— Потому что им хочется крови, — Джордж эмоционально пнул стойку перил.

— Да они чокнутые! — Симус, Невилл и Дин тоже подскочили, прижимаясь к ограждению. — Черт, их бы самих всех отправить в лабиринт!

У Рона под туго натянутой кожей плясали желваки. Он был бледнее, чем мертвец, и его огненная шевелюра казалась чуть ли не красной на контрасте с белым лицом. Он не отрывал взгляда от входа в лабиринт, кажется, не слыша разговоров друзей, не замечая ничего, находясь далеко, там, где Гарри, несомненно, сейчас снова сражался за свою жизнь. Совершенно один. Раньше они всегда были так или иначе вместе: они шли и сражались плечом к плечу, помогая друг другу, жертвуя собой ради друг друга, но почему сейчас друзья Поттера должны были стоять на трибуне, ожидая приговора? Глупые правила вынуждали одного из них находиться в смертельной опасности, а других попросту потреблять эту жуткую культуру равнодушия, которой была пропитана судейская трибуна. Это было чертовски подло, чертовски глупо, так подло и глупо, что!..

Гермиона отстранилась от Фреда, уже не плача. Она развернулась обратно, к стадиону, и ее глаза столкнулись с пронзительным взглядом Виктора.

— Прости, — одними губами. Но она поняла это короткое слово. Крам сглотнул, не отводя взглядом, и сколько горечи было в его темных глазах, столько чувств и столько невысказанных слов, что она почувствовала, что снова сейчас заплачет. Новая волна боли от заживляющего заклятия, которым мадам Помфри лечила плечо болгарина, заставила его буквально согнуться пополам.

— Им нужны победитель и жертва, их не волнует, погибнет ли кто-нибудь или нет, — Рон не обращался ни к кому конкретному, однако его услышали все.

— Они пожертвуют и Гарри, если потребуется, — Симус закусил губу.

— Но почему? Может, все обойдется, — Невилл затравленно огляделся, ища на лицах друзей хотя бы отголосок надежды, и Дин отвернулся, не в силах сдержать эмоции. Все слишком хорошо понимали, какой жестокой игрой обернулся Турнир, которого в начале года все с таким нетерпением ждали.

— Кто-то применил непростительное к Краму, — Фред положил руку на плечо младшему брату, выражая ему всю поддержку, на какую только был способен. — Кто-то вывел из игры и его, и Флер.

— Кто-то бросил имя Поттера в Кубок, — подхватил мысль Джордж. Левой рукой он цепко держал Джинни, боясь, что та совершит какую-нибудь глупость. По веснушчатым щекам девочки текли злые слезы. — Кто-то подстроил все так, что участников стало четыре, а не три.

— Кому-то очень нужно, чтобы победу одержал Гарри.

Гермиона закрыла глаза и внезапно почувствовала, что смеется. Тихо-тихо. Обреченно. Рискнуть, что ли?.. Сколько школьных правил она нарушила за свою жизнь? Стоит ли нарушить еще с десяток, если это сможет помочь? Ответ всегда был один и тот же. Какой смысл боготворить властолюбцев, которые только и ждут, чтобы подростки, еще совсем дети, покрошили друг друга? Волан-де-Морт не был главным злодеем этого мира, он всего лишь был квинтэссенцией пороков других. Таких как Скитер, как мадам Максим, как Каркаров, как Крауч, как Фадж. Как Дамблдор. Что ей оставалось?

Она распахнула веки, не сразу привыкая к яркому свету. И не сразу поняла, что Северус Снейп смотрел прямо на нее. Несколько секунд они просто глядели друг на друга, безмолвные, неподвижные. Он — внизу, подле других преподавателей, судей и авроров. Она — наверху, на трибуне. А затем он еле заметно кивнул ей, улыбнувшись уголком губ, словно благословляя на что-то.

Гермиона знала, что профессор имел в виду.

— Рон, — она ухватила друга за руки, заставляя повернуться к себе. — Рон, послушай меня, — его взгляд не был осмысленным. — Мы нужны ему, Рон.

— Они не остановят Турнир, ты слышала, — парень зажмурился, мелко мотая головой. — Мы ничего не можем. Они попросту изведут его, изведут нашего Гарри, а затем снова будут говорить о нем, а о герое и легенде, и только… — звонкая пощечина, призванная остановить истерику, заставила обернуться всех, кто сидел или стоял рядом.

