– Я вполне могу решать такие вопросы самостоятельно. Мисс Грейнджер, прошу. – он указал на проход к лестнице.

Слизнорт поспешил откланяться и ушел. Лисса стала в середине кабинета и подождала пока Снегг займет место за столом. Её взгляд скользнув по портретам директором и остановился на одном из них. Дамблдор спокойно спал. Очки-половинки съехали на самый край носа.

– Итак, мисс Грэйнджер, – девушка вздрогнула. – Гораций Слизнорт оказался прав?

– Да. – Лисса положила на стол значок. – Мне это не нужно. Это все.

Она развернулась и решительным шагом направилась к двери. Задерживаться здесь Лисса не собиралась.

– Стойте. – она не послушалась. – Мисс Грэйнджер! – она взялась за ручку двери. – Лисса!

Девушка вдруг остановилась. Это обращение теперь невероятно резало слух. Снегг облегченно вздохнул.

– Не называйте меня так. Не смейте.

– Лисса, прошу, послушай...

– С чего мне вас слушать?

Директор встал и обошел стол, остановившись за пару метров от нее.

– Я понимаю ты расстроена...

– Чем? Вашим предательством? Да мне плевать на вас и вашу шайку. Но я не собираюсь принимать ничего от человека, предавшего доверие дорогих мне людей! – каждое её слово пронзало Северуса ножом. Но он не мог ей сказать, открыть ей правду. Рассказать как все было на самом деле.

Он не мог возразить. Не мог выдавить и слова под её взглядом. И поэтому сделал то, что умел лучше всех. Лисса почувствовала как в её сознание проникает чужак. «Прошу тебя...» Она вспомнила, как упражнялась с Гермионой. С огромным усилием она вытолкнула его и подняла глаза. В них плескалась злоба.

– Никогда не смей лезть в мою голову! – с каждым словом она подходила все ближе и наконец была так близко, что Снегг мог чувствовать её запах и тепло исходившее от её тела.

Нет, нельзя. Нельзя! Нельзя! Нельзя! Девочка, в твоих глазах столько боли... Нельзя! Нельзя! А в волосах седина... Тебе ведь только семнадцать... Нельзя! Ты так на нее похожа... Неужели я опять влюбился? Нельзя!!! А если и так, полюбишь ли ты меня? Нет, ты его любишь. Я бы отдал все лишь бы быть на его месте... Нельзя!!! Мысли сотнями роились в голове. Лисса стояла и молчала. Прошло всего несколько секунд, а тянулись они будто целая вечность. Здравый смысл боролся с чувством. А губы сами потянулись к ней. От вкуса её губ закружилась голова. Хотелось навечно остаться в этом мгновении. От шока, Лисса не сразу поняла что происходит. Но стоило ей прийти в себя, как кулак сам собой заехал в щеку Снегу. Он отпрянул, но боли даже не чувствовал. Лисса стояла в метре не в силах пошевелиться. Она не понимала, почему он сделал это.

– Я... Прости меня... – рассеяно выдавил Снегг.

Лисса только покачала головой и выбежала из кабинета. С криком Снегг ударил по столу, разбив чернильницу и загнал в руку пару осколков. Боли он по прежнему не чувствовал. Многие директора проснулись. Проснулся ото «сна» и Дамблдор.

– Ты слышал? Слышал?! -обратился к нему Снегг.

– Я слышал, Северус. – Дамблдор сохранял невозмутимость.

– И ты спокоен. Конечно, ты всегда спокоен! Тебе всегда на всех плевать. И на меня в особенности! Я всегда был для тебя лишь удачным приобретением!

– Не говори так, Северус. Ты и сам знаешь, что это не так. Ты просто сейчас не можешь рассуждать здраво.

– Вот как? – кровь с руки капала на пол, но он не замечал. Как не замечал и все больше заметного синяка под глазом. – Ты обещал мне уберечь Лили. И она умерла. Говорил, что мы можем спасти её сына. И Поттер должен умереть. Ты сказал, что Лисса будет счастлива с Блэком, что она будет в безопасности! И дал ей это «задание» отправив сюда. И теперь я и её потерял.

– Неужели эта девочка стала тебе дороже Лили?

– Вы видели мой патронус. Так чего же спрашиваете?

– Патронусом Лили тоже была Лань.

– Безрогая лань. Лисса анимаг. И патронус у неё такой же.

Северус понемногу приходил в себя и боль от осколков и удара начала давать о себе знать. Он направился к шкафчику с зельями и, вытянув осколки, полил руку бадьяном. Синяк намазал мазью. К утру он должен был пройти. Наконец очистив одежду и пол, Снегг сел за стол и повернулся к Дамблдору.

– Вы знали о ребенке? – спросил он, глядя куда-то вдаль.

– Ребенке?

– У них с Блэком должен был родиться ребенок. Но Лисса потеряла его в той битве.

– Я не знал. Видимо она хранила эту тайну ото всех.

– Девочка. Это должна была быть девочка. Лисса видит её в кошмарах.

Дамблдор не ответил. Снегг и не ждал. Он откинулся назад, погрузившись в свои мысли. Неделя прошла ужасно. Если Когтевран и Пуффендуй, хоть как-то соблюдали дисциплину, то Гриффиндор вообще не желал принимать новый порядок. К первому уик-енду в часах Гриффиндора не осталось ни одного рубина, к тому же, чтобы они опять начали опускаться, нужно было набрать баллов триста, если не больше. Филч устал жаловаться на студентов, вовсю нарушающих даже самые пустяковые правила. Кэрроу бегали в кабинет Снегга так часто, что об этом начали ходить разные шуточки. Несколько старшекурсников, воодушевившись легендами о Фрэде и Джордже, с помощью магазинчика братьев Уизли развели на четвертом этаже болото, которое, как и на пятом курсе, никто из учителей убирать не собирался. На второй неделе, грифиндорцы начали поднимать вопрос о возобновлении деятельности Отряда Дамблдора. Все больше учеников спрашивали Лиссу о занятиях и сборах. А она не могла дать внятного ответа на их вопросы. Снегг так и не отдал должность старосты Грифиндора другому ученику. Дин едва справлялся со своими обязанностями в одиночку. Близилось начало нового сезона матчей по квидичу. Макгонагалл после долгих споров с директором выбила разрешение для их команды. Она лично провела отбор учеников. Эрик Магнусен получил значок капитана. Наблюдая, как Сириус рассекает воздух и натаскивает новых членов команды, Лиссе становилось легче. Хотя бы он счастлив. Пока девушка вовсю обдумывала возобновление собраний, Снегг не покидал своего кабинета. Новый директор стал чем-то вроде духа школы. Его никто не видел, но многие боялись. Тем страннее было его появление на пиру в честь Хэллоуина.

– Прошу вас оторваться от еды и внимательно меня послушать. – изрек он, поднимаясь с кресла. Все тут же забыли о еде. – Отлично. За эти два месяца ситуация в школе стала непозволительной. Мне надоело выслушивать бесчисленные жалобы на нарушение вами школьных правил и дисциплины. – Кэрроу переглянулись и гадко улыбнулись. Филч в другом конце зала едва не плясал от радости. – Посему, с этой минуты возобновляются телесные наказания. За особо тяжкое проступки вы будете наказаны самым строгим образом. – ученики начали перешептываться. Лисса так сильно сжала кулаки, что на них начали проявляться остатки бледных шрамов, все еще складывающихся в слова. – К тому же вводятся новые правила. Отменяются любые внеклассные собрания, без присутствия учителя. Студентам запрещается собираться группами больше десяти человек за пределами гостиных. Вся ваша почта будет проверяться. И наконец. Каждый месяц будет проверяться ваша успеваемость. Все, кто будет иметь больше трех неудовлетворительных оценок будут лишены таких привилегий как походы в Хогсмид и игра в квидич. На этом все.

Снегг сел. В зале воцарилась звенящая тишина. К еде никто не притронулся.

– Он боится нас. – прозвучал рядом голос Джинни. – Амбридж делала то же самое.

– И закончила она плачевно. – добавил Невилл.

Лисса слушала лишь отчасти. Она встала. Взоры каждого в зале обратились к ней. В одних читался страх, в других — восхищение. Сириус взял её руку и прошептал:

– Не надо...

Лисса улыбнулась и, перешагнув через скамью направилась к учительскому столу. Все, она это чувствовала, затаили дыхание.

– Могу я вернуться на пост старосты Грифиндора? – обратилась она к Снегу, смотря только ему в глаза.

Он на миг задумался и ответил:

– Да, мисс Грэйнджер. Можете завтра забрать значок у вашего декана.