А Эв смотрел на юг, на горы.

— Это Стена? — спросил он.

— Не-а. Стена вон там. — Я указала на другой берег Языка. — А это Кучипони.

— И мы отправимся туда? — Глаза у Эва опять стали обалделыми.

— Не в этот раз. Мы пройдем вдоль Языка на юг несколько кмов, а затем повернем на северо-запад.

— Может, вы там перестанете любоваться видами и начнете нагружать пони? — крикнул Карсон. Он уже поднял пони и приторачивал широкоугольник к лукокости Быстрого.

— Слушаюсь, сударыня, — сказала я, и мы с Эвом направились к нему, петляя между пучками травы. — Не изнывайте из-за Стены, мы ее вдоволь насмотримся. Нам надо будет перебраться через нее, чтобы попасть туда, куда мы направляемся, а затем мы двинемся вдоль нее до речки Серебрянки.

— Если, конечно, эти пони будут когда-нибудь навьючены, — сказал Карсон. — Ну-ка, — добавил он, вкладывая поводья пони в руку Эва, навьючьте Циклона.

— Циклона? — Эв с опаской покосился на пони, который, по-моему, готовился снова хлопнуться на землю.

— Сущие пустяки, — сказала я. — Пони…

— Фин права, — перебил Карсон. — Только воздержитесь от внезапных движений. А если он попробует вас сбросить, цепляйтесь что есть сил. Циклон бесится, только если чувствует ваш страх.

— Бесится? — нервно повторил Эв. — Я мало ездил верхом.

— Возьмите моего.

— Дьяболо? — сказал Карсон. — По-твоему, это разумно, после того что произошло? Нет уж, лучше берите Циклона. — Он взял в руки стремя. — Суньте ножку сюда, а потом держитесь за лукокость, легонечко, не торопясь.

Эв положил руку на лукокость, словно на гранату с выдернутой чекой.

— Ну, ну. Циклон, — бормотал он, медленно поднимая ногу к стремени. Хороший Циклон, хороший…

Карсон поглядел на меня. Кончики его усов подрагивали.

— Как у него отлично получается, а, Фин?

Я проигнорировала его и продолжала приторачивать широкоугольник к груди Бестолочи.

— А теперь перекиньте другую ножку, только очень медленно, а я его подержу, пока вы не усядетесь, — сказал Карсон, крепко сжимая уздечку. Эвелин все выполнил и вцепился в поводья смертельной хваткой.

— Валяй! — крикнул Карсон и хлопнул пони по боку. Пони сделал шаг вперед, Эв уронил поводья и ухватился за лукокость. Пони сделал еще два шага и наложил кучу высотой с Эверест.

Карсон подошел ко мне, хохоча во все горло.

— Чего ты взъелся на Эва? — спросила я.

Он еще похохотал, а потом ответил:

— Ты сказала, что он не так глуп, как кажется. Вот я и проверил.

— Лучше бы ты проверил своего проводника, — сказала я, кивая на Булта, который опять смотрел в бинок. — То есть если хочешь сдвинуться с места сегодня.

Он еще посмеялся, а потом направился к Булту. Я кончила грузить оборудование. Булт вытащил журнал — видимо, Карсон опять наорал на него.

Я взгромоздилась на Бестолочь и подъехала к Эву.

— Похоже, мы еще долго проторчим тут, — сказала я. — Хочу извиниться за Карсона. Это у него такая манера шутить.

— Я понял. В конце концов. А какую он носит кличку на самом деле? — Эв показал на своего пони, который сделал еще шаг и опять остановился.

— Быстрый.

— И это его обычный аллюр?

— Бывает и помедленнее, — сказала я.

Бестолочь задрал хвост и облегчился.

— А они все время так? — спросил Эв.

— Не совсем, — ответила я. — Иногда после полета на верте их слабит.

— Чудесно, — сказал он. — Наверное, внезапные движения их не ввергают в панику?

— Их ничто в панику не ввергает, — ответила я. — Даже кусаки, когда вгрызаются им в пальцы. Если они пугаются или просто не хотят чего-то делать, то останавливаются как вкопанные и дальше не идут.

— А что им не нравится?

— Чтобы на них ездили люди, — сказала я. — Горы. Уклоны больше двух градусов. Возвращаться по собственным следам. Идти бок о бок. Ну, еще вдвоем так-сяк. Идти быстрее кма в час.

Эв поглядел на меня с опаской, словно думая, что и я его разыгрываю.

— Честное скаутское, — сказала я, поднимая для убедительности руку.

— Так ведь быстрее было бы идти пешком!

— Нет, если за оставленные следы положен штраф.

Он наклонился и посмотрел на лапы Бестолочи:

— Так ведь они тоже оставляют следы, верно?

— Они эндемики, — сказала я.

— Так как же вы обследуете территории?

— А мы и не обследуем, и Старший Братец ест нас поедом, — сказала я, поглядывая на Язык. Карсон уже не орал, а смотрел, как Булт говорит что-то в свой журнал. — Да, кстати, мне следует ознакомить вас с остальными правилами. Никаких личностных голо или фотографий, никаких сувениров, цветов не рвать, фауну не убивать.

— А если на нас нападет опасное животное?

— Вам предоставляется выбор. Если, по-вашему, вы переживете инфаркт, который получите, увидев цифру штрафа и все отчетности, которые должны заполнить, то валяйте. Но проще позволить ему убить вас.

Он опять посмотрел на меня с подозрением.

— Там, куда мы направляемся, опасных животных быть не должно, — сказала я.

— Ну а кусаки?

— Дальше на север. Да и вообще ф-и-ф практически опасности не представляют, а туземы народ мирный. Обчистят вас до нитки, но физического вреда не причинят. Мик носите не снимая. — Я протянула руку, сняла с него мик и опять повесила ему на грудь, только ниже. — Если отобьетесь, оставайтесь на месте. Не пытайтесь никого искать. Лучший способ погибнуть.

— Но вы же сказали, что ф-и-ф опасности не представляют.

— Так и есть. Но мы отправляемся в неразведанные земли. А это подразумевает обвалы, молнии, дорожников, пропасти, сели. Можете ободрать руку о щетинник и заработать сепсис или забраться слишком далеко на север и замерзнуть насмерть.

— Или оказаться на пути спаниковавших багажников.

Про них-то он откуда знает? Наверное, выпрыгушки или как их там.

— Или забрести в такую глушь, где вас никто никогда не разыщет, как случилось с Сегура, напарником Стюарта, — сказала я. — И в вашу честь даже обрыва не назовут, а потому оставайтесь на месте, через двадцать четыре часа вызывайте КейДжей, и она прилетит за вами.

— Знаю. — Он кивнул.

Нет, надо выяснить, что такое эти выпрыгушки.

— Вызывайте КейДжей, — повторила я, — и предоставьте ей позаботиться о том, чтобы отыскать нас. Если получите травму и не сможете ее вызвать, она запеленгует вас по вашему мику.

Я помолчала, соображая, о чем еще его следует предупредить. Карсон снова разорался на Булта — я его даже тут слышала.

— Никаких подношений туземам, — сказала я. — Не учите их, как изготовить колесо или прялку. Если вы вычислите, к какому полу принадлежит Булт, никаких братаний. И не орать на туземов, — сказала я, глядя на Карсона.

Он шел к нам, и его усы снова подрагивали, но как будто не от смеха.

— Булт говорит, что тут мы переправиться не можем, что тут в Стене пролома нет.

— А когда мы сверялись по карте, он сказал, что есть, — заметила я.

— Он говорит, его заделали. Он говорит, что нам надо двинуться на юг к другому пролому. Сколько до него?

— Десять кмов, — ответила я.

— Дерьмо мое, на это все утро уйдет! — сказал он, щурясь на Стену. Когда мы составляли карту, он ни о каких починках не говорил. Свяжись с КейДжей. Может, она ее щелкнула.

— Нет, — сказала я. Повернув на север к сектору 248-76, снять начало нашего маршрута она никак не могла.

— Черт дери! — Он сдернул шляпу, словно намереваясь швырнуть ее наземь, но тут же передумал, а только поглядел на меня и затопал назад к Языку.

— Оставайтесь тут, — сказала я Эву, спешилась и нагнала Карсона. Думаешь, Булт сообразил, что к чему? — спросила я у Карсона, едва мы отошли от Эва на достаточное расстояние.

— Не исключено, — сказал он. — Что будем делать?

Я пожала плечами:

— Отправимся на юг к следующему пролому. Расстояние не больше, чем до северных притоков, а к тому времени выяснится, надо ли нам проверить двести сорок восемь семьдесят шесть. Я поручила КейДжей сделать снимки. Я взглянула на Булта, который все еще говорил в свой журнал. — Может, он ничего не сообразил, а просто на том пути наберется больше штрафов.