— Ну что, нравится? — Гермиона отпустила руку Уизли, и, весело улыбаясь, отошла на пару шагов вперед, разворачиваясь спиной к волне. Она, кажется, весьма забавлялась, глядя на пораженное лицо своего спутника, и он поймал себя на мысли, что старается запомнить теперь не бескрайний пляж и звездное небо, а ее, такой, какой она была в этот момент. В строгой рабочей юбке и пиджаке, босая, с распущенными и встрепанными волосами, с едва уловимой смешинкой в глазах и широкой улыбкой — такой она была в это мгновение, и Фреду хотелось сохранить этот облик в своей памяти так долго, как это возможно.

— Ну так что, мой сюрприз удался? — она все еще улыбалась, заправляя мешающую прядку за ухо, и Уизли пришлось встряхнуть головой, чтобы снова обрести дар речи.

— Еще… еще как! — он в два шага нагнал ее, ловя тонкие пальцы и переплетая их со своими. — Правда, мне всегда казалось, что ты не любишь спонтанность и сюрпризы, но…

— Ну, а мне казалось, что ты не любишь пафосные рестораны, — перебила его девушка, лукаво улыбаясь и поднимая пальчик наверх. — Так что будем считать, я тебя спасла.

Фред расхохотался, запрокидывая голову: и правда, он никогда не любил дорогие рестораны, приученный экономным детством к чему-то попроще, однако сегодня для этого был действительно важный повод. Откуда он мог знать, что Гермиона внезапно предложит ему сесть на ночной автобус и поехать к морю? Он просто не мог отказать ей в тот момент, а потому тихо радовался, что самое главное все равно было у него в кармане. Девушка между тем плюхнулась прямо на песок, не заботясь о том, что ее юбка после будет влажной и грязной, немного поерзала, находя самое удобное положение, и запрокинула голову, глядя наверх. Гермиона поманила Фреда, и тот тоже сел рядом, скрестив ноги и откинувшись назад, кладя голову на ее колени.

— Просто смотри на звезды, — она шепнула ему это в самое ухо, и в этот момент что-то блеснуло над ее левым ухом. Или ему это показалось?..

Нет. Это не было иллюзией или шуткой. Звезды неслись через небо, расчерчивая его белыми всполохами, взрываясь светом и снова угасая, оставляя за собой длинный белесый свет. Это было даже лучше, чем магия. Это было взаправду. Фред обмер, ловя каждую секунду этого удивительного представления, которое совершенно не ждал увидеть, но которое разворачивалось перед ним всей своей мощью и всем великолепием. Лунная дорожка подкрадывалась к самой кромке, и, так казалось молодому человеку, он мог бы ступить на нее и дойти до самого неба, по которому летели и летели астероиды. В зарослях за спиной пели ночную серенаду луне сверчки, а Фред в безмолвном восхищении смотрел наверх.

— Это Персеиды. Загадал желание? — Гермиона спросила это совсем тихо, но он дернулся всем телом, поворачивая голову к ней. Лунная тень ложилась на ее лицо причудливым узором, очерчивая контуры бровей и крылья носа, однако это все равно была все та же Гермиона, даже более близкая, чем обычно. Родная.

— Эх, была не была, — он решился. Приподнялся с ее колен, встал, отряхивая штаны, и снова опустился, теперь уже только как положено. Неуловимым движением он достал из правого кармана коробочку, открывая ее. — Рискнешь выйти за меня?

— Что?.. — падающие звезды отражались в широко распахнутых глазах девушки, и в этот момент Фред загадал только одно: пусть она согласится.

— Знаю, — идти в отступление было уже поздно, — все должно было быть иначе, в ресторане, но я подумал, что нельзя упускать момент, и вообще… — он не смог договорить.

— Конечно, я согласна! — Гермиона буквально сшибла парня, перебивая его и налетая на него с объятиями. Они вдвоем повалились на песок, смеясь, а над ними падали звезды, падали, образуя шлейф, обещая исполнить все, что бы эти двое только бы ни пожелали. Они пережили слишком многое, и они заслужили счастье.

— Эм, Грейнджер, — Фред неловко приподнялся на локте, оглядывая взрытый песок вокруг. — Плохая новость, кольцо я обронил.

— Плевать, — Гермиона рассмеялась, окрыленная счастьем, осознавая, насколько они поменялись ролями в этот вечер. — Найдем потом.

— Плевать, — эхом отозвался он, притягивая ее и целуя.

Двое целовались, лежа на пустынном пляже, в песке еле заметно блестел белый камешек изящного кольца, а на небе сгорали в атмосфере тысячи частиц, оставленных кометой Свифта-Таттла, образуя звездный дождь. Двое целовались на песке, полностью отдавая себя друг другу, и Персеиды благословляли их, покрывалом всполохов накрывая бескрайний пляж…

Комментарий к Благословленные Персеидами Я знаю, что часть вышла не самой удачной из всего, что я писала, но ведь надо же с чего-то начинать, возвращаясь, да?

Кажется, я наконец-то снова здесь. Простите меня, что я так долго отсутствовала, я постараюсь больше так не делать...

Спасибо вам за теплые комментарии и сообщения, мне очень приятно, правда! Я пока еще не всем ответила, но постараюсь это сделать как можно скорее. Люблю вас всех:)

P.S. Тот, кому посвящена эта часть, и сам это знает, правда?

====== Чертов хэппи-енд ======

Всё с самого начала знали, что у этой истории не будет хэппи-енда. Война никогда не заканчивается хорошо, и редко, когда за ней приходит «долго и счастливо». Все знали, что все закончится так или иначе плохо. Понимал это и Гарри, протирающий очки заляпанным кровью носовым платком, и Рон, украдкой откладывающий еду со своей тарелки в мешок с общими запасами, которых оставалось уже совсем мало, и Гермиона, с тоской глядящая на пепелища домов, стоящих около леса. Война рука об руку следовала со смертью, с хаосом и разрухой, с болью и горем, и глуп тот, кто скажет, что победа сможет унять горечь утраты. Это понимали все.

Но Гермиона действительно осознала этот только в тот момент, когда истошный отчаянный вопль Перси заставил ее повернуться, чтобы увидеть, как каменная стена Хогвартса накрывает Фреда Уизли, хороня его заживо. Кричала ли она? Кажется, нет. Воздух как будто выбили из легких, и она застыла на месте, не в силах осознать то, что только что произошло. То, что по нелепой насмешке кого-то свыше рыжий оболтус и весельчак Фредерик сейчас лежал на спине, ухмыляясь самой смерти. Тот самый шут, который вечно цеплялся к ней, выводил из равновесия, шутил, издевался, тот самый юноша, который удерживал ее, когда она хотела броситься в Министерстве вслед за Гарри и Волан-де-Мортом, тот человек, который шептал ей в волосы молитвы, чтобы она вернулась живой, когда она уходила. Как мог он умереть? Как смел погибнуть он сейчас, когда «долго и счастливо» стало почти достижимо? Гермиона покачнулась, и непременно упала бы, если бы кто-то не подхватил ее, помогая устоять. Она не знала, кто это был. Она смотрела на рыжие вихры, почти седые от пыли, на руку, все еще сжимающую палочку, на ямочку на правой щеке, такую трогательно незаметную, которую она всегда безумно любила.

Она любила его, этого самодовольного и бесшабашного парня, и сейчас он лежал с проломанной грудной клеткой на каменном полу в замке, где два года назад звучали его фейерверки.

В этот момент хэппи-энд для нее окончательно рассыпался осколками иллюзий, оставляя только горькую пустоту внутри.

Гермиона плакала, сжимая в руках холодное мужское запястье, плакала, как плачут сестры, потерявшие братьев, как плачут матери, потерявшие детей, как плачут друзья, потерявшие товарищей, как плачут женщины, лишившиеся самого дорогого. Она плакала, даже не скрывая этого, а рядом с ней точно также плакали мать, братья, сестра, друзья и товарищи.

Она не видела, как за ее спиной остановился Гарри, и как по его щекам тоже побежали слезы.

Они даже не попрощались.

Джордж словно в трансе раскачивался из стороны в сторону, прижимая к себе, словно ребенка, своего близнеца, уже даже не моля небеса, чтобы тот ожил. Гермиона не сразу поняла, что это был за звук, почему люди начали подниматься со своих мест и идти к выходу, почему Джинни вскрикнула, почему Макгонагалл побледнела, словно смерть. Грейнджер вынесло людской лавиной на школьный двор, и в паре десятком шагов от себя она увидела Джорджа, которого поддерживали Билл и Флер.