— Именно! Ты сейчас перечислил все причины, почему ты не можешь к ней «подкатить». Марлин наш друг, что если…

— Кончай, Лунатик. — Ох, при других бы обстоятельствах… — Я встречался с Мэри, и ничего не случилось, мы так же все остались друзьями.

В голосе Сириуса мелькнули обиженные ноты, которые всегда появлялись, когда ему не говорили, что он умничка и его идеи самые гениальные, и с пол-оборота перерастали в напыщенно-язвительные. Но Римус уже сам завелся.

— Да вам едва было по четырнадцать! И ты встречался со своей взрывной строптивой копией. Марлин — не Мэри. Она ранимая, доверчивая. Она не для тебя.

— Вот как? Может, она для тебя? В этом всё дело? Тебе нравится Марлин?

— Нет же, — Римус спрятал лицо в ладонях. Боже, ему нужно взять себя в руки, пока он не перешёл грань.

— Тогда что это всё, блядь, значит?! — Температура вокруг словно упала на несколько градусов. — Римус!

Блэк схватил его за запястье и с силой убрал руку, чтобы Римус посмотрел на него. Он вёл себя как кусок жалкого обмудка, Римус понимал.

— Зачем тебе вообще моё одобрение? — Он вырвался из пальцев Сириуса, который явно опешил от вопроса, проморгался и хмыкнул. И Римус внутри весь съежился от холода.

— Да незачем.

Блэк перевел взгляд куда-то за его плечо, уголок его губ довольно дёрнулся, и он запрыгнул на метлу, сорвавшись с места так быстро, что Римус получил пощёчину порывом ветра. Что ж, они продержались без ссор дольше обычного.

Римус обернулся в направлении, куда полетел Сириус. Блэк уже парил около Марлин с Мэри в самом начале трибун, они смеялись, переглядываясь и прикрывая рот, видимо, над обольстительным бредом, изливаемым Сириусом. Через минуту Марлин, прижавшись к широкой спине, улетела на его метле. Подкатил, блядь.

Мэри, завидев Римуса, ускорила шаг. И это последнее, что ему сейчас нужно было.

— …И ты согласилась? — Продолжала допрос с пристрастием Макдональд.

— Сказала, что подумаю. — Пространно ответила Марлин, усердно шкрябая по бумаге. — Не знаю, — она вздохнула и воткнула перо в чернильницу, — это же Сириус, понимаешь?

— И что?

— То, что он чересчур любвеобильный.

— Бабник, дорогая. Называй вещи своими именами. — Менторски проговорила Мэри. — Но в этом году он ещё ни с кем не мутил. Может, он наконец решил сменить калибр? — Марлин фыркнула, снова берясь за перо. — Это комплемент. Сириус — не идиот, он бы не проявлял к тебе внимание без серьезных намерений.

— Наверное, ты права. — Перо опять отправилось в чернильницу. — Он мне нравится… Просто я должна быть уверена, что точно нравлюсь ему.

— Так давай узнаем. — О, нет… — Римус! — Заметили… — Блэку правда нравится Марлс или это очередная ударившая в голову моча?

Римус поднял голову с мучительной гримасой, даже не собираясь её скрывать. Почему никто не может оставить его в покое… Он специально пришёл в библиотеку в воскресенье, в самый непопулярный день, чтобы отвлечься от всей этой посторонней сопливой фигни — и от собственной прежде всего. Не прошло и часа, как она нашла его. Никакого уединения. Алё, мы в огромном замке!

Отведенные согласно теории Лили сутки истекали через два часа. Римус думал отсидеться в одиноком уголке самоуничижения до последнего, а потом запихнуть свою ревность себе в задницу поглубже и пойти поговорить с, черт возьми, его другом. Очевидно же, он повел себя как последний кретин. Сириусу нравится Марлин, это взаимно, и кто он такой, чтобы становиться на пути у истинных чувств. Именно это повторял в уме Римус, пока в его укрытие не ворвались девчонки. Они честно пытались исполнить обещание «мы не будем мешать», и их хватило ровно на добрых двадцать минут.

Ладно, вдох-выдох, лицо попроще.

— Сириус умеет удивлять, — Римус пожал плечами, вышло довольно непринужденно.

— Он что-то говорил тебе? — С лицом шерифа спросила Мэри. Марлин вперила в него свои большие полные надежды глаза. Какая же она милая. Римус невольно мягко улыбнулся, и она будто засветилась.

