- Ну и отлично! - обрадовалась девушка. - О чем хотите поговорить? О доказательстве теоремы Ферма?

Крепко держась за руки, они медленно удалялись. Что ни говори, а ночь у них выходила редкостно романтичная.

Когда в половину шестого утра в мою дверь начали колотить, мне показалось, что моя голова сейчас взорвется.

- О, м-м-мать вашу, - безнадежно и сонно забормотал Андрей, переворачиваясь на бок и утыкаясь носом мне в плечо. - Наташ, будь умницей, пойди открой…

- Уже бегу, - ответила я, не размыкая глаз. - Ты мужик, ты и иди. И вообще, ты эту кашу заварил, тебе и расхлебывать…

- Еще предложи мне его у себя поселить, - хмыкнул он и все-таки спустил ноги с дивана. - Да Брюмер с ума сойдет.

Я только уткнулась лицом в подушку. Брюмер - так зовут огромного полосатого кота, который у Андрея живет уже несколько лет и, судя по складу характера, приходится довольно близким родственником Косяку. Наше знакомство с этим зверем началось с того, что он изгадил мне новые босоножки, и с тех пор мое отношение к нему варьируется от глухого игнорирования до “убить упрямую тварь”. А почему Андрей назвал так кота, я сама понятия не имею, знаю только, что это что-то из истории Франции, а мой парень тащится от этой страны.

- Хоть трусы надень, - сказала я, увидев, что Андрей собирается выйти из комнаты в чем мать родила.

- Я их зашвырнул куда-то, - ответил он, шатнувшись и чуть не врезавшись в дверной косяк: закономерно, мы легли спать всего с час назад, он был еще пьян. - Да ладно, что он, никогда члена не видел… пусть снимет штаны, у него там то же самое….

- Андрей, - умоляюще сказала я.

- Ладно-ладно, - буркнул он, возвращаясь к кровати, беря одеяло и заматываясь в него, как в тогу. - Если ты так боишься, что он от моего вида в обморок хлопнется…

- Андрей, это просто неприлично.

- Да пошел он, - беззлобно ответил он и пошел открывать. В повисшей тишине я услышала скрип входной двери, громкий Андреев шепот “Осторожнее, она, вообще-то, спит” и ответное бормотание Павла, в котором было слышно что-то вроде “Хорошо, хорошо…”. Дверь тихо стукнула, закрываясь, и я снова начала проваливаться в дрему, попутно пытаясь понять, как так вышло, что Анжела отпустила свою жертву так рано. Ладно, у нее дома родители, поэтому он не мог остаться ночевать в ее квартире, но если уж сняли гостиничный номер, почему надо было уходить оттуда в пять утра? Была у меня какая-то мысль, которая вменяемо объясняла, почему Павел пришел в столь ранний час, но я не успела обдумать ее как следует: сон снова накрыл меня с головой.

Они начали встречаться, как бы невероятно это не звучало. Всю ту ночь, когда я праздновала свой день рождения, они, как выяснилось, просто гуляли, болтая обо всякой ерунде, потом Павел проводил Анжелу до дома, они обменялись номерами телефонов, и все покатилось по наклонной. Теперь эта парочка вечно пропадала где-то вместе, у Энжи чуть ли не каждый день появлялись новые фотографии для аватара Вконтакте, а Павел ходил с таким видом, будто его накормили двойной дозой гормона счастья, если таковой вообще существует. Анжела вовсе не ходила, а летала - пожалуй, впервые за все время нашей дружбы я видела ее в таком состоянии. Только один аспект их, так сказать, отношений, ее ощутимо грузил.

- Привожу я, значит, его к себе домой, - жаловалась она мне как-то за чашкой кофе. - Говорю, ко мне зайдем, чаю попьем… ну, а что, у меня чая уже почти три месяца не было…

Я понимающе закивала, размешивая в кружке сахар.

- Значит, заходим ко мне, я в ванную мигом, разумеется… Белье красивое надела, помнишь, то черное, с красными вставками…

Как мне было забыть кружевной комплект, стоивший таких денег, что у меня глаза на лоб полезли при виде ценника. На чем Анжела никогда не экономила - это на одежде, она может питаться впроголодь, но выглядеть всегда будет на все сто. Поэтому, наверное, у нее почти нет подруг - ей все завидуют, одной мне на это плевать.

- Сверху халатик накинула, - продолжала она с яростью, - захожу в комнату, хочу так протянуть “ми-и-и-илый”, а он… а он…

Бросив взгляд на ее искаженное лицо, я даже испугалась:

- А он что?

- Он… он разговаривает с долбанным чучелом! - выпалила Анжела, с силой опуская на стол чудом не треснувшую чашку. - Помнишь, то чучело кота, которое у меня на шкафу стоит? Вот, я захожу, а он ему: “кис-кис-кис”, блин!

Я никогда не прикладывала таких усилий, чтобы не заржать в голос, потому что меня одолевало предчувствие, что если у меня вырвется хоть смешок, то кофе сразу из двух чашек прилетит мне в лицо.

- Я стою, блин, как дура, - говорила Энжи, даже не подозревая, какая тяжелая внутренняя борьба одолевает меня. - И вместо “милый” ему говорю: “Паш, ты чего? Это чучело, ему лет двадцать уже”…

Меня бесполезно спрашивать, как она называла его Пашей и при этом чувствовала себя совершенно комфортно. Хорошо хоть, не Павликом, этого я, уже переставшая считать чем-то зазорным или странным обращение “Ваше Величество”, точно не вынесла бы.

- …а он мне такой в ответ: “Да? Выглядит как живое”, ну я ему и сказала, что, мол, выглядеть выглядит, только оно все равно дохлое, совсем. И тут он… представляешь, и тут он загрузился! Я поражаюсь его способности грузиться на пустом месте, я же ничего такого ему не сказала….

Чучело. На секунду мне показалось, что я приблизилась на шаг к разгадке какой-то огромной тайны, я даже Анжелу слушать перестала, ее голос стал будто приглушенным помехами, но верная мысль тут же ускользнула от меня, заставив вернуться к окружающей обстановке. А подруга не переставала дуть губы:

- Вот такая фигня…

- Ну, а потом что было? - спросила я, отнюдь не уверенная в том, что хочу услышать рассказ, который за этим последует.

- Потом… - Анжела усмехнулась. - Чай мы пили. Марокканский, с мятой. Очень вкусный чай, кстати.

По ее постному лицу я поняла, что в ее словах нет ни грамма сарказма, и чуть не подавилась остатками кофе.

- Стоп, так вы не…

- Нет! - обрубила она с неожиданным ожесточением. - Слушай, я никогда не чувствовала себя так по-идиотски! Мы вместе всюду ходим, он мне подарки дарит, мне таких комплиментов, как он, в жизни никто не говорил… но, как только я начинаю намекать на постель, он мигом сливается!

- Ну… - я не знала, как бы деликатнее выразить мысль, которая пришла мне в голову. - Может, он… того? Ну, то есть… не того?

Анжела скривила губы.

- Ни хрена. Мы же целуемся… иногда… кое-как…

Я со вздохом развела руками:

- Даже не знаю, что посоветовать…

- Вот хрень, - протянула Анжела. - Веришь, я себя чувствую шлюхой, которая за деньги и подарки… Хотя мне даже ноги раздвигать не приходится! Бред, в общем, какой-то.

- Выйди за него замуж, - усмехнулась я и потянула к губам кружку. И тут Анжела так серьезно на меня посмотрела, что мне, признаюсь, стало страшно.

- Будешь ржать, но я реально об этом думаю.

Вот тут я все-таки подавилась и долго кашляла и отплевывалась, попутно изгваздав себе всю майку. Энжи наблюдала за мной мрачно, ритмично постукивая кончиками пальцев по столу.

- Ты… ты что, с ума сошла? - вопросила я, да так, что на нас обернулись некоторые посетители кофейни. - Ты о чем думаешь? Он же… он же, считай, без средств!

Анжела, которая гордо воротила нос от носившего ей цветы студента только потому, что у него нет иномарки, ответила:

- Ну, всех денег не заработаешь…

- Да… у него квартиры нет!

Анжела, которая на моих глазах заявила поджидающему ее у подъезда милому парнише: “Я же тебе сказала, без жилплощади - пошел нахрен”, ответила:

- Можно снимать…

- Да он же… - я, обезоруженная, не знала даже, что еще можно сказать, - да он же…

Анжела ответила:

- Вместе - как-нибудь прорвемся.

- Да что с тобой такое? - спросила я, чувствуя свое полное бессилие. Энжи всегда было невозможно переубедить.