К нужному времени, Акаша, одетая в приличное, строгое платье, с головным платком и вуалью, присоединилась к нашей компании.

До галереи, расположенной в Серебряном городе, добрались относительно быстро, без происшествий. Располагалась она в хорошем месте, выглядя преуспевающим, дорогим заведением, предназначенным для удовлетворения потребностей элиты этого города. Судя по множеству богато одетых дерров, пришедших на её открытие, так и было. Среди гостей увидел множество знакомых лиц. Включая подругу Латифы, с которой познакомился ещё на дне её рождения, одетую в белое, длинное платье, сделавшую сложную причёску, собрав на голове из волос этакую мощную башню. Рядом с ней, с каким-то несчастным видом страдал Елим, не переносящий всего этого официоза. Вынужденный не только встречать гостей, но и отвечать на их нескончаемые, повторяющиеся раз за разом вопросы.

Увидев нас, Асия сильно обрадовалась. Рассыпавшись в благодарностях, попросила чувствовать себя здесь как дома. Хорошо, что не вести себя так же, иначе бы не удержался от какой-нибудь невинной шалости на эту тему. Хотя нет, удержался бы. С нынешним статусом подобная роскошь стала непозволительной. Печально осознавать, что ты уже не можешь быть столь беззаботен, как раньше. Жить в своё удовольствие, без оглядки на общественное мнение.

Здороваясь со всеми знакомыми, ловя на себе заинтересованные взгляды, особенно на нашей экзотической свите, некоторое время уделил жене. Прошёлся с ней через все выставочные залы, любуясь картинами, беседуя на свободные темы. Отдавая должное мастерству Елима. Парень действительно талантлив. Красиво рисует. Что мне особенно понравилось, в этом мире ещё не дошли до столь изощрённых направлений, как абстракционизм, кубизм или абстрактный экспрессионизм. Здесь любому неискушённому зрителю становилось понятно, что изображено на картине. Кошечка, — была кошечкой, домик, — домиком, дерево, — деревом. Художник с помощью простых и понятных вещей легко передавал своё настроение, видение мира, целые сюжеты. Делая их доступными всем, а не только узкой прослойке специалистов. Приятно посмотреть.

Сложность исполнения некоторых картин вызывала у меня искреннее восхищение. Как точно были переданы мельчайшие детали или подобраны цвета. Это вам не на компьютере рисовать, с функциями отмены последнего действия, сохранения, подбора палитры, корректировки уже наложенных линий. Я так точно не смогу. Если только домик, из шести линий. Ну, или двенадцати, если потребуется добавить окно с рамой.

Дойдя до очередного полотна, ненадолго с Латифой остановились, удивлённо разглядывая очень знакомую картину, на которой была изображена тёмная пещера, изобилующая большим количеством уступов и выемок, в центре которой выложен круг из белых камней. Однако, больше всего наше внимание привлекли маленькие забавные обезьянки, занимающиеся всевозможными делами. Каждая своим, ни за кем не повторяя.

— Где-то мы это уже видели, — с иронией заметил нахмурившейся Латифе. — Тебе так не кажется?

— Я же его просила.

— Я вижу. Дорогая, я хочу купить эту картину. Ты не против?

Она была не против. Перейдя к следующей картине, рассмеялся. Опять знакомая сцена, изображающая спрятанную глубоко в горах подземную сокровищницу с рядами одинаковых сундуков, над которыми склонились «неизвестные» расхитители гробниц. Показанные со спины.

— Твоему брату очень хорошо удалось передать атмосферу того места. Будто вижу всё это наяву. Передай ему мои поздравления.

— Обязательно, — рассерженно процедила Латифа, уже прикидывая, что она с ним сделает.

— Ну-ну, не злись. То, что на картине твоя попа выглядит больше, чем в жизни, так это с его стороны комплимент, а не оскорбление.

— Я тебе эту картину дома на голову одену, за такие шуточки, — пригрозила Латифа.

— Дорогая, ну кому как не мне, знать разницу? Между правдой и вымыслом, — отошёл на шаг в сторону, с трудом сдерживая смех. — Пойдём лучше посмотрим, может он ещё и шкаф нарисовал. С именной табличкой.

Ошибся, таблички на нём не было, как и пояснений, для чего он нужен. В отличие от массивной цепи и замка. В том виде, в котором его представил Елим, мрачный, зловещий шкаф напоминал скорее орудие пыток, тюрьму какого-нибудь злого духа или демона, нежели обычный предмет мебели. Не говоря уже о пространственных вратах.

Завершив обход, показавшись на глаза всем присутствующим, оставил жену в кружке изголодавшихся по общению подруг, накопивших массу новостей, считай сплетен, которыми им непременно хотелось друг с дружкой поделиться, без мужских ушей. После чего нашёл распорядителя одного из залов и через него купил картину, изображающую горный склон, опалённый солнцем, на котором паслись длинношёрстые козы. Взирающие свысока на расположенную где-то далеко внизу долину. Уже зная, кому её отправлю. Что и сделал, не откладывая это на потом, наняв курьера. С чувством выполненного долга в приподнятом настроении отправился гулять по галереи.

— Светлого дня, пропащий Амир. То есть, пропавший, — поправилась незаметно подкравшаяся сзади Амина из рода Ханай.

Тоже оказавшаяся среди многочисленных посетительниц галереи. Удачно подловив меня.

— И тебе, сбежавшая…, то есть уплывшая в закат принцесса теней, — ответил встречной улыбкой.

Возникло радостное ощущение, словно встретил старого друга, которого давно не видел и по которому успел соскучиться.

— О да, за это прозвище отдельное спасибо. Повезло, что первые дни после возвращения в город ты не попался мне на глаза, — сокрушённо вздохнула Амина, играя на публику, после чего перевела взгляд на моих спутниц. — Ты не один? Это…, — повесила вопрос в воздухе.

— А это те, кому повезло меньше. Справа Акаша, из рода демонов…, — назвал труднопроизносимое длиннющее имя, вызвав у чёрной женщины искреннее недоверчивое изумление моей осведомлённости. — Слева Чха-Ун, химера из вида лахр. Одна из них называет себя моей наложницей, другая, телохранительницей. Уже не помню, кто есть кто. Постоянно их путаю. Не обращай на них внимание. Аюни ты уже знаешь. Лучше расскажи…, — перевёл тему на неё.

Некоторое время общался с Аминой как в старые добрые времена, пока не заметил, как у окна, неподалёку от нас, группа воинственно настроенной молодёжи из Шаль-Сихья обступила Шандара сына Савади из рода древних Дуум. Который вместе с парнем и девушкой из своего города также пришли на открытие галереи. Получив приглашения. Судя по доносившимся обрывкам разговора, Шандара пытались спровоцировать на драку. Для оскорблений, используя двусмысленные фразы и неприятные намёки. Желая получить повод.

— Кажется, приём будет не столь скучным, как я ожидал. Акаша, милая, ты не могла бы взять у слуги кубок с вином и случайно, проходя мимо вон той компании, неуклюже споткнуться, подмочив репутацию высокого носатого дылды, с коротким ёжиком волос. Что стоит впереди. Разумеется, этот неприятный дерр будет настаивать на компенсации. Чха-Ун, разрешаю выдать ему и его друзьям деньги на возмещение лёгкого вреда здоровью, скажем, на тридцать динаров. Вот тебе мешочек с золотом. Ни в чём себе не отказывай. Только постарайся обойтись без непоправимого ущерба, — многозначительно посмотрел на пока ещё недоумевающую, удивлённую лахру.

В отличие от неё, более опытная демонесса сразу же догадалась в чём состояла моя просьба. Заинтересованно взглянув на указанную компанию, с лёгкостью узнала члена рода Дуум по характерному знаку на лбу. Моя задумка Акаше явно пришлась по нраву.

— А может ли эта хрупкая женщина…

— Нет, не может, — перебил. — Если хрупкая женщина приложит к покрытию пока ещё не возникших расходов свою изящную ручку, то боюсь, в следующий раз эту галерею откроют ещё нескоро. После того как отстроят заново. За твой счёт, — строго предупредил Акашу. — Поэтому ты пострадавшая, а она ревнивая хранительница чести слабой женщины, принадлежащей её хозяину. Да и сомневаюсь, что Чха-Ун сумеет достоверно сыграть эту роль.