Я каменею. Она извиняется передо мной? За что? За то, что я обронил лист бумаги, где в минуту слабости излил душу, а она с присущим ей любопытством прочла его? Я краснею еще больше.

— Ничего.

Позорно сбегаю, скрывая полыхающие уши и запихивая злосчастный клочок бумаги поглубже в карман.

— Какие люди…

— … и без компании!

Близнецы окружают меня с двух сторон, весело вышагивая рядом, не давая мне и шанса улизнуть. Я весь подбираюсь, понимая, что сейчас меня снова макнут лицом в грязь, а, хуже всего, я позволю это сделать.

— Что надо? — бросаю я им, ускоряясь. Только бы добраться до лестницы на четвертый этаж! Там меня наверняка ждет Грег, а уж нас двоих близнецы дразнить не станут, слишком тяжел взгляд моего лучшего друга, когда он злится.

— Эм, — кажется, Уизли не знают, что ответить, потому что переглядываются и один из них чешет голову, соображая. Странно.

— Мы извиниться хотели, — внезапно тихо говорит второй, и я удивленно поворачиваюсь к нему, ища подвох. Он смотрит на меня со странным выражением лица, со смесью раскаяния и жалости, и я чуть было не спотыкаюсь от этого.

— Чего? Что это с вами? — недоверчиво щурюсь, глядя на братьев, и тот, что чесал голову, поясняет.

— Это Герм нас попросила. Она сказала, что мы перегнули палку, так что… Вот.

— Правда, чувак, извини.

Я не знаю, что ответить, поэтому просто пораженно молчу, хлопая глазами. Я сплю? Или что со мной происходит?

— Если хочешь, мы можем подтянуть тебя по Зельям, в качестве компенсации.

— Хочешь?

Они останавливаются, одинаково наклонив головы, а я все также молчу, не зная, что сказать. Впереди я вижу лестницу и Гойла с Малфоем рядом с ней. Они тоже замечают меня, и я вижу, как сжимаются кулаки Грега и как Драко тянется к палочке в кармане, направляясь в нашу с Уизли сторону.

— Эм, ладно, — киваю наконец-то я. — Хорошо.

— Ты знаешь, где нас найти! — машет рукой один из братьев, и другой вторит его движению.

— Бывай, рокер, — бросает он через плечо, и они удаляются, оставляя меня в удивлении посреди коридора.

— Что им было нужно? — мрачно интересуется Драко, глядя вслед шутникам, и я в ответ только качаю головой, не до конца осознавая и сам, что только что произошло.

За завтраком Нотт в дурном настроении. Он переворачивает тарелку какого-то первокурсника, а потом принимается и за меня, бросая уничижительное «прихвостень» через весь стол. Я сглатываю оскорбление, за плечо удерживая Малфоя, который уже готов вступить в перепалку. Хватит с нас споров. На выходе из зала Тео хочет еще что-то добавить, но вдруг осекается на полуслове и только беззвучно открывает и закрывает рот, тараща глаза и пытаясь вымолвить хоть слово. Я оборачиваюсь и вижу Гермиону, которая смеется, но она, перехватывая мой взгляд, качает головой, и я смотрю дальше, через ее плечо, и вижу, как один из близнецов прячет палочку. Я встречаюсь с ним глазами и медленно киваю, то ли благодаря, то ли отмечая, что я все понял, сам не знаю.

— Ты правда хороший поэт, — тихо говорит мне гриффиндорка, обходя, а второй близнец хлопает по плечу.

Ненависть — это ведь так глупо, правда? Возможно, сырые стены замка еще могут принять в себя что-то новое, может быть, я могу решать сам, что я хочу, а что нет. В конце концов, если переступать рамки, почему бы не начать с прекращения такого ребячества, как вражда факультетов?

Я вижу глаза Грега, и, я уверен, он без слов понимает меня. И улыбки братьев Уизли больше не кажутся мне насмешливо-злыми.

====== Стихи на обороте, часть 2 ======

Вечером после отработки меня в коридоре выцепил Малфой, нос которого был задран даже выше, чем обычно. Я хотел пошутить про это, но вовремя прикусил язык, памятуя о просьбе Грейнджер.

— Слушай сюда, Уизли — он старался выглядеть грозным, но, согласитесь, это довольно тяжело, если ты на полголовы ниже оппонента, на несколько лет младше и палочкой умеешь только грозить. Я честно старался не засмеяться, а Хорек между тем продолжал пугать меня. — Я не знаю, что вам нужно от Винсента, но если это очередная ваша шутка — я предупреждаю, лучше не лезьте к нему!

— Спокойно, принцесса, — постарался обойти я его. — Ничего дурного и в мыслях не было.

Малфой зло засопел мне в след, а я поспешил поскорее убраться из коридора. Признаться, я не сильно жаловал этого напыщенного индюка и с удовольствием поставил бы его на место, возможно, наколдовав ему даже какую-нибудь лишнюю часть тела, однако мы с братом дали честное-честное слово Гермионе, что не будем задирать ни Крэбба, ни его дружков. Не то, чтобы нарушение этого обещания я не мог бы скрыть, но наша староста была одной из немногих людей, кому я никогда не соврал бы. Хотя бы потому, что она расстроится из-за этого.

Когда я зашел в гостиную, я сразу увидел Ли, Анджелину и моего близнеца. Они сидели на полу у камина, играя в карты, и, черт возьми, будь я кем-то другим, я бы, наверное, даже обиделся. Впервые в жизни я получил отработку один!

— Привет, народ, — плюхнулся я рядом с Джорданом, заглядывая через его плечо в карты. Расклад был откровенно паршивый: две десятки, валет, червовый король и две семерки. — На что играем?

— На еду, конечно, — фыркнула Анджи. — До трех поражений. Проигравший тащит с кухни закуски.

— И какой сейчас счет? — я слушал ее, но взглядом искал в комнате кое-кого другого.

— У Ли ноль, а у нас по одному, — ответил за Джонсон братишка.

— Угу, — отозвался я, поднимаясь, потому что тот, вернее, та, кого я ждал, наконец-то вошла в гостиную. Гермиона тащила внушительного размера сумку, но Ронни с Поттером, которые о чем-то громогласно спорили, даже не подумали забрать у нее тяжесть. Надо будет преподать им потом урок этикета, им не повредит.

— Эй, — окликнул я ее. Ронни сердито зыркнул на меня, явно не одобряя наше общение с Грейнджер. Та что-то сердито шепнула другу, очевидно, ругая его за глупую ревность, и направилась ко мне.

— Привет, Джордж, — меня всегда удивляло, как ей удавалось различить нас. — Как твоя отработка?

— Без Дреда было скучно, — ухмыльнулся я, уводя ее подальше от посторонних ушей. — Послушай, я сегодня вечером столкнулся с Хорьком, — и я пересказал ей нашу небольшую встречу. Она задумчиво пожевала прядь волос, и мне пришлось строго на нее глянуть, чтобы она поняла, что снова поддалась своей вредной привычке.

— Он просто переживает за друга, — наклонила голову Гермиона. — В этом же нет ничего такого: ты бы тоже переживал, согласись Фред заниматься трансфигурацией со старшим Малфоем, например.

— Мне тоже эта затея не сильно по душе, — я не кривил душой. — Уж не знаю, что ты внезапно разглядела в Крэббе из-за этого глупого кусочка стихотворения, но я все равно думаю, что они те еще подонки.

— Прекрати! — она нахмурилась, как было всегда, стоило кому-то, например, обидеть домовика. — Ты совсем не знаешь их. К тому же, ненавидеть — это глупо и по-детски.

— Но глупость — это мой конек, забыла? Просто я удивлен, что мы до сих пор собираемся участвовать в этом, даже если они тоже против.

— Против Малфой, а вы согласились заниматься не с ним, — она уперла руки в бока, и я понял, что переубедить ее не удастся. Как минимум, мне точно.

— Ну, ты же знаешь. Согласился не я, а Дред. Будто бы он может тебе в чем-то отказать! — это было правдой. Мой придурок-братец просто таял, стоило нашей старосте хоть о чем-то попросить его, и я готов был благодарить Мерлина и мадам Пинс, что она сама не понимала этого или, во всяком случае, не пользовалась этим слишком часто. Впрочем, я и сам не мог долго сопротивляться ей, уж больно мы с братцем любили эту девчонку. Практически как Джинни, а некоторые (не я!) даже, наверное, больше.

— Не говори ерунды, — она зарделась, а я мысленно хлопнул себя по лбу. Даже слепому было видно, что придурок-Фредди просто по самые уши влюблен в нее, но вот сама Гермиона этого никак не хотела замечать. Или это видел действительно только я, потому что был его близнецом? А вот черт его разберет.