— По шкале от «терпимо» до «хреновее некуда»? Отвечу, когда подашь мне зеркало, — указал он на подмеченную в самом начале поблёскивающую из углубления тумбы бронзовую ручку. Поттер неодобрительно нахмурил брови. — Извини, Сохатый, мне не до оптимизма.

Вопреки ожиданиям, Джеймс не стал его подбадривать, спорить, пытаться переубедить, и Римус не на шутку напрягся. Он сам был готов попререкаться с ним, но тот, вздохнув, просто передал ему спрятанное зеркало. И перед тем как перевернуть и поднять его на уровень глаз, Римус подумал, может, позадавать хотя бы парочку наводящих вопросов, чтобы морально подготовиться — оттянуть момент. Только вот он уже предостаточно набегался от проблем за сегодня. Пора было встречаться с ними лицом к лицу — в данном случае, тем лицом, которое он помнил в отражении, к тому, что заменило его и теперь, очевидно, останется по ту сторону навсегда.

Но Римус, видимо, уже научился принимать дерьмо, подкидываемое ему на каждом повороте жизнью, и даже не охнул. Одна блестящая розовая полоса наискось тянулась через бровь, верхнее веко, переносицу к мочке правого уха, вторая — покороче — брала начало на скуле и пересекала губы, а третья — совсем короткая — подвела пунктиром линию челюсти слева от подбородка. М-да, тот ещё пиздец.

— Ладно, чуть-чуть оптимизма мне сейчас не помешает, — бросил он зеркало на одеяло.

— Ну, ты не лишился глаза, — пожал плечами Поттер, и Римус, посмотрев исподлобья на его сдерживающую лыбу физиономию, усмехнулся. — Лунатик, это не конец света. Мадам Помфри сказала, что у неё есть косметическое заклинание. Оно, конечно, кратковременное, придётся постоянно обновлять. Но, я думаю, можно скрестить Санаре Стигма с иллюзорными чарами, чтобы увеличить действие эффекта и было ещё больше незаметно.

Сохатый постучал по лежащей на коленях книге, и Римус только сейчас увидел, что это был колдомедицинский справочник. Брови поползли вверх.

— Даже если и сработает, при близком контакте иллюзия спадёт, — неверяще прищурился Римус. Не веря не столько в идею друга, сколько в то, что перед ним сидит Джеймс Поттер, который решил освоить ради него азы медицины.

— Да, но для тех, с кем ты будешь близко контактировать, — многозначительно выпучил глаза Сохатый, — шрамы — не помеха. К слову о тех, с кем ты близко контактируешь…

— Не надо, — поморщился он, лицо неприятно стянуло, — я и так всё понял. Нейт выскочил отсюда как ошпаренный.

— А кто бы не выскочил, Лунатик? — Дельное замечание. — Я поговорил с ним, всё объяснил, он никому не скажет. Просто дай время. — Римус, остановив порыв потереть глаза, молчаливо кивнул. — Но я не только о Нейте, — замялся Поттер, нервно почесав плечо, — пока ты спал, многое произошло…

Джеймс резко замолчал, и они оба обернулись на скрип, который уже ни с чем не перепутаешь. А у Римуса второй раз за день свело внутренности от легких цитрусовых ноток, пощекотавших нос. Подскочив, друг выглянул из-за ширмы и юркнул назад в укрытие [вообще ни разу не палевно]. Он чуть не промахнулся мимо стула, снова встал, снова сел, снова встал и, совершив два оборота вокруг своей оси, вылупился на Римуса отчаянно кричащим «что мне делать?!» взглядом. Римус бы ответил, если б у него в глазах не было того же вопроса. Ну, не под кровать же прятаться Сохатому, ей богу, и для двоих там места точно не хватит. Поэтому, когда Белл зашел в их маленький панический мирок, перед ним предстала картина, как они пялятся друг на друга, упорно делая вид, что им невероятно удобно сидеть с неестественно прямыми спинами, словно на ужин были железные прутья.

Нейт вежливо «постучал» по натянутой белой ткани ширмы.

— Можно? — Со смущенной полуулыбкой поинтересовался блондин, смотря на Римуса без капли ужаса или отвращения. Римус зачем-то взглянул на Поттера, будто разрешение надо спрашивать у него.

— Да, да, — спохватился Сохатый, — конечно! Я пойду как раз спрошу у мадам Помфри, отпустит ли она тебя в башню, — его губы придурковато растянулись, пока он вертел головой, и, показав два больших пальца за спиной Белла, Джеймс ретировался в кабинет целительницы. А Римус, не выдержав направленного на него тёплого взгляда, опустил глаза.

