Аннабель, словно, чувствуя что-то на подсознательном уровне, тянется к Вархану, и я снова мучаюсь сомнениями, не зная, что делать дальше. Рассказать ему правду, дав шанс на общение с дочерью? Хранить тайну дальше, чтобы никому и в голову не пришло задавать неудобные вопросы и как-то угрожать моему маленькому солнышку?

К счастью, Вархана вызывают на работу, прекращая мою пытку, и я, отправив Аннабель к няне, провожаю его к двери. Между нами снова разливается напряжение, которое, кажется, можно потрогать руками. 

- Я зайду завтра ненадолго? - спрашивает Рыжий, остановившись на пороге, а я просто не могу ему отказать, и обречённо киваю, хотя с языка рвётся вопрос: “Зачем?!”

Зачем это всё, если продолжения всё равно не будет?! Зачем давать мне надежду, что он также, как и раньше, испытывает ко мне что-то, скучает? Его поцелуй, там, на крыльце, был совершенно крышесносным, но со стороны Рыжего это просто порыв. Попытка на миг окунуться в прошлое, вспомнить, а так ли всё это было, как отпечаталось в памяти? Ведь больше ни словом, ни взглядом, он не показывает, что что-то ко мне испытывает. А я… 

Я снова тону в водовороте воскресших эмоций. Снова извожу себя сомнениями и злюсь, злюсь, злюсь… На Вархана, на себя, на злодейку-судьбу, а особенно - на лис, что своей жадностью испортили мне жизнь.

До самого вечера витаю в облаках, прокручивая мысленно все события сегодняшнего дня, а затем от Фарна приходит письмо, которое окончательно меня отрезвляет.

“Надеюсь, свобода не ударила тебе в голову, и ты не забыла о том, зачем, вообще, поехала в Сойфир до окончания траура, Саманта? Выбирай мужа с умом. Помни, что любой из простых жителей Сойфира будет под угрозой, ведь вряд ли что-то сможет противопоставить лисам. Как и прежде, я настаиваю, чтобы ты выбрала одного из волков. У меня есть хороший знакомый в их Клане. Его пара погибла, оставив с маленьким ребёнком на руках, и он согласен обсудить договорной брак, при условии, что ты будешь хорошо относиться к его сыну, и не потребуешь от него самого любви, дать которую он тебе не способен. Завтра он просит тебя о встрече. Постарайся не быть букой и произвести на него хорошее впечатление. Это в твоих же интересах. Арея передаёт тебе привет. С любовью и уважением, Фарн”.

Я долго смотрю на расплывающиеся строчки и бездумно вожу пальцами по дорогой бумаге, загоняя несбыточные надежды как можно глубже. Помощник прав. Ещё ничего не закончилось, а я уже мысленно возвожу воздушные замки и радуюсь свободе, которая может в любой миг помахать мне крылом.

Договор, что я заключила с Катаром, оказался с подвохом. Только в случае смерти одной из сторон, притом, не от руки супруга, в нём оговорён срок в три месяца, за время которого обязательства по этому контракту должны быть взяты на себя кем-то другим или окончательно расторгнуты. 

Само собой, второй вариант не для меня. Даже предложение отдать всё, что у меня есть, лисы не примут. Потому что им нужны не просто мои деньги, патенты, возможности, не только корабли моего отца, но и моё имя. Возможность и дальше раскидывать щупальца под его прикрытием. С этой точки зрения им выгоден первый вариант: снова выдать меня замуж за другого члена стаи, и абсолютно ничего не менять в сложившемся порядке вещей.

И вот тут я и нашла лазейку. По сути, этот договор сродни брачному. И, если я выйду замуж раньше, чем лисы опомнятся, взяв его за основу при проведении обряда, то не только смогу внести в него дополнительные пункты, но и сохраню за собой относительную свободу.

Конечно, план шаткий, но другого нет и не будет. Поэтому и супруга мне нужно выбирать умом, а не сердцем. Того, кто станет непреодолимой преградой для лис, имея поддержку Клана или влиятельной семьи за спиной. Того, кому, как и мне, будет выгодно такое сотрудничество.

Само собой, что в глубине души я хочу на его месте видеть Вархана, но понимаю, что при всей его силе и возможностях, он вряд ли сможет защитить нас с Аннабель от гнева целого Клана. А допустить, чтобы Рыжий пострадал, я просто не могу. Это не его война. 

Именно поэтому на следующий день я тщательно привожу себя в порядок и, впервые за пять лет, долго стою у зеркала, всматриваясь в своё лицо. Удивительно, но оно почти не изменилось. Добавилось несколько тонких морщинок на лбу и в уголках глаз, да короткие, заметные лишь при определённом освещении и полном отсутствии косметики, белёсые шрамы от когтей Катара на щеке. 

В своё время, муж не позволил их свести с помощью зелий, а делать это теперь сложно, долго и бессмысленно - слишком много времени прошло, да и жить они мне не мешают. Скорее, напоминают о том, что всё имеет свою цену. 

Волосы у меня теперь короче, а талия, всем на зависть, тоньше. Словно, возраст больше не имеет надо мной силы, разве что, тяжестью оседает в глубине моих глаз, выдавая горечь разочарований и потерь.

Я разглаживаю складки на очередном траурном платье и долго верчу в руках гребень с вуалью, а затем решительно откладываю его в сторону. Почему-то сегодня мне не хочется прятаться за тёмным кружевом, демонстрируя скорбь, которую я совсем не испытываю.

Подумав, заплетаю волосы в пышную косу, украшая её мелкими цветами камелии - они вполне компенсируют отсутствие вуали, ведь на языке цветов говорят о бескрайней печали. А то, что грущу я не о потере мужа-тирана, никому знать не обязательно.

Перед тем, как уйти на встречу с возможным женихом, захожу к Аннабель, которая рисует у себя в комнате под присмотром няни. Анна довольно усидчивый ребёнок, и я с радостью иду навстречу, если она проявляет к чему-нибудь интерес, будь то желание научиться читать, вышивать или мастерить поделки. 

Часто она прибегает в мою лабораторию и с интересом перебирает травы для зелий, интересуясь их свойствами и происхождением. Тогда, забыв обо всём, я сочиняю яркие истории о том, откуда взялась та или иная травинка, или как появился на свете красивый цветок. И моя искорка с удовольствием слушает их, приоткрыв рот и подперев щеку ладошкой, а затем фантазирует вместе со мной, с каждым разом всё больше заполняя подробностями придуманный нами мир. 

- Какая ты красивая! - с восхищением выдыхает Анна, а я улыбаюсь, потому что знаю, что она действительно так считает. - Хочу быть, как ты, когда вырасту!

Она так серьёзно хмурит брови и прикусывает нижнюю губку, что я не могу удержаться, и тискаю её, как мягкую игрушку, заставляя заливисто хохотать.

- Мама, а дядя Вархан к нам ещё придёт? - успокоившись, спрашивает дочка минут через пять, а я замираю, потому что такого совсем не ждала, и радуюсь тому, что няня ушла, оставив нас наедине, практически сразу, после моего прихода.

- Обязательно, малыш, - киваю я. - Но у него много работы, поэтому нужно проявить терпение, - и тут же аккуратно интересуюсь: - Он тебе понравился?

- Наверное, - задумчиво говорит она. - Он тёплый. Совсем, как солнышко. И весёлый. Почти как ты, когда не занята своими делами. 

И мне стыдно, что я так часто скупа на положительные эмоции, сосредоточившись на своих проблемах, делах Клана и душевных страданиях, забывая о том, что ребёнку нет до них дела, зато постоянно хочется ласки, тепла и доброты. Поэтому, я сажусь рядом с дочкой на кровать, затаскиваю её к себе на колени и, уткнувшись подбородком в её макушку, аккуратно подбираю слова:

- Понимаешь, лисёнок, иногда у взрослых бывают моменты, когда веселиться просто не получается. Но я обещаю, что постараюсь почаще выделять время на то, чтобы мы вместе могли чему-то порадоваться, а ещё - брать тебя с собой, когда появятся неотложные дела, чтобы ты не скучала одна. Например, как насчёт того, чтобы после обеда прогуляться по Лимере? Мне нужно выбрать несколько зданий для будущих лавок, и без твоих советов мне никак не обойтись!

- Правда? - радуется Анна и хлопает в ладоши. - Конечно, мам! Мы выберем самые лучшие домики, покрасим там стены в зелёный цвет, а на потолке нарисуем небо и облака. И тогда все жители города будут приходить к нам, чтобы почувствовать себя, как в лесу. Правда, я здорово придумала?!