- Кто вы такая? - спросил он, безуспешно пытаясь высвободить хотя бы одно запястье. Но попытка была заранее обречена на неудачу - первый подмастерье уже защелкивал на нем извлеченные из кармана наручники.
- Меня зовут Амалия, если вас это интересует, - представилась женщина, выразительно снимая с предохранителя свой “макаров”. - А остальное вам знать и не требуется. Где меч?
На лице пленника появилась еле заметная кривая усмешка.
- И как вы хотите заставить меня сказать это?
- Уже настроились героически переносить пытки? - ядовито спросила Амалия и направила дуло прямо Анжеле в голову. - Мы, в отличие от вас, так очень редко работаем…
Он взбледнул едва заметно, рванулся, но его удержали.
- Давайте я досчитаю до трех, - предложила женщина мирно, - а потом пристрелю ее. Договорились? Раз…
Это был блеф чистой воды, конечно же. Но Павел купился на него, как ребенок - кажется, даже за двести лет вынужденного заточения его характер ничуть не поменялся.
- Уберите пистолет, - сказал он спокойно. - Меч в Михайловском замке, в подвале.
- И вы сможете нас провести? - осведомилась Амалия, не торопясь опускать ствол. Павел упрямо нахмурился.
- Для начала оставьте ее в покое, мадам.
Она ударила его по лицу.
- Послушайте, Ваше Величество, давайте вы в другой раз будете выпендриваться. Я задала вам вопрос. Вы сможете провести нас к мечу?
- Смогу, - ответил он, будто не замечая того, что на скуле медленно проступает внушительный красный след. Несмотря на его слова, Амалия нервничала все больше. Он слишком легко сдался, должен был упорствовать до последнего. Значит, где-то есть подвох, который она, как он думает, не заметит. Какая-то мелочь, которая испортит весь план…
- Ключ, - внезапно сказала она, озаренная догадкой. - Где ключ от ларца?
Теперь пришел его черед заволноваться. Сжав губы, он подавленно замолчал, но в его взгляде ответ можно было прочитать и так.
- Эта… эта девочка? Наташа? - сама не веря в то, что говорит, вопросила Амалия и вдруг расхохоталась. - И вы доверили ей ключ?
Он продолжал молчать, только взгляд презрительно отвел чуть в сторону.
- О-о-о, - протянула Амалия, кивая молодчикам. - Это любовь, Ваше Величество?
Ответа от него она, впрочем, и не ждала. Обыскали его в момент, извлекли из кармана рубашки айфон и почтительно передали женщине. Найти номер девчонки большого труда не составило, и Амалия, прислонившись к дверному косяку, принялась слушать длинные гудки.
========== Глава 16. Выхода нет ==========
Кровь стучала у меня в висках так гулко, что, кроме этого, я ничего не слышала. Кажется, я все-таки поскользнулась на размытой дождем земле, упала и даже порвала джинсы, но сама не заметила этого - почти влетела в поджидавшую меня машину и, захлопнув дверь, приказала:
- Гони.
- Куда? - меланхолично спросил водитель, затягиваясь. Я рывком раскрыла сумку и вытащила оттуда кошелек.
- В Питер.
У него только чудом не вывалилась сигарета изо рта, но он, быстро справившись с удивлением, не растерялся:
- Две тысячи.
- Две с половиной, - я выгребла из кошелька все, что там было, про себя радуясь, что сняла с карточки деньги еще утром. - Только быстрее.
- Говно вопрос, - с лихой усмешкой водитель повернул ключ в замке. Я в бога никогда не верила, но почти молилась, чтобы на въезде в город нас не ждали пробки. Возможно, счет шел на минуты, и каждая выигранная мной - лишний шанс, что Павел, угодивший-таки в неприятности, останется в живых. Я вспомнила, как ехидно протянула Амалия: “И на твоем месте я бы поторопилась” и попыталась подавить охватившую меня дрожь. Никогда еще, черт возьми, никогда в жизни мне не было так страшно, как в тот момент, когда я, взяв трубку, вместо Павла услышала эту жуткую женщину.
- Случилось что? - подал голос водитель, когда мы вырулили на шоссе. Краем глаза я видела, что он давно уже на меня косится, но никак не решается задать вопрос. Решился, наконец.
- Да, - кивнула я. Врать не было сил, все они уходили на то, чтобы сохранить хотя бы подобие самообладания. Получалось, откровенно говоря, плохо - я даже прикурить сумела лишь с пятого раза. Оказавшийся неожиданно ледяным табачный дым разлился в легких, но ожидаемого облегчения не принес. Напротив, стало еще хуже: начало исступленно колотиться сердце.
- Совсем пиздец или жить можно?
- Совсем пиздец, - вздохнула я, прикладывая усилие для того, чтобы не промахнуться кончиком сигареты мимо рта.
- М-да… - протянул водитель. - Может, помочь чем надо? У меня друг в Питере живет…
Мне отчего-то захотелось засмеяться, но я удержалась, представив, каким будет этот смех. Ограничилась только коротким:
- Не нужно. Я сама.
От последнего слова узел в животе скрутился еще сильнее. Сама. Совсем одна. Никто не сможет помочь Павлу, кроме меня, а если я задержусь или попытаюсь сделать что-то не так, то его просто-напросто убьют. А в том, что он сможет воскреснуть второй раз, лично я очень сильно сомневалась.
- А куда едем-то? - уточнил водитель, выруливая на объездную. - В центр?
- Ну да. На Невском, на углу Садовой высади меня.
- Как скажете, босс, - усмехнулся он и заложил вираж, обгоняя еле-еле передвигающуюся “девятку”. Поняв, что до встречи с людьми, в руки к которым попал Павел, осталось всего ничего, я ощутила, что все тело немеет и будто обмирает, погребенное под нахлынувшей волной ужаса. А при одной мысли, что мне придется разговаривать с ними, возможно, выторговать его жизнь в обмен на мальтийский ключ, о наличии которого у меня Амалия справилась отдельно, мне и вовсе захотелось распахнуть дверь машины и броситься из нее на полной скорости, только чтобы как-нибудь ускользнуть, будто мышь, в последний момент выдернувшая хвост из мышеловки.
Я быстро и часто задышала, стараясь привести себя в чувство. Надо взять себя в руки. Мышеловка уже захлопнулась, и сбежать я смогу, только собственноручно отпилив от себя какую-то маленькую, но необыкновенно важную для меня часть.
- Удачи, что ли, - пожелал водитель, довезя меня до нужного места. На негнущихся ногах я выбралась из тачки и, решив побыть вежливой, растянула губы в улыбке.
- Спасибо. Мне пригодится.
Или меня скоро убьют.
Об этом нельзя было думать - откуда-то снова проклюнулось задавленное мной было искушение удрать. Водитель отъехал от бордюра и мгновенно затерялся в потоке машин, запрудивших проспект, а я еще долго смотрела бездумным взглядом чуть выше горизонта - туда, где распарывала едва подернутое сумерками небо игла Адмиралтейства. До тех пор, пока какой-то голос внутри меня, не мой собственный, но удивительно на него похожий, не сказал спокойно: “Пора идти”.
- Пора, - согласилась я и, отвернувшись, пошла в сторону Инженерной улицы. Как ни странно, трудным оказался только первый шаг, остальные посыпались следом, как крупа из разорвавшегося пакета. И, странное дело, по мере того, как я приближалась к назначенному месту встречи, щупальца страха будто бы разжимались: наверное, сдавить меня сильнее было уже просто-напросто невозможно. И заметив припаркованную у бордюра неприметную серую машину, я зашагала к ней почти спокойно, мимоходом вспомнив, что именно на этом месте четыре месяца назад прыгала с пятисотрублевой купюрой у бордюра.
У меня в кармане зазвонил телефон. “Входящий звонок: Андрей”.
Это было как укол иглы в единственную трещину в непробиваемой оболочке. Мне показалось на секунду, что я сейчас по кусочкам рассыплюсь, но я вдохнула поглубже и поняла, что все нормально, так и надо, а не ответить на звонок будет глупо.
- Привет, - сказала я и поняла, что мой голос звучит вполне обыденно, будто я на прогулке или сижу в кафе.
- Привет, Нат, - а вот по голосу Андрея можно было безошибочно определить, что он в той крайней степени тревоги, которая находится опасно близко к панике. - Нат, с тобой все в порядке?