— Не вынуждайте меня ничего говорить. — Он посмотрел на Маккиннон долгим немигающим взглядом и выгнул бровь. — Пацанский кодекс и всё такое, сами понимаете.

— Конечно! — Закивала Марлин и прошептала по слогам, как шпион: — Мы всё по-ни-ма-ем.

Девчонки заговорщически переглянулись и мечтательно вздохнули. Ну, он сделал всё что мог. А ещё Римус солгал бы, если бы сказал, что ни на миг не был искренен. Они же его друзья, он будет счастлив за них. Даже если их счастье обратно пропорционально его счастью.

Римус собрал разложенные учебники по нумерологии и пошёл на выход, оставив Мэри и Марлин сплетничать наедине. Полученное зашифрованное послание наверняка требовало ещё одного часа бурного обсуждения.

Он на ходу поправлял книги, неудобно сложенные в слишком тяжелой сумке, а ведь Римус не прихватил с собой ничего лишнего. Программа шестого курса была безжалостна. На фоне неразборчиво бурчал голос мадам Пинс.

— …позволю, пока не вернёте последнюю партию, мистер Блэк.

Римус так резко поднял голову, что у него щёлкнула шея. Над стойкой библиотекаря, из-за которой маячил полуседой пучок, грозовой тучей возвышался Регулус.

— Я с ней ещё не закончил. — Процедил Блэк-младший.

— Как закончите, так и приходите. Правила устанавливаю не я.

Римус не видел его лица, но ладонь слизеринца сжалась в кулак до побелевших костяшек и тут же расслабилась. На стойке лежали три толстых ветхих книги в тёмных обложках, и Римус почему-то очень обрадовался, что корешки были отвернуты и он не может узнать, о чем они. Регулус вроде бросил на них взгляд, судя по движению головы, а потом резко повернулся к выходу и врезался колючим взглядом в Римуса. Так, что он почувствовал себя вуайеристом. И что ему сейчас попадет вместо мадам Пинс.

Они потупили друг на друга несколько секунд, одновременно взглянули на двустворчатую дверь и потупили друг на друга ещё одну длинную секунду. Да блин, это просто глупо!

Римус, размяв шею, шагнул вперед, и в итоге они бок о бок покинули библиотеку.

Они не шли, демонстративно прижимаясь к противоположным стенам коридора, но держались на достаточно приличном расстоянии. Будто обычные незнакомцы, которым нечего делить.

И Римусу было бы привычнее, если бы он получил свою порцию слизеринских оскорблений, предъяв к чистоте крови, чего угодно. Хоть чего-нибудь, чтобы Регулус перестал быть той закрытой книгой с отвернутым корешком. Он не раз возвращался в мыслях к разговору с Сириусом в Астрономической башне (сам Сириус тему не поднимал, словно разговора никогда не было) и с каждым разом приходил во всё больший ужас от анализа его слов.

Вальбурга Блэк настоящий монстр, которому нет оправданий, но в изобретательности ей не откажешь. Найдите способ заставить следовать приказам лучше, чем шантаж. Когда на второй чаше весов родной брат. Просчет оказался лишь в неисправимом самодурстве Сириуса, он умудрился сохранить искру, как бы она ни втаптывала её в грязь своими начищенными сапогами. Но что насчет Регулуса? Он испытывал на себе самые страшные проклятия, проходил через мучения за Сириуса.

Римус знает, каково это. Когда ломаются кости, разрываются сухожилия, когда боль настолько невыносима, что ты не можешь кричать. И это даже не самое худшее. Хуже всего, боль заставляет тебя испытывать тотальное всепоглощающее одиночество. Есть только ты и беспросветная тьма, в которой ты корчишься. Такого никому не пожелаешь.

Она усмирила Сириуса, угрожая его младшему брату. Но Регулуса уже шантажировать не пришлось. Он выполнял бы всё возможное, лишь бы Сириус не проходил через то же самое.

Римус задался абсолютно логичным вопросом. Какие, блядь, к Регулусу Блэку могут быть претензии?!

Наконец-то они в гробовой тишине дошли до развилки и, хвала Мерлину, разошлись. Римус бы завыл, поверни Регулус в ту же сторону.

Определенно, эта прогулка займет место в его личном списке самых некомфортных моментов в жизни. Тогда Римус ещё полностью не осознавал, насколько разрастется этот список до конца года.