— Можем, Рон! — она встряхнула его, с мольбой вглядываясь в голубые глаза друга. Кажется, он верно понял ее намерения.

— Но как? — он бросил быстрый взгляд вниз, на лабиринт, и Гермиона почувствовала, как ее кровь буквально вскипает в жилах. Злость, азарт, страх — все это грозилось вот-вот вырваться наружу.

— Напролом, — она отпустила предплечья Уизли, обеими руками цепляясь за ограждение, боясь, что иначе сорвется с места сию же секунду. — Главное, найди его, Рон, слышишь? Найди его!

— А ты? — гриффиндорец через голову стянул мантию, мешающую движениям.

— Я нужнее здесь, — перед глазами ярким пятном всплыло воспоминание, как кричал Каркаров после бала на Виктора, что тот смеет «якшаться с проклятой грязнокровкой». Ну что же, проверим, кто хуже колдует, а?! Она не сомневалась, что директор Дурмстранга будет в числе первых, кто обнажит оружие.

— Ладно, — Рон не спорил. В минуту опасности, в минуту, когда они оба нужны были Гарри, когда от них зависела его жизнь, в эту минуту они достигли невиданного единодушия и взаимопонимания. — Я вытащу его оттуда, Гермиона. Я клянусь.

— Я верю тебе, — девушка положила ладонь поверх широкой рябой ладони Уизли. Симус нахмурился, кивая, Дин выше закатал правый рукав куртки.

И в это мгновение весь мир вокруг перестал существовать. Осталась только горстка подростков, толпившихся на трибуне, школьники, которые не растеряли еще сострадания и мужества, как потеряли его умудренные возрастом старцы. Герой — не тот, кто убивает злодея. Герой — это тот, кто спасает жизни. И в это мгновение все они были героями.

Почти никто из столпившихся внизу не понял, в какой момент Рональд Уизли, вечно неуклюжий и неповоротливый, перемахнул через перила зрительской трибуны, соскакивая на траву. Почти никто — Северус Снейп сделал крошечный шаг назад, освобождая дорогу.

— Мистер Уизли! — голос директора Хогвартса громом разнесся над стадионом, и один из авроров занес палочку, чтобы остановить мальчишку.

— Коньюнктивитус! — Гермиона Грейнджер тоже соскочила вниз, с безукоризненной точностью попадая ослепляющим заклинанием прямо в грудь противника. Аврор упал, уронив палочку, крича и ощупывая свои глаза, пытаясь вернуть потерянное зрение. — Авифорс! Остолбеней! — она завертелась на месте, разбрасывая заклятья, словно конфетти, заставая врасплох не готовых к такому повороту событий авроров.

— Девчонка! — взревел Каркаров, выхватывая палочку и бросаясь к гриффиндорке, однако прежде, чем он смог достигнуть цели, на его пути возник новый противник.

— Протего! — Минерва Макгонагалл стояла с прямой спиной, как на уроке Трансфигурации, собой закрывая свою лучшую ученицу. Ее голос дребезжал от ярости. — Никто не смеет трогать моих студентов, профессор.

Невербальная атака женщины была столь стремительной, что Каркаров с трудом успел уклониться. Он чуть не потерял равновесие и ему потребовалась пара секунд, чтобы восстановить его.

— Мистер Уизли! — Рон, находившийся уже у самого Лабиринта, остановился, оборачиваясь к декану. Она улыбнулась. — Найдите и верните мистера Поттера живым и невредимым. Думаю, вам пригодится заклятие обратного портала, мистер Уизли. Ревертетус Портус. Запомните! Ну же, быстрее!

Он кивнул, но волшебница этого уже не видела, сойдясь в дуэли с лучшим темным магом Дурмстранга. Дуэли, о которой еще долго будут помнить ученики всех трех школ, дуэли, равной которой не было уже много-много лет.

— Я проведу тебя, помогу найти его, — широкая ладонь опустилась на плечо гриффиндорца, заставляя того вздрогнуть от неожиданности. Виктор Крам стоял, поджав губы, и его глаза горели тем огнем решимости и храбрости, которая всегда отличала гриффиндорцев. Кровавое пятно на форме Дурмстранга, перетянутое белым бинтом, бросалось в глаза. — К черту Турнир.

Уизли благодарно улыбнулся, и Крам коротко кивнул: пусть они весь год и были по разные стороны баррикад, сейчас они желали одного — спасти товарища от неминуемой страшной беды. Сейчас их прошлые разногласия не имели никакого значения.