— Всё, помолчи пожалуйста. Не хочу ничего слышать. Хочу спать, — протяжно зевнула жена, растягивая последнюю гласную букву. — Делай что хочешь. Но в зал со свадебными подарками без меня не заглядывай. Я тоже хочу посмотреть, что там. Посмотреть, а не услышать. Не порть удовольствие. И чего тебе не спится в такую рань?

Как много она хочет. Сколько противоречивых желаний. Одним словом, женщины.

— Так ты хочешь поспать или увидеть, что нам подарили? — задал провокационный вопрос, не желая откладывать этот волнительный момент.

— Убить тебя… мало… за вчерашнее… негодяй… какое ещё, отыграешься в следующий раз…, — постепенно её голос становился всё тише, слова растягивались всё сильнее, пока Латифа окончательно не затихла.

Её дыхание стало ровным и безмятежным. Нащупав брошенную у кровати одежду, тихонько перешёл из спальни в смежную с ней гардеробную. Оттуда прокрался к большим двустворчатым дверям с массивными фигурными ручками, закрывающим наши покои. Не имеющих ни замков, ни запоров. Не успел за них и шагу ступить, как наткнулся на целых три соперничающих группировки, находящихся в режиме напряжённого ожидания. Вставших по разные стороны, не сводя друг с друга настороженных, недружелюбных взглядов. Того и гляди, у кого-то первого сдадут нервы и начнётся бойня всех против всех.

Что здесь делала троица Фалих слева и пара лахр справа, из Чха-Ун с Джу-Ра, я ещё мог понять, а вот присутствие пятерых крепких мужчин в униформе дворцовых слуг, вооружённых чем придётся, занявших оборону в центре, у самых дверей, с какой-то мрачной решимостью умереть, но не сойти с места, не очень. Их возглавлял статный, усатый мастер кунан, чей размер кулаков и бицепсов внушал уважение. С браслетом одарённого заклинателя земли высокого ранга, что объясняло присутствие здоровенного, коротконогого каменного голема, закрывающего своей массивной тушей половину прохода. Выступающего живым щитом для кунан, которые при моём появлении сразу же повернулись и низко поклонились. С заметным облегчением на лицах.

— Господин. Светлого вам утра, да осияет солнце ваш путь, — хором пожелали хорошего дня.

— Что здесь происходит? — задал вопрос, обводя их всех недоумённым взглядом.

— Мы взяли на себя смелость охранять покой нашей любимой госпожи, пока дворец вновь не станет безопасным местом, — объявил мастер кунан дворца Изумрудных перьев от лица всех слуг.

— Что значит не станет? Хотите сказать, сейчас она отсутствует? — удивился ещё сильнее.

— Не совсем, сиятельный господин. Во время переходного состояния, когда осуществляется передача собственности от одного рода другому, её безопасность становится наиболее уязвима. В защитном поясе этого дома после ухода прошлых хозяев, образовалось множество зияющих прорех, которыми могут воспользоваться недоброжелатели шифу Латифы, — без запинки произнёс её новый статус. — Мы очень за неё переживали, поэтому решили сделать всё, что в наших силах, чтобы не допустить беды. Один отряд кунан сейчас дежурит на лестнице, ещё два снаружи, под окнами и на крыше. Они вашим воинам нисколько не мешают, — заверил, чтобы не принял их действия за попытку дворцового переворота.

Вопросительно посмотрел на Мукара, в ожидании пояснений.

— Переубедить этих упрямцев, что личная безопасность господина и госпожи Амир не подлежит сомнению, нам не удалось. Все слуги дворца, как с ума посходили. Объединившись. Мы не посмели калечить или убивать их без вашего позволения. Крайней черты они не пересекали, — отчитался телохранитель бесстрастным тоном.

Видимо, находился в режиме подавления эмоций, что и позволило избежать преждевременного кровопролития.

— Господин, — вновь попросил слова усатый мастер, желая внести больше ясности. — После того как этот дворец перешёл под власть древних Амир, великие Сихья, согласно установленным порядкам вывели отсюда всех своих вассалов. Включая воинов, которые служили в дворцовой страже, гвардии, отряде телохранителей. Дашун, отвечающих за защитные артефакты. У вас, да не сочтите мои слова обидными, под рукой имеется лишь последний щит, что останавливает подлых негодяев уже в самом конце, практически у ног господина. Территория Изумрудных перьев обширна. На ней много парков, фруктовых садов, оросительных каналов, прудов, что заросли камышом, тростником и кувшинками. Большое количество хозяйственных построек, возведённых в отдалённых уголках. Довольно укромных, на мой взгляд. Перелезть через внешнюю стену нетрудно, как и отыскать здесь укрытие. Поскольку ни за стеной, ни парками, ни за хозяйственными постройками больше никто не следит, кроме нас, а мы, увы не всесильны, то сюда могут проникнуть посторонние. Ранее выстроенная система безопасности, основанная на способностях покинувших дворец воинов, больше не эффективна.

Неожиданная новость. Тревожная.

— Он говорит правду? — нахмурившись, попросил подтвердить Мукара.

— Отчасти, господин. Действительно, Фалих довольно мало. Мы не можем охватить своим взором всё вокруг, но подступы к вам и госпоже Латифе надёжно перекрыты. Все трое ворот охраняются. Основные дорожки просматриваются. Мы бы установили в зелёной зоне ловушки, сингалки и тайные посты, но они будут представлять опасность не только злоумышленникам, но и птицам, а также слугам госпожи Латифы. Поэтому в контроле за парковой зоной, каналами, части внешних пристроек, отдельно расположенных строений и стеной пока сохраняются определённые сложности. Но мы уже работаем над тем, чтобы их устранить. Глава Фалих принял решение перевести сюда большую часть рода, заняв койки покинувших дворец воинов Сихья, наших братьев из Хладных сердец.

Понятно. Идёт распыление сил и занятие их несвойственными задачами, что особой пользы не принесёт. Телохранители не должны сидеть в каждой наблюдательной будке, у каждой калитки.

— А вы что скажете? — обратился к химерам.

— В южном парке, где мы расположились, примыкающим к лесному массиву по ту сторону внешней стены, поздней ночью были замечены подозрительные личности. Хоть и одетые в форму дворца Изумрудных перьев, с фонарями и пропускными артефактными жетонами, но от них исходили странные запахи. Несвойственные этому месту. Поэтому мы забеспокоились по поводу того, что после ухода старых слуг и найма новых, стало сложнее определять, кто кому служит. С какой целью здесь находится. Господин, вашим верным химерам хотелось бы узнать, как поступать в подобных случаях? — почтительно спросила Джу-Ра. — Следует ли нам задерживать таких дари? Кому-то о них сообщать? Имеем ли право задавать им вопросы? И ещё, если это возможно, мы бы хотели получить какое-нибудь ответственное задание, — добавила в голос просительных ноток. — Когда химеры не знают, что им делать, не могут приносить своему хозяину пользу, то чувствуют себя несчастными. Нам нужна цель, оправдывающая наше существование, а также, не сочтите эту просьбу наглой, способ заработка. У химер множество разных потребностей, помимо хорошего аппетита. У каждого вида, своих.

Это была одна из тех причин, по которой я не остался в постели.

— Хорошие вопросы. Правильные. Сейчас завершу кое-какие дела, после чего проводите в свой лагерь «бродяг», как его назвала Латифа. Буду с ними разбираться на месте. Работой я вас обеспечу, как и всем необходим. Пожалуй, — задумчиво присмотрелся к Джу-Ра, — начну прямо сейчас. С тебя. Джу-Ра, сегодня вместе с Фалих охраняешь мою жену. Будешь её личным телохранителем. Запомни, подчиняешься только мне. Никуда от Латифы не отходи. Завтра пусть тебя сменит кто-нибудь из тех лахр, кто специализируется на охране дари. Из самых доверенных. Лично будешь отвечать передо мной за их промахи. Предупреди ваших, чтобы ей не мешали, — приказал Мукару. — Теперь мою супругу будут охранять ещё и лахры.

Два глаза хорошо, а четыре лучше, если располагаются не на одной голове. У лахр свой набор недостатков, у Фалих свой. Надеюсь, они друг друга перекроют. Подведут одни, подстрахуют другие. Да и друг за другом пускай присматривают. Не помешает. Будут держать друг друга в тонусе, мотивировать, заставляя лучше стараться. К тому же я прекрасно помнил об универсальной, пассивной защите химер, а также их устрашающем боевом потенциале и невероятно острым чутьём. Растрачивать его на всякую мелочь, вроде подай-принеси, с которой способны справиться обычные слуги, даже не глупость, а преступление.