Но он не был коллекционером, нет. Скорее, садистичным ребенком. Под пристальным взглядом Старейшего основание одного моего крыла обожгло, и тонкая косточка мгновенно лопнула. Оборванное, оно полетело вниз. Следом за ним вампир рывком воли вырвал второе, едва не лишив меня лопатки. По коже потекла горячая кровь.

Амелия стояла позади, прижав ладонь ко рту. Во взгляде Адриана, сидевшего в прежней позе на полу, пропала мутная пелена и начало проступать осознание происходящего.

“Беги…” — одними губами прошептала ему я.

Я не могла сопротивляться подобной силе. Давление на тело усилилось, и под спиной затрещал камень. Озахар поднял руку, полностью сосредоточившись на мне, и начал медленно сжимать пальцы.

Все мои кости затрещали и я издала протяжный вой, эхом прокатившийся по катакомбам. Из глаз хлынули кровавые слезы, вырвавшиеся из лопающихся сосудов где-то внутри. Я металась, пытаясь вновь стать бесплотной, но цепкие незримые силки не давали уйти в тень и прекратить мучения.

Сквозь алую пелену пробилось светлое, мягкое пятно.

Я уже знала, кто вышел на сцену, и внутри вспыхнула бессильная ярость…

Хватка ослабла, сила Озахара, удерживающая меня, отступила.

Я упала, пролетев метра два, и растянулась на холодном, показавшимся мне невероятно твердым, каменном полу.

Старейший забыл обо мне. Все его внимание занимал обнаженный молодой красавец, шаловливо мотающий кудрявую прядь на палец. Его кожа мягко светилась.

— Асвель… — прохрипела я, с трудом устанавливая контроль над связками. — Сукин же ты сын…

Демон украдкой мне улыбнулся, за что захотелось размозжить его о стену точно так же, как едва не размозжил меня Озахар.

Старейший с искренним восхищением смотрел на демона. Отвлеченный прежде моими пытками, он попался на чары Асвеля, и, должно быть, видел в нем самое прекрасное создание, которое когда-либо он встречал в своей жизни. Амелия же, на которую способности Асвеля подействовали еще сильнее, размякла и сползла на подлокотник трона. Она, блестя влажными глазами и облизывая губы, оттягивала ворот рубашки так, словно ей стало нестерпимо жарко.

Когда-то очень давно, еще в Риме, я была свидетелем далеко не одной оргии с участием Асвеля, которая начиналась именно так…. С губ сорвался нервный смешок, больше похожий на хрип умирающего.

Кто-то тронул меня за плечо. Я с трудом подняла тяжелую гудящую голову и увидела присевшего рядом Адриана.

Хвала Матери, он успел добраться до меня прежде, чем Асвель овладел волей древних вампиров, и потому не попал под влияние проклятого демона, озабоченного прежде всего тем, чтобы Озахар полностью оказался в его власти…

Хозяин молча подтянул меня к себе и крепко прижал к груди. Моя кровь заливала его одежду и с шипением оставляла дыры, сквозь которые добиралась до кожи, но Адриан не обращал на это внимание. Несмотря на мои протесты, вампир стер с моего лица алые слезы.

— Уходи, немедленно… пока можешь, — тихо прошептала я. — Асвель убьет тебя.

— Без тебя не уйду…

Вампир попытался поднять меня на руки, но я с шипением оттолкнула его.

— Нет! Тогда он точно тебя прикончит.

Наша возня, казалось, осталась без стороннего внимания, словно мои страхи были совершенно безосновательны, но я не давала себя обмануть.

Из-за своих сумасшедших планов Асвель не даст мне уйти даже вопреки здравому смыслу. А Адриану сейчас лучше исчезнуть, пока демона больше заботит драгоценный контроль над Старейшим.

Но хозяин тоже окончательно сошел с ума, и не собирался внимать моим просьбам. Он вновь прижал меня к себе, и я, обессилев, смирилась с неизбежным.

Тем временем Асвель стоял уже в шаге от Озахара.

