— В таком случае я объявляю вас соединёнными узами до скончания ваших дней.
Волшебник с клочкастой головой поднял над Биллом и Флёр палочку, и серебристые звёзды осыпали новобрачных словно дождём, спирально завиваясь вокруг их теперь приникших одно к другому тел. Фред и Джордж первыми захлопали в ладоши, золотистые шары над головами жениха и невесты лопнули, и из них вылетели и неспешно поплыли по воздуху райские птицы и золотые колокольца, вливая пение и перезвон в общий шум, и тем самым выводя из транса девушку в изумрудном платье во втором ряду.
— Леди и джентльмены, — провозгласил клочковолосый маг, — прошу всех встать!
Все встали, тётушка Мюриэль громко пожаловалась на причинённое ей неудобство; клочковолосый взмахнул волшебной палочкой. Стулья, на которых сидели гости, грациозно взвились в воздух, матерчатые стены шатра исчезли — теперь все стояли под навесом, державшимся на золотистых столбах, и прекрасный, залитый солнечным светом сад обступил гостей со всех сторон вместе с лежащим за ним сельским пейзажем. А следом из центра шатра пролилось жидкое золото, образовав посверкивающий танцевальный настил, висевшие в воздухе стулья расставились вокруг маленьких, накрытых белыми скатертями столов, приплывших вместе со стульями на землю, а на сцену вышли музыканты в золотистых костюмах.
— Чистая работа, — одобрительно сказал Рон, когда повсюду вдруг засновали официанты с серебряными подносами, на которых стояли бокалы с тыквенным соком, сливочным пивом и огненным виски или лежали груды пирожков и бутербродов.
— Надо пойти поздравить их, — сказала Гермиона, приподнимаясь на цыпочки, чтобы увидеть Билла и Флёр, окружённых толпой уже поздравлявших их гостей.
— Успеем ещё, — пожал плечами Рон, синхронно с Сириусом снимая с подноса сливочное пиво и вручая Гермионе. — Гермиона, держи, давай найдём столик… только не здесь! Подальше от Мюриэль…
К тому времени, когда они добрались до другого конца шатра, большая часть столиков была уже занята, самым пустым оказался тот, за которым одиноко сидела Полумна.
— Ты не будешь возражать против нашей компании? — спросил Рон.
— Конечно нет! — радостно ответила она. — Папочка пошёл к Биллу и Флёр с нашим подарком.
— И что он собой представляет — пожизненный запас лирного корня? — поинтересовался Рон.
Гермиона попыталась лягнуть его под столом, но попала в Гарри. От боли на глаза его навернулись слёзы, и продолжения разговора он не услышал.
Заиграл оркестр. Билл и Флёр вышли на танцевальный настил первыми, сорвав громовые аплодисменты, спустя недолгое время за ними последовали мистер Уизли с мадам Делакур и миссис Уизли с отцом Флёр.
— Какая хорошая песня, — сказала Полумна, покачиваясь в такт вальсовому ритму, а через несколько секунд и она скользнула на танцевальный настил и закружилась на месте — одна, закрыв глаза и помахивая руками.
— Она великолепна, правда? — сказал Рон. — И всегда была хороша.
Однако улыбку его тут же точно ветром сдуло — на освобожденное Полумной место опустился Виктор Крам.
— Пойдём потанцуем, — предложил Рон Гермионе и та с радостью согласилась.
— Они теперь вместе, что ли? — спросил сбитый с толку Крам.
— Да вроде того, — ответил Гарри.
— А ты кто?
— Барни Уизли.
Они обменялись рукопожатиями.
— А вы, простите? — обратился Виктор на этот раз к Сириусу.
— Генри Олдридж. Я его друг.
— Ясно. Потанцуем? — он улыбнулся и подал Лиссе руку.
— С удовольствием. — ответила девушка и присоединилась к танцующим.
— Ревнуешь? — спросил Гарри, проследив за взглядом крестного.
— Немного.
— Вы что-то не ладите в последнее время. Что произошло?
— Я не могу тебе сказать. Она так хочет. — Сириус горько улыбнулся, наблюдая за танцующими. — Посмотри на них. Она улыбается. С ним она вроде счастливее. Если чтобы она была счастлива мне нужно уйти, я уйду.
— Но ведь ты страдаешь.
— Поверь мне, Гарри, я провел 16 лет в доме, где был всем ненавистен и еще 13 в Азкабане. Вряд-ли это причинит мне больше страданий.
— Ты очень изменилась. — Виктор не мог оторвать взгляда от старой знакомой.
— Ты тоже. Прости что я тебе не писала. С письмами сейчас очень туго. Да и времени не было.
