– Бабушка?
– Далековато ты забрела от дома, Аннушка, – кто-то с усмешкой прохрипел за её спиной.
Обернувшись, девочка застыла на месте: перед ней парила в воздухе нечисть, отдаленно напоминающая образ старого Лешего. Пустые глазницы, казалось, жадно рассматривали неподвижное от страха тельце ребёнка. Из приоткрытой зубастой пасти стали выделяться тонкие ниточки слюней. Сущность склонила голову набок, и из её левой руки что-то выпало. Присмотревшись, Аня с ужасом поняла, что это останки детского скелета. В этот же миг её глаза расширились, а приоткрытые губы стали подрагивать. Она ещё никогда не видела вживую отравленную нечисть, о которой бабушка рассказывала жуткие истории. Девочка не верила ей, считала их обычными страшными сказками перед сном, и никогда бы не подумала о том, что однажды и вправду столкнётся с одним из этих злых существ…
Она хотела сорваться с места, но тело, скованное жутким страхом, отказывалось подчиняться.
– Мм… – промычала нечисть, громко вдыхая. – Детский страх особенно сладок. – Безобразное существо расплылось в мерзкой широкой улыбке.
Не найдя в себе сил отвести взгляд от пустых глазниц Лешего, маленькая Аня попыталась сглотнуть вставший в горле ком.
– Даже не знаю, поиграть с тобой ещё, или… съесть тебя сразу?! – на последней фразе Леший раскрыл свою большую пасть и ринулся на девочку. Аня громко взвизгнула и сжалась, сильно зажмурив глаза, заставляя скопившиеся в них слёзы быстрым ручьем спуститься по щекам.
Послышался стук трости по земле, и едва чудовище попыталось добраться до ребёнка, как мощный удар сильного порывистого ветра отбросил Лешего на огромное расстояние от девочки. Воздушная стихия, целенаправленно ударившая по нечисти, обогнула Аню, не причинив ей вреда. Раскрыв от удивления заплаканные глаза и боязливо оглянувшись, девочка увидела позади себя темную фигуру, едва различимую во мраке лесных теней, но десятилетняя Аня навсегда запомнит силуэт и янтарный цвет глаз своего спасителя.
– Уходи, – приказал грозный старческий голос. После недолгой паузы он добавил: – Ты попала в завесу, созданную нечистью, иди по правую сторону вдоль красных кустов бересклета и выйдешь из неё.
Девочка смахнула остатки слёз и слегка вытерла мокрое лицо ладошкой. Она сжала ткань белой рубахи, потупила взгляд вниз и прошептала:
– Мне страшно…
В ответ послышался короткий вздох, после чего девочка почувствовала лёгкий теплый ветерок вокруг себя. В ветряном потоке кружились сине-фиолетовые цветочки медуницы, Аня заворожённо наблюдала за ними, потом вновь потерла глаза и судорожно вздохнула, успокаиваясь.
– Они укажут тебе путь. Ступай, дитя.
В этот раз голос прозвучал мягче. Но когда Аня решила обернуться, чтобы поблагодарить за своё спасение, никого уже не было на том месте.
Оказалось, завеса, подобно рыбацкой сети, поймавшей в себя рыбу и тянувшей её на поверхность, незаметно увела девочку в самую глубь леса. Уже приближаясь к выходу, маленькая Аня услышала надрывный, тревожный голос бабушки, зовущий её. Выйдя к Еве Никитишне, девочка не сдержалась и с глазами, вновь полными слез, побежала к ней, обнимая так сильно, словно искала в этом жесте защиту от всех горестей мира.
– Ба! Они и вправду оберегают! Вправду… приглядывают…
– Аннушка! Как же я испугалась за тебя! Слава богам за твою сохранность…
Крепко обнимая внучку, Ева Никитишна пыталась утихомирить бешеное биение своего сердца. Боялась она за Анну больше всего на свете, так как любила всем сердцем и души в ней не чаяла. Поэтому вечером того же дня задумалась она о том, как оградить любимое дитя от нечисти разной, которой разгневанная богиня дала свободу на их землях.
Уже через несколько месяцев, вручая своей любимице заговорённый амулет Лельник, Ева Никитишна строго предупредила:
– Вот, Аннушка, в день, когда меня не станет, я хочу, чтобы ты надела этот амулет, спрятав от чужих глаз. Он защитит тебя от нечисти и сбережёт от возможных тягот жизни. А, уходя в комнату, приговаривала в полголоса: – Да простят меня боги, но не дам, не позволю погубить им и её тоже.