— Честно говоря, я ждал за углом больше часа. Думал зайти, когда Поттер уйдет, но, похоже, «часы посещения» твои друзья воспринимают максимально прямолинейно, — присел на край койки префект. — Ты ведь не спал, когда я был тут утром, да? — Римус качнул головой, неуверенно поднимая взгляд так, чтобы волосы падали на лоб и хоть немного прикрывали его свежие автографы.

— Я не хотел, чтобы ты так узнал об этом.

— Я бы тоже не хотел об этом так узнать. Но имеем то, что имеем, — Нейт втянул скулы, смещая изучающий взгляд на его предплечья, которыми Римус обхватил колени. И как бы ни было некомфортно, он не стал их прятать. — Они полностью не заживают?

— Нет. И я пойму, если ты не захочешь продолжать встречаться с уродом, — отчего-то его подбородок сам вздёрнулся вверх.

— Единственное, что уродливое здесь, Римус, так это только что прозвучавшая фраза. Ты уже достаточно поправился, чтобы я послал тебя в задницу за неё? — Выжидающе вскинул бровью Белл.

Римус, удостоверившись, что внимание целительницы целиком занято размахивающим за стеклом руками Сохатым, положил ладонь на одеяло так, чтобы касаться пальцев блондина.

— Не-а, я ещё очень слаб, и у меня горячечный бред.

— Что ж, когда он пройдет, тебе придётся мне многое прояснить, — переплел их пальцы Нейт. — И я сказал бы что-нибудь вроде «шрамы украшают мужчину», если бы это не было так банально.

— Ты всё равно это сказал, — улыбнулся Римус, надеясь, что шрам не искривляет его губы, но Нейт смотрел ему прямо в глаза, и от него не исходило даже намёка на неприязнь.

— Чёрт, так и есть, — тихо рассмеялся блондин, и огладил свои собранные в хвост волосы.

— Лунатик, пакуй манатки! — Распахнулась дверь кабинета с такой силой, что стекло задребезжало от удара рамы о деревянную перегородку.

— Мистер Поттер!!

— Простите! — На миг остановился Джеймс и подбежал к ним. — Я всё уладил, — затараторил Сохатый, — вот заклинание, — потряс он сложенным тетрадным листом, — вот зелья, — два флакона ударились о тумбочку, — зелёный нужно будет выпить на ночь, а желтый утром… ой, или… — Джеймс почесал затылок.

— Наоборот, мистер Поттер, — подсказала появившаяся за спиной целительница, смиряя друга укоризненным взглядом, а потом перевела его на Нейта, но, видимо, понимая, что бороться с группой поддержки Римуса уже не имело смысла [никогда не имело], не стала ничего комментировать.

Впрочем, завидев чуть ли не вылизанный поднос, женщина довольно хмыкнула, и её лицо разгладилось. Она произнесла заклинание «Леворе», нарисовав кончиком палочки в воздухе галочку, и на этот раз отражение в зеркале было уже не таким безобразным. Шрамы будто выбелились, и, в принципе, издалека и при определенном освещении они были почти невидимы. Главное, теперь не забывать накладывать его каждые пятнадцать минут и «случайно» не перепутать с непростительным, когда окончательно заебется так жить.

Одевшись и выслушав стандартные наставления целительницы, Римус наконец-то покинул лазарет. Они втроём остановились на развилке, уводящей их в разные концы замка, и хоть в прилегающих коридорах не было ни души, чтобы не смущать друга, они с Нейтом обменялись простыми пожеланиями спокойной ночи.

— Он классный чувак, — чувствительно пихнул его под рёбра Сохатый, похоже, пропустив мимо ушей слова мадам Помфри про травмоопасные мальчишеские дурачества. Почему до сих пор никто не принимает всерьез тот факт, что после полнолуния скелет Римуса держится на одном святом духе?

— Это да, — и от промелькнувшей без спросу мысли усмешка вышла грустной. Мысли, которая не имела права даже мимолетно проноситься в его голове. Но разок заглянув, она решила обосноваться в его на ладан дышащем чердаке.

Ему, безусловно, нравился Нейт. Очень нравился. Иногда, во время их свиданий Римус ловил себя на том, что он потихонечку влюблялся в него. Слишком «потихонечку». Это чувство было хрупким, неустойчивым и легко развеивалось от встречи с другим человеком. И, наверное, он смог бы влюбиться в Нейта по-настоящему… если бы успел это сделать.