— А, да, он мне кое с чем помогает. — Помогает? — Пока не могу сказать, это сюрприз, — перешёл на заговорщический шёпот Джеймс, как вдруг у него несвоевременно запустилась наглядная работа мысли. — Бли-и-ин! Лунатик, ты ж не против? Мы вроде не договаривались устраивать бойкот, это же ты его бросил ради Бродяги.

Ну, что бы ни творилось, тревогу бить рано. Сохатый всё тот же. Прямой, как рельса.

— Не против… — вроде как, почему-то теперь не против. — А где Лили?

— С Макдональд в нашей комнате, — грохнулась сумка справа так, что Римус подпрыгнул на стуле. Он специально это делает? Ослепительная улыбка дала понять, что да, специально. — Выгнали меня, будто это их спальня. Замечали, что девчонки очень сильные, но только когда им надо?

Сириус потянулся, запрокинув голову, и с полузевком облокотился на стол.

— Ты же на поле собирался, — озвучил Поттер мысль вошедшего в транс Римуса.

— Передумал, — фыркнул Сириус. Просто Мерлин уберег! Приди Блэк на пять минут раньше… — Так вот, бьюсь об заклад, они там готовят какую-то розовую лабуду для Вуда. Вид у них был чересчур маньячный.

— Какую ещё «розовую лабуду»? — Включившись в реальность, переспросил Римус, и выражения Поттера и Блэка стали идентично неверящими, а потом они разразились бурным беспричинным смехом. Что ж, заглушающие чары побеждают в номинации «самые часто используемые за год».

— Приём-приём! — Вытирая слезы, прогудел Поттер. — Земля вызывает Лунатика! День Святого Валентина по курсу!

— Что? — Обратился он к уже беззвучно посмеивающемуся Сириусу, и тот, закивав, покрутил пальцем, мол, оглянись. И Римус оглянулся. Повсюду были налеплены розовые щедро усыпленные блёстками сердечки с заставляющими кривиться сопливыми изречениями про любовь. Буквально повсюду, на стеллажах, стенах, с обратной стороны оконного стекла, даже на его сумку прицепилась эта гадость! — Не-е-ет…

Это же наихудший праздник, придуманный человечеством!

— Осталось три дня. Правила те же, — выставил три пальца для загибания Блэк, — остерегаться девчонок с безумными глазами, не есть съедобные подарки и глаз не спускать со своего кубка.

— Полная готовность! — Затарабанил Джеймс. — Будем держать оборону вместе!

— А ты что задумал на этот раз? — Сохатый похлопал ресницами, словно Римус с ним на птичьем заговорил. — Эванс. — Пояснил он и прищурился. — Поющие портреты?

— Её портрет на совятне? — Подхватил Блэк.

— Признание на небе?

— На заколдованном потолке?

— Признающиеся доспехи? — Перечислили они прошлые выходки друга.

— Нет. Отстаньте! В этом году ничего не будет. — Всё, время бить тревогу.

— Ты заболел?! — В голос.

— Почему сразу заболел? — Сложил руки на груди Джеймс, сопротивляясь их пытливому натиску. Сопротивление длилось недолго. — Ладно… суть в том, что благодаря патрулям мы наконец стали нормально общаться, и я не хочу пугать её вопиющими жестами. Как показала прошлая тысяча попыток, они не работают. Это день всех влюблённых, а мы не влюблённые. Мы дружим.

— Брехня! — Выпалил Блэк. — Ты что-то задумал, — и повернулся к Римусу, — он что-то задумал.

— Это псевдо-капитуляция, — сообразил Римус. Сохатый торжественно ухмыльнулся.

— Я готов проиграть бой, чтобы выиграть войну.

— Оке-ей, — пропел Сириус. Кажется, высказывание Джеймса его не впечатлило, и он, обняв кожаную сумку, устроился на ней как на подушке. — Лунатик, разбуди меня, когда до него дойдет, что план хреновый.

Он реально пришёл сюда поспать? У Сохатого в глазах читался тот же вопрос. Они переглянулись и пожали плечами, но Джеймс с виду слегка загрузился.

— Плохой план? — Проартикулировал тот, и Римус, мотнув головой [нашёл, кого слушать], поднял два больших пальца.

Отпустить Лили и дать ей свободно дышать, чтобы она сама поняла, как скучает по его вниманию. Смысл имелся — и весьма здравый. Наверное, можно его позаимствовать.