Не ведала ещё маленькая Аня того, о чём знала Ева Никитишна. С любопытством рассматривая незатейливый оберег, девочка пока не знала, чего именно опасалась старушка, отдавая амулет, но выполнила пожелание любимой бабушки спустя три года, как и было велено – в день её смерти. На тот момент Анне уже исполнилось тринадцать лет, и неведомо было ей, что совсем скоро произойдёт то, что перевернёт её жизнь.
Буквально через три месяца, в ночь перед днём зимнего солнцестояния, на их поселение напала нечисть: безобразные Ырки с горящими белыми глазами выскакивали из ниоткуда и набрасывались на жителей поселения, возвращавшихся в свои дома. Низшая нечисть впивалась своими клыками в их шею и плечи, высасывая кровь. Упыри и Навьи врывались в избы, одних людей пугали до смерти, а других мгновенно душили или изводили в муках.
Спавшая в это время Анна вздрогнула от того, что кто-то начал её трясти, при этом что-то неразборчиво говоря. Когда девочка полностью проснулась, то поняла, что это был отец, требовавший, чтобы она скорее встала с постели и одевалась.
– На деревню напали!
После этих слов для Анны всё было как в тумане. Она впопыхах схватила одежду, подготовленную перед сном для утренней прогулки: зимний тулупчик из овечьей шкуры, тёмного цвета чёботы и свой амулет Лельник, который оставила на столе, забыв надеть после купания. Выбежав из избы через заднюю дверь, ведущую в поле, Анна обернулась и увидела жуткую картину: кругом сновала разная нечисть и нападала на жителей деревни, некоторые дома стали полыхать ярким огнём, со всех сторон были слышны крики мужчин, женщин и детей. Она увидела, как издалека к ним с бешеной скоростью несется озлобленный Вампал – чёрный зверь, схожий внешне с волком-оборотнем. Он был под три метра ростом, из его клыкастой пасти во все стороны брызгала слюна, а глаза горели красным, словно были переполнены безумием и гневом.
От ужаса Анна встала как вкопанная, заставляя бежавших рядом отца и брата остановиться. Поняв, почему дочь застыла, мужчина, не медля ни секунды, взял её на руки и побежал вместе с сыном как можно дальше от лютого зверя. Может, он и понимал, что им, возможно, не выбраться живыми из этого воцарившегося хаоса, но мужчина хотел верить, что если не останавливаться, если приложить чуточку больше усилий, чем это делали остальные, и не дать страху одолеть дух, то исход может быть совершенно другим. И если не для него, то хотя бы для детей.
Направляясь в сторону реки, отец Анны спиной ощущал, как огромные лапы зверя со свистом рассекали воздух. Из-за подступающего страха мужчина покрылся холодным потом, дочь крепче прижималась к отцу и стала беспрестанно шептать молитву. За ними бежал юноша пятнадцати лет, старающийся не отставать, но силы уже начинали покидать его.
Нагнав беглецов, зверь замахнулся лапой, разбросав всех в разные стороны. Девушка оказалась на снегу чуть дальше от отца. Брат же Анны отлетел в противоположную сторону от семьи и упал на камень, немного торчавший из-под снега острой гранью, разорвав штанину и оцарапав часть голени. Сжав губы, чтобы не издать ни звука, превозмогая боль, он стал медленно двигаться назад от Вампала. Лютый зверь не обращал внимания на юношу, он медленно продвигался к их с Анной отцу, не сводя с него обезумевших глаз. Взгляд же самого мужчины сочетал в себе страх за жизнь всех троих и твёрдое намерение противостоять зверю. Быстро, но осторожно их отец встал на ноги и, не сводя глаз с хищника, сорвался с места. Увернувшись от броска Вампала, мужчина прыгнул зверю на бок, ухватился за густую шерсть и попытался сжать его шею.
Девочка, всё ещё сидевшая на снежной земле, с ужасом смотрела на происходящее, напряжённо сжимая руками снег. В глазах уже стояли слёзы, а губы подрагивали.
Невольно в её памяти всплыло воспоминание о недавней тихой жизни: вот Анна достаёт из печи горячий хлеб. Отец и Яромир, брат девочки, уже пришли на обед после долгой усердной ремесленной работы. Все трое сели за стол.
