— Разумеется, — скептически хмыкаю, — если твоей энергии хватит на это.

— Даже не сомневайся.

Мальчишка продолжает терзать мои пальцы, постепенно спускаясь к ладони. Его поцелуи становятся не такими уж невинными, он словно испытывает меня на прочность.

Ну что ж, мистер Поттер, вы сами напросились.

Я резким движением подминаю его под себя, и начинаю судорожно целовать шею, щеки, лоб, не решаясь прикоснуться к губам. Рука резко наклоняет мою голову, и губы Поттера находят мои.

Я не знаю как описать свои ощущения — когда умирающий в пустыне находит стакан живительной воды — именно так я чувствовал его губы.

Была бы возможность, я бы провёл так всю свою загробную жизнь, и все последующие земные тоже.

Моя рука уже залезла Гарри под футболку, и гладит теплую обнаженную кожу, а он тихонько постанывает мне в рот.

Неожиданно какой-то звук отвлекает нас, и посмотрев влево, мы замечаем внимательные лиловые глаза.

Поттер хмурится, но затем хватается за живот и начинает судорожно смеяться:

— Прости, Северус, но я не любитель целоваться при пандах. Почему она подсматривает?

— Это не панда, а разновидность рофийнов — магических животных, которые существуют только здесь. Известны своей любовью неожиданно появляться в тех местах, где их меньше всего ждут.

— Иди погуляй в саду, Поттер, — я делаю взмах рукой и рофийн исчезает.

— Поттер? Ты назвал это странное существо в честь меня? — мальчишка ожидаемо сердится. Не могу отказать себе в удовольствии позлить его ещё немного:

— Первый раз он возник в моей Лаборатории, когда я варил зелье Невидимости, и просидел там все время, глядя на меня — это было ещё до твоего появления здесь. Во второй и третий разы случилось тоже самое. В конце концов я привык к его присутствию и стал общаться с ним, пытаясь привести свои мысли в порядок. Я читал лекции словно на Зельеварении, а вид у этого создания при этом был в точности такой же, как у тебя на моих занятиях. Отсюда и имя. Если тебя это утешит — я выбирал между тобой и Лонгботтомом.

Разумеется, о поцелуях можно забыть. Поттер надулся и сидит, уставившись на цветастый ковёр.

Внезапно у него появляется нехороший блеск в глазах и он ухмыляется:

— Знаешь, у моей дочери есть чёрный книззл, которого мы ей подарили на шестилетие — абсолютно нелюдимый, дикий и неуправляемый. Обожает Лили Луну, но остальных к себе не подпускает — сразу выпускает когти и шипит. Я назвал его Снейп.

Вот же чертов мальчишка!

— Я рад что вы развлекаетесь как можете, мистер Поттер. Идите сюда, нам нужно поговорить.

Гарри садится рядом и серьезно смотрит на меня. Зелёные глаза идут рябью, словно морская вода от проходящего поблизости катера.

— Ничего хорошего ты мне не собираешься сказать, так ведь? — горечь отчётливо слышится в голосе Поттера.

— Так. Твоё время здесь заканчивается, думаю у нас осталось не больше нескольких часов. Поэтому нам уже не до сантиментов, я буду разговарить с тобой как с мужчиной, Аврором, кем ты в принципе и являешься. Ситуация с нами, точнее с тобой, настолько уникальна, что никогда не происходила ни с кем другим. Разумеется, периодически люди — и простецы, и маги, попадали сюда, впадая в кому или, как называют это магглы, умирая клинической смертью. Иногда это длилось несколько лет — ты помнишь историю Огюста Ставицкого. Но никто, кроме тебя, не попадал сюда так часто и на постоянной основе, никто не жил фактически двумя жизнями, путешествуя во снах.

Я помолчал некоторое время, пытаясь подавить нахлынувшие эмоции:

— Ты понимаешь, что эта история не могла остаться незамеченной. Нет, живущим здесь она неизвестна, они ни о чем не подозревают, но высшие силы… Ситуация настолько необыкновенна, что даже они не знали как поступить. Мне и твоим покровителям, — а их у тебя достаточно, — стоило больших усилий добиться для тебя того, о чем я сейчас расскажу.

Не имею сил смотреть на Поттера в этот момент, поэтому смотрю на багряный закат за окном:

— Помимо удачи, Гарри, тебя наградили ещё и девятью жизнями — это своеобразные Дары Смерти от Госпожи, взамен тех, от которых ты отказался. Путём недолгого подсчёта ты поймёшь, что на данный момент из девяти у тебя осталось одна — единственная жизнь. Если ты ещё раз погибнешь, то шанса вернуться уже не будет, — на лице Портера проступили желваки, с такой силой он сжал челюсть. — Когда я узнал об этом, я начал искать способ защитить тебя: постоянно следить и находиться рядом я не могу, это невозможно. Тогда я начал изучать Высшую светлую магию — этот раздел волшебства недоступен без соответствующего разрешения. На это ушли годы и я уже начал отчаиваться, когда нашёл то, что искал — печать Феникса.

— Печать Феникса? Что это?

— Это мощный артефакт, подобному которому в мире больше нет, — сложный пас рукой и в воздухе появляется крупное перо: бледно — розовое, переливающееся изумрудным цветом, с оранжевым шарообразным кончиком, — дай правую руку, — прошу я Поттера.

Даже не споря, словно загипнотизированный, он протягивает ладонь. Перо медленно подплывает к предплечью и ложится на него, въедаясь в кожу, впечатываясь в него, замирая изображением.

— Татуировка? — усмехается Гарри и с интересом рассматривает след.

— Можешь называть и так. Она останется с тобой до конца жизни, как своеобразная защита. Как только твоей жизни будет угрожать опасность: неважно от человека или от предмета, ее начнёт жечь. Чем выше опасность — тем сильнее будет жечь. Как только почувствуешь это — твоя задача определить, откуда исходит риск. Возможно, это яд, добавленный в еду, или человек, стоящий перед тобой. Также в случае крайней опасности она попытается смягчить удар — например, смертоносное заклятие она сможет сделать всего лишь травмирующим.

— Это невероятно. Спасибо, Северус, — мальчишка восхищенно смотрит на свою печать, а я думаю о том, какой он ещё ребёнок.

— Ты ведь понимаешь что это ещё не все? Самая главная опасность исходит от тебя самого.

— Ты опасаешься, что я не смогу себя контролировать? — в глазах Поттера странное понимание и боль.

— Не только ты, но и я. Сны вряд ли куда-то денутся, подсознательно ты будешь тянуться сюда, ко мне, а я не смогу удерживать тебя на расстоянии. Представь во что превратится твоё существование, — сухо говорю я.

Я не могу себе позволить слабость, только не сейчас, поэтому продолжаю:

— Ведь эта ситуация уже оказала влияние на твою жизнь — отношения с женой стали портиться, так ведь? Скажи правду.

Он молча кивает, опустив глаза в пол.

— Дальше будет хуже. Я не пытаюсь напугать тебя, просто констатирую факт. Ты ведь и сам это понимаешь, — я опять начинаю злиться на себя, на Поттера, на судьбу.

— И какой выход? — тихо спрашивает он, поведя плечами, словно от холода.

— Заклинание Забвения — ты забудешь что попадал сюда, забудешь меня. Разумеется ты будешь помнить Северуса Снейпа — злобного ублюдка, третировавшего тебя в школе и погибшего от укуса Нагайны. Но ничего кроме этого. Когда ты проживешь свою земную жизнь и вернёшься сюда навсегда, ты все вспомнишь. А я буду ждать тебя.

— А если я не хочу забывать? — на лице и ярость, и обида. — Почему ты все решил за меня?

— Я мог бы сделать это, не советуясь с собой, но я учитываю твоё мнение. Гарри, ты видишь другой выход? — я устало выдыхаю и приподнимаю бровь. От некоторых привычек не так просто избавиться.

Он бросает на меня внимательный взгляд, подходит и обнимает, молча утыкаясь лицом в ворот рубашки, горячо и шумно дышит. Я вздыхаю и обнимаю его в ответ, впитывая его аромат: Поттер пахнет цитрусовыми, имбирем и свежими травами.

Если бы ты знал, Гарри, чего мне стоит это решение: моя боль не меньше твоей, а возможно и больше. Чего мне стоит отпустить тебя к жене и не видеть больше, ждать долгие годы, опасаясь что после смерти ты отвернешься от меня и выберешь другого партнёра. Такие случаи исключительны, случаются очень редко, но и ты неповторим сам по себе. Вдруг ты решишь что твоя супруга подходит тебе больше, чем угрюмая летучая мышь?