— Ничего. Если бы писала, мне пришлось бы извиняться. Так что ты в который раз меня спасла. — Лисса рассмеялась.
— В таком случае рассказывай. Все что написал бы в письме.
— Все?
— До последнего слова.
— Ну ладно. — Виктор на мгновение задумался. — Дорогая Лисса! У меня все хорошо. Я решил бросить квидич. Хочу пожить как нормальный человек. Флёр пригласила меня на свадьбу. Возможно встретимся там. Очень по тебе скучаю. Недавно увидел на улице похожую на тебя девушку. Она подумала что я сумасшедший. — Лисса пять рассмеялась. — Это не смешно. Так о чем я? Точно! Надеюсь, что когда-то смогу показать тебе Софию. Думаю тебе понравиться. Искренне твой, Виктор Крам. Ответ будет?
Лисса тоже задумалась.
— Дорогой Виктор! Рада что увижу тебя на свадьбе. Тоже по тебе соскучилась. Жаль что ты решил бросить квидич, теперь не смогу узнавать новости о тебе. — тут уже рассмеялся Крам. — С радостью посещу твой город. Жду твоего письма. Лисса.
Молодые люди рассмеялись, вызвав косые взгляды вейл, сидящих неподалеку.
— Знаешь, я ведь храню твой рисунок. — сказал вдруг Виктор.
— Твоя девушка наверное жутко ревнует.
— У меня нет девушки. Бабушка конечно возмущается, но…
— Почему?
— Ни одна не затмила тебя.
Лисса остановилась. То, что он сейчас сказал… Это ведь невозможно. Невозможно чтобы он любил её все это время.
— Ты ведь шутишь? Правда?
— Нет.
— Значит…
— Я все еще люблю тебя.
Девушка почувствовала как кружиться голова.
— Мне нужно подышать.
Виктор взял Лиссу под руку и повел на улицу. Сделав несколько вдохов, Лисса почувствовала что ей становиться лучше.
— Ну как? Тебе лучше?
— Немного.
— Прости, мне не следовало этого говорить. Не знаю о чем я думал.
— Нет, прошу не извиняйся. Не могу уже слышать это слово.
— Что-то случилось? Тебя кто-то обидел?
Виктор вдруг принял такой вид, словно готов прямо сейчас убить обидчика Лиссы, кем бы он не оказался.
— Знаешь, — сказала она, — у тебя сейчас точно такое выражение лица, как когда ты ударил Малфоя.
Виктор улыбнулся.
— Так ты расскажешь что случилось?
— Нет. Не сегодня. Не хочу портить такой чудесный день. Тем более что в нем есть ты.
— Вот как? Значит ли это, что у меня еще есть надежда?
Лисса снова удивленно посмотрела на Крама. Вчера она сказала Сириусу что не сможет быть с ним. Может в этот раз у нее получиться забыть?
— Да. — Виктор просиял. И, повинуясь минутному порыву, поцеловал Лиссу.
Вселенная в редких случаях ленива, но это был именно тот случай. Ведь в этот же миг из шатра вышел еще один человек. За минуту у него пред глазами прошли красочные картины, как он расшибает Краму голову или как его грудь пронзает острый нож… Сириус в ярости сжал кулаки и… и вернулся в шатер. Он пытался сделать вид что ничего не видел, но это было на так уж легко.
— Что-то случилось, Сириус? — обеспокоено спросила подошедшая Джинни. — Ты выглядишь… неважно.
— Все в порядке. А ты почему не танцуешь?
— Не хочу.
— Что это значит? А ну-ка, пойдем!
И Сириус потащил смеющуюся Джинни к настилу. Краем глаза он видел, как вошли Виктор и Лисса. Видел, что они держаться за руки, как он смотрит на нее.
— Я всего лишь друг. — процедил он сквозь зубы.
— Что? — недоумевая, спросила Джинни.
— Ничего. Мысли вслух. — мужчина улыбнулся. — Ты очень красивая сегодня.
— Спасибо.
Они продолжали танцевать, разговаривая о погоде, гостях и много чего другом. Впрочем, говорила Джинни, а Сириус только соглашался. Его мысли сейчас были в другом конце шатра. Там где Крам, наклонившись, что-то шептал Лиссе на ухо. Именно в этот миг нечто большое и серебристое пробило навес над танцевальным настилом. Грациозная, поблёскивающая рысь мягко приземлилась прямо посреди толпы танцующих. Все лица обратились к ней, а люди, оказавшиеся к рыси ближе прочих, нелепо застыли, не завершив танцевальных па. А затем Патронус разинул пасть и громким, низким, тягучим голосом Кингсли Бруствера сообщил:
