— Так… — осторожно подтолкнул Римус, и Сириус обреченно покачал головой.
— Они там все ебнулись на своей чистоте… Маглорожденные, полукровки… там речь уже не о презрении… речь о геноциде. — Римуса пробрал озноб от его голоса. — Римус, они жрали канапе и запивали тосты за истребление брютом!
— А ты? — С опаской спросил Римус.
— А я надрался вусмерть, что ещё оставалось делать?
Сириус потянулся за сигаретой и запрокинул голову назад, выпуская молочный дым. Римус посмотрел на Запретный лес, и они помолчали несколько минут.
— Ты видел его? Того-о-ком-говорят?
— Не знаю… не знаю, был ли он там. На балу была уйма волшебников, многих я видел впервые. Может и был. — Бал. Мерлин, иногда Римус забывал о том, что Сириус рос человеком, у которого в словарном запасе имелось слово «канделябр». — На колени ни перед кем они не падали, возможно, он предпочитает пока оставаться в тени. Лунатик, я в ахуе, они всегда были долбанутыми на всю голову, но не настолько же! Пока это всё слова…
— Сириус, ты не можешь вернуться к ним.
— Да, я понимаю… понимаю, просто… это…
Блэк замялся, будто зарылся в себя в поисках слов, объяснений. Но Римус не мог представить, что здесь можно противопоставить. И он всё ещё пребывал в не меньшем шоке, что Сириус в принципе ему что-то рассказывает.
Вдруг перед ним материализовался сложенный пополам лист, протянутый Сириусом, который теперь уставился на лес. И он нарочно продолжал пялиться за окно, пока Римус разворачивал — он сразу срастил — то самое письмо.
Сириус Орион Блэк, как ты посмел проигнорировать моё письмо!? Приглашение на бал не было формальным. Твоё присутствие обязательно!
P.S. Не порть вечер брату.
Римус перечитал снова и снова, но так и не увидел связь.
— Не порть вечер брату? — Когда он поднял недоуменный взгляд, глаза Сириуса интенсивно покраснели и невидяще уткнулись в ворот пижамы Римуса.
— Я родился с шилом в любопытной заднице и критическим мышлением. Гремучая смесь. — Сириус усмехнулся без тени веселья. — Я сбегал из дома, чтобы посмотреть на жизнь маглов, на немагический Лондон, мне было интересно просто шарахаться среди них, весь этот транспорт, игрушки, аттракционы… Регулуса тащил с собой, но не против воли, конечно. Если нас ловили, нас наказывали, но я всегда брал вину на себя. Я умолял её… умолял не трогать его! И эта… эта… — Мать. — Она просекла фишку. И тогда, если я портачил, она наказывала его. Охуенно действенный способ, скажу тебе…
— Сириус… — это било все рекорды жестокости по отношению к своему ребенку.
— Я не мог не вернуться. Если бы она пытала его… Лунатик…
Снова повисла тишина. Сириуса разрывало, ему нужно было время. И Римус давал его.
— Я не верю, что он… как они. Он лучше играет по их правилам, вписывается в них, но он-он… — Сириус начал заикаться, в его налившихся глазах отражался лунный свет.
— Я понял. — Пока было достаточно. Римус не стал упоминать о его «разговоре» с Регулусом накануне. Слишком мало информации для утешительных выводов, да и Сириусу это может не понравиться. — А что с плечом?
Блэк сразу напрягся, сощурился, исследуя его не дававшее шансов выражение, и смирился.
— Это такой креативный метод спуститься по лестнице со второго этажа. Моя любимая кузина нашла неподходящий момент для круцио