— Я — посланец старого бога, что даровал тебе бессмертие, — вдруг заявил демон очевидную и наглую ложь, в которую отчего-то даже мне вдруг захотелось поверить. Но от следующих его слов вновь вспыхнуло желание разбить голову подонку. — Ты пролил горячую кровь этой демоницы в храме, некогда посвященному ему. Возрадуйся, он вспомнил все твои старые молитвы и не держит зла, что ты почти забыл его. И посему я пришел исполнить любое твое желание. Чего ты хочешь, величайший из вампиров?…

Лицо Старейшего благоговейно разгладилось. Он прикрыл глаза и сквозь дрожь произнес:

— Я знал, что рано поздно этот день придет, и я дождусь ответа. И я ждал. Видят боги, я ждал.

Глаза Озахара резко распахнулись. Впервые я увидела в них холодное достоинство.

— Мир не тот, что прежде, посланец Инпу. Когда-то давно боги перестали отвечать на молитвы, и я избавился от идолов, заполнил дни заботой о своем народе, но и он, неблагодарный, лишь разочаровывал меня. — Лицо Старешего неприятно искривилось. — За последние же столетия и смертные, и вампиры слишком сильно изменились, и я окончательно покинул их общество, но кто мог знать, что в итоге это подточит мое драгоценное стремление к жизни?.. Ты видишь, каким жалким я стал? Еще десяток лет, и разум покинет меня. Если бы не силы, данные мне когда-то Инпу, я бы уже давно скитался среди отверженных подобно дикому зверю…

— Я услышал тебя, Старейший. — Асвель понимающе кивнул. — Я помогу. Вновь дам тебе божественной крови, подобной той, что некогда даровала тебе бессмертие и силы.

Он наотмашь провел острым ногтем по своей шее, и появившийся разрез набух темной кровью. Глаза Старейшего плотоядно расширились.

— И пусть вкус ее покажется тебе слаще вина, — добавил демон, улыбнувшись.

Он шагнул на встречу вампиру и распахнул свои объятья. Озахар, не в силах сдерживаться, бросился вперед и впился в шею Асвеля. Тот ласково его обнял, не без труда давя гримасу отвращения.

С глухим стуком рухнула на колени Амелия, пораженная чудесной щедростью богов. Старейший жадно пил “божественной” крови, из-за наваждения совсем не чувствуя, как начинает от кислоты гореть все его нутро.

Озахар выпил более чем достаточно, когда Асвель, уже не сдерживаясь, оттолкнул его. Вампир отступил, но дрожащие ноги не держали, и Старейший упал на колени. Он уже ничего не понимал, только мелко трясся и издавал сдавленные трудно различимые звуки.

— Переход в иное состояние почти всегда сопряжен с некоторыми неприятными моментами, — беспечным тоном сказал Асвель и повернулся ко мне.

— Идем, Хелла. Нам пора. Я даже оставлю жизнь этому жалкому вампиренышу, что сейчас нянчиться с тобой. Как извинение за то, что тебе пришлось отвлечь внимание Старейшего на себя.

Прежде чем Адриан среагировал на оскорбление, я вцепилась в его руку.

— Нет. Ты ничего не успеешь ему сделать, — сказала я.

— Не заставляй меня ждать, моя будущая королева, — повысил голос Асвель. — Старейший вот-вот умрет, а все его души нам необходимо сопроводить в ад лично.

Озахар действительно умирал. Он свернулся на полу, и кровавые пузыри взбухали и опадали на его губах. Амелия подняла голову, смутно понимая, что все идет не так, как надо, но Асвель коротко взглянул в ее сторону, и она вновь распласталась в поклоне.

— Я не хочу идти с тобой, ублюдок… — непроизвольно сорвалось с моих губ.

Я уже была слишком слаба, чтобы следить за изящностью формулировок отказа.

Довольно с меня дел Преисподни. Довольно демонов. Если до того, как Асвель спокойно наблюдал за моими мучениями и лишением крыльев, я, возможно, в свете предательства Андриана и могла бы дать слабину, могла повестись на безумные перспективы власти и манящие глаза демона, но сейчас я уже не хотела иметь с ним абсолютно ничего общего.

— Ты же видишь, что я ради нас сделал! — крикнул вышедший из себя Асвель. — Старейший — наш, и все благодаря мне! И ты не готова идти со мной?! Ты спятила?!

Он сел и приложил руку к груди умирающего вампира. И как раз вовремя, — тот испустил последний вздох и замер. Вокруг Асвеля начала закручиваться незримая, но ощутимая в воздухе энергетическая воронка. Ветер всколыхнул волосы, мазнул по лицу.

— Мне надоело. Хелла, иди же ко мне, — страшно произнес демон.