Римус достал перо с чернилами и, настроившись исписать листов пять матрицами Квадрата Пифагора, размял шею и приставил кончик к верху пергамента, как вдруг рука дрогнула, и вместо ровной планируемой линии на листе образовалась черная клякса. Сохатый, забурившийся в справочник, ничего не заметил, но Римусу понадобилась целая минута, чтобы успокоить споткнувшееся сердце. Он украдкой взглянул на умиротворённое лицо Блэка, наполовину прикрытое спадающими волосами. Лопатки мерно поднимались и опускались, словно тот действительно уже уснул, поэтому природа прижавшегося к нему под столом бедра, похоже, останется неразрешимой загадкой. Вероятно, как и сам Сириус.

Ах, да! Добавим проваленный тест по Нумерологии к перечню заслуг Блэка.

Набрав с кухни по одному пакету пирожков, они к отбою вернулись в спальню, в которой пахло лавандой и чем-то подгоревшим, а на ковре появилась россыпь прожжённых точек, будто от сноба искр.

— Они всегда там были, вы, парни, просто дальше своего носа не видите, — скрестила руки и ноги Макдональд. В принципе, Римус в упор не видел, что школа преобразилась в комнату маленькой девочки, где всё розовое, милое и плюшевое, так что он не спорил.

К моменту, как все разошлись, Римус уже прилично истощился. Переваривание подкинутой пищи для размышлений, параллельное вбрасывание невпопад реплик и вдобавок ментальное утешение Хвоста, поглядывающего на него, как овечка, которую везут на бойню, вымотали его в кратчайшие сроки. И он, несмотря на полную спальню народа, свалил в душ и раньше всех отчалил в постель.

В отличие от Сириуса, игра на публику не была его сильной стороной. Римус элементарно не поспевал за сменами моделей поведения — то Блэк держит дистанцию, то идет за ним в уборную, то нарывается на неприятности в учебном классе, то в прекрасном расположении духа заявляется в библиотеку. Четыре ипостаси за день! И какая из них подлинная?

У меня из-за тебя мозг сломается, Сириус…

Проворочавшись лишний час от бескультурного снования туда-сюда полуночных мыслей, Римус, отчаявшись, подумал разбудить храпящего Поттера, чтобы тот запустил в него сонным заклинанием. Недостаток концентрации, конечно, отправит его в кому на неделю, зато он пропустит грядущий праздничек. Беспроигрышный вариант. И только Римус собрался воплотить идею в жизнь, балдахин зашевелился, словно кто-то наощупь тыкался в поисках прорези. Он с долей замешательства приподнялся на локтях, приоткрывая штору, однако за ней никого не оказалось. По крайней мере, на том уровне, где должен был быть человек, и Римус еле сдержал вскрик, когда внезапно на его кровать запрыгнул здоровый чёрный пёс.

— Твою ж… издеваешься? — Прошептал он, проведя ладонью по лицу. Пёс жалобно скульнул, и Римус упал на подушку. — Это не смешно, Бродяга, я пытаюсь спать, — перевернулся он на бок, демонстративно закрывая глаза. Минута. Две. Ноль телодвижений. — И долго ты будешь там сидеть?

Шерстяная туша аккуратно подползла и легла рядом, расположив морду между передних лап и прижав уши.

Эм, вообще-то, он не это имел в виду.

Что сказать… Римус однозначно питал слабость к Сириусу в анимагической форме, и тот редко, но метко пользовался ею. На пса не накричишь, не допросишь, не выпнешь. Видимо, Римусу стоит расценить этот нечестный ход, как некий шаг, мол, не всё идёт идеально, но смотри, я в твоей постельке.

— Черт с тобой, — Римус закинул руку на холку, зарывшись пальцами в густой мех, — давай, спать.

И пёс пододвинулся поближе.

====== Глава 1.25 Ангелы, ловушки и исследования ======

— Открыл? — В пятый раз спросил Римус. Поттер с Блэком синхронно мотнули головами. — А сейчас?

— Нет, колеблется, — нарочно пялясь в тарелку, ответила Марлин.

— Косится на нас, — доложил Сириус по левую руку от неё.

— Он не попадется на этот трюк в третий раз, — Римус абсолютно не верил в успех операции, но ему так не терпелось обернуться.

— Поэтому мы с Сохатым его усовершенствовали.

— Я же тоже участвовал, — пискнул Питер и втянул шею в плечи, попав под раздачу убийственного взгляда Эванс, которым она подавляла их уже минуты три, пока они «сидели в окопах», следя за слизеринским столом.