазах.

– Где же вы были раньше…

По щеке Анны скатилась одинокая слеза. Семаргл виновато заскулил и опустил лохматую голову перед девочкой, словно прося прощение. Маленькая ослабевшая ручка легла на его макушку.

Находясь в прострации, Анна размышляла о том, кто же мог быть виноватым в произошедшем: боги, потому что не успели прийти, когда люди нуждались в них больше всего, или защитные обереги, чья сила была преувеличена жителями? А может, были виноваты сами люди, потому что не смогли защитить себя? Анна обессиленно вздохнула, продолжая слегка поглаживать макушку огненного божества, и охрипшим голосом попросила:

– Уведите нас отсюда.

Зверь присел рядом с девочкой, помогая ей забраться на себя. Её отцу нужна была другая помощь: Казимир не мог правильно подняться, ему удавалось только перевалиться на бок.

– Я отправлю к вам кого-нибудь, – сказав это, Семаргл взмахнул своими огненными крыльями и устремился в сторону деревни.

Оказавшись на месте, Анна увидела, что произошло с поселением: бо́льшая часть домов была разрушена, на земле лежало множество мёртвых тел как людей, так и нечисти. Уцелевшие собрались в небольшую кучку и шептались между собой, удивляясь, что столько богов пришло на помощь. Девочка услышала сбоку от себя строгий мужской голос, раздающий приказы. Вглядевшись в лицо мужчины, Анна узнала в нём Даждьбога, бога Света, чей кумир стоял у них дома в ряду других. Он был одет в длинную кольчугу красноватого цвета, поверх которой была накинута белая мантия. Лёгкий ветер игрался с его волосами цвета пшеницы, а глаза бога, несмотря на суровый вид, искрились лазурным светом от яркого солнечного купала, который продолжал висеть над деревней.

– Тарх, – обратился к божеству Семаргл, – я успел спасти только девочку и её отца. Ему нужна помощь, кажется, повреждена спина.

Даждьбог всмотрелся в Анну долгим взглядом, после чего спросил:

– Дитя, есть ли тебе куда идти? Выживших осталось очень мало. – Он сказал это с огорчением, словно виня себя за то, что не успел спасти больше людей.

– Да, – подала девочка тихий, охрипший голос, – в городе Полоцке…в тридцати двух вёрстах отсюда, – горло саднило, – живет тётя. Она бы могла… принять нас.

– Семаргл. – Даждьбог посмотрел на огненное божество и опустил свою тяжёлую руку на плечо девочки, и в этот миг она почувствовала, как по телу стало разливаться успокаивающее тепло.

– Понял.

После этих слов зверь присел рядом с Анной, вновь помогая залезть на себя и сесть поудобнее. Попросив держаться крепче, Семаргл взмыл в небо и устремился на северо-запад, оставляя за собой светлую огненную дымку. Девочка в последний раз оглянулась, чтобы посмотреть на остатки родной деревни. Ощущая глубокую печаль от увиденного и злясь на свою беспомощность, она пообещала самой себе, что больше никогда и никому не позволит причинить вред своим друзьям и близким.

– Нашли?

К Даждьбогу подошёл крепкого телосложения мужчина лет сорока пяти с длинной бородой и волосами медного цвета. Он был одет в золотые доспехи и красный плащ, а в руке грозно сжимал длинную секиру.

– Нет. Никаких следов ни среди живых, ни среди мёртвых.

– Тц… Будь неладна эта Морена. – Мужчина устремил грозный взгляд в тёмную даль северных земель. – Только решили, что всё вот-вот закончится, как она снова оказалась на шаг впереди.

☬