— Почему ты не захотела жить с девчонками в большом коттедже? — обернулась к ней Яна.

Физкультурница поморщилась. Она всегда менялась в лице, когда видела или слышала Войтовскую.

— Не переношу деревню. Эти кривые домишки на краю леса, жучки-паучки по углам, живность в траве и кустах, — передернула плечами Луиза. — Самое подходящее для меня место — это номер в отеле без ядовитой зелени в окне.

— И к мальчикам поближе, — хмыкнула Полина.

В дверях микроавтобуса появился Галл. Хмуро взглянув на Войтовскую, он уселся рядом с водителем и завел с ним разговор, старательно избегая бывшей соседки. Андрей зашел в салон последним. Хлопнул дверью, сказал пару слов водителю, и автобус сорвался с места.

— Мы едем в поселок Среднее, — обернулся он к одноклассникам.

— И что там? — не выдержала Яна.

— Винные подвалы, которым пять сотен лет.

— Как я люблю историю! — возрадовалась Полина.

— Поэтому и работаешь на пивзаводе, — не удержалась от комментария Войтовская и охнула. Подруга чувствительно стукнула ее по ноге, призывая к осторожности в выражениях.

— В подвалах нашу группу встретит мастер-винодел, — фыркнул Андрей, — проведет обзорную экскурсию и на посошок — дегустационный зал. Потом в хорошем настроении побродим по руинам замка рыцарей-тамплиеров.

— Средневековые байки в широком ассортименте, — пробормотала Яна.

— Прошлое — это прекрасно! — Полина склонила голову на плечо Герман.

К одиннадцати часам дня на улице воцарилась немилосердная жара, обычная для мая в этих широтах и непривычная для приезжих. Своей очереди на экскурсию они ждали минут двадцать. За это время куртки и кофты перекочевали в сумки, а жаждущие одноклассники занялись поисками воды. Как благую весть, они восприняли позволение пройти в прохладу винного хранилища. Ведомые Галиной Тарасовной, полноватой румяной женщиной лет пятидесяти пяти, туристы осторожно спускались по крутой лестнице, не забывая держаться руками за гладкие поручни.

В подвальном помещении царил таинственный полумрак, приправленный щедрым благоуханием бродящего виноградного сока. Яна огляделась: справа от них, на высоком прилавке, красовалась экспозиция производимых вин, а перед ними, двумя темными рукавами, расходились туннели подвалов, заставленные длинными рядами бочек. Дубовые емкости лежали на деревянных подставках и удивляли огромными размерами.

 Яна поежилась, чихнула, — резкая смена температуры сразила слабый иммунитет — и вслед за подругой надела теплую куртку. Изучив помещение, она прислушалась к рассказу экскурсовода:

— …в тысяча пятьсот пятьдесят седьмом году пленные турки долбят подвалы, протяженность которых составляет четыре с половиной километра. Толщина слоя земли над подземельем достигает десяти метров. Это была страшная работа, потому что работают они обычными кирками. Работы ведутся, как здесь говорят, «до последнего турка». Не выживает никто, — Галина Тарасовна добросовестно пугала, слушатели послушно ужасались.

Яна же задумалась над тем, в каком месте здесь замаскирован выключатель. Она подошла к началу одного из подземелий, наполненного рядами бочек среднего размера: конец туннеля не просматривался.

— С тех пор подвалы называют турецкими, — продолжала экскурсовод. — Изначально этот лабиринт задумывается, как хранилище продовольствия, пороха, иногда жители прячутся здесь от нападения врагов. Но, благодаря тому, что туннели выкопаны в пористом туфе, который пропускает воздух и работает, как природный кондиционер, внутри подвалов поддерживается температура плюс двенадцать градусов. Это идеальное условие для созревания вина. Пройдемте, — рассказчица приветливо махнула в сторону одного из темных рукавов.

Яна насторожилась и уцепилась за ближайшую спасительную руку. Только потом взглянула на владельца. Им оказался Андрей.

— Сфотографируемся? — нашлась она, застегивая куртку до подбородка.

Они втиснулись между бочками. Он обнял ее за плечи и, преодолевая сопротивление, подтянул ближе. Оля достала фотоаппарат, навела объектив, щелкнула и жизнерадостно объявила:

 — Фальстарт, — и обратилась к подруге. — Улыбнись по-человечески.

— А я как? — огрызнулась Яна, зорко наблюдая за экскурсоводом.

Галина Тарасовна пробралась между бочками и где-то в темноте щелкнула замаскированным выключателем. Впереди, цепочкой тусклых огоньков зажглись редкие лампы. Одноклассники разом оживились и галдящими парочками потянулись вслед за разговорчивым вожаком.

— Здесь, как в аду, темно и холодно, — пожаловался замерзший Толик.

Он присел на корточки, закрыл глаза и прислонился затылком к донышку бочки. Цвет лица у него, и впрямь, был зеленоватый.

— Будь мужиком! — Луиза одной рукой подняла ослабевшего друга и легонько подтолкнула вперед.

— Луизик, дегустация скоро? — простонал замороженный, с трудом передвигая непослушные ноги.

— В тысяча семьсот одиннадцатом году… — начала Галина Тарасовна.

— Когда? — ужаснулся Толик.

— В тысяча семьсот одиннадцатом году по Закарпатью проезжает русский царь Петр Первый. Он пробует здесь вина, и они ему так нравятся, что царь покупает местные виноградники, которые в дальнейшем входят в историю как «царские». Именно с этих виноградников вина поставляются в Петербург на стол монарха.

Группа снова пришла в движение, едва успевая слушать исторические хроники и фотографироваться на память. Яна обратила внимание, что у подземелья множество ответвлений, глухих тупиков и непонятных закоулков и повсюду бочки разных калибров.

— Подвалы можно назвать маленьким городом, — немедленно подтвердила ее наблюдения экскурсовод. — У подземных улиц есть свои названия: Стая, Аравайка, Бетонка, Киричанинка. Вместо домов — дубовые кадки разного объема — семьсот, восемьсот, две тысячи литров, пять тысяч. Там, — рассказчица, походя, указала на один из туннелей, — имеется бочка вместимостью в десять тысяч пятьсот девяносто четыре литра. Специалисты говорят…

Яну заинтересовал рассказ о бочке необыкновенного размера. Она развернулась и пошла в указанную сторону.

 Краем глаза держала в поле зрения Олю и замыкающего Андрея. Неярким светом внезапно вспыхнули лампочки соседнего туннеля, раздались посторонние голоса и объявились другие экскурсанты. В узком земляном лабиринте две группы смешались как родные. Люди церемонно извинялись, отступали к бочкам, протискивались, знакомились и смеялись.

— Андрей! — подала голос модель, и разведчик ответственно ринулся на зов.

Внимание Яны отвлекли Полина и Герман. Эти двое ловко пробрались через неожиданное столпотворение и направились в сторону, где, согласно рассказу Галины Тарасовны, скрывалась бочка великанского размера.

— Хочу видеть монстра, — кокетливо заявила староста, заманивая партнера в темноту.

Фраза зацепила Войтовскую, и она нерешительно потянулась следом за парочкой, смело нырнувших в боковой туннель. Через двадцать метров подземелье сделало резкий поворот. Совсем рядом Яна четко расслышала голос Германа:

— Это и есть та знаменитая бочка.

— Где? — выкрикнула Яна, торопливо шагая по туннелю и ориентируясь на тусклые отблески, едва разгоняющие мрак.

Подвал раздваивался. Она решила свернуть направо — ей показалась, что именно оттуда доносился голос — прошла с десяток шагов, и проклятая лампочка потухла. Яна чувствовала себя прескверно: движение в темноте по незнакомому лабиринту наверняка сопряжено с опасностями. Она запаниковала, суетливо завертелась на месте, потом побежала и, спустя пять секунд, врезалась в бочку левого ряда. Постанывая от боли, ощупала деревянную крышку и железный обод. Теперь Яна двигалась медленно, вытянув перед собой руки. Поход закончился неожиданно: она уперлась в земляную преграду. Погладив стену, сообразила, что забрела в один из тупиков, а потому развернулась и побрела назад. Глаза привыкли к темноте, и в какой-то момент привиделось, что мелькнул свет, слышались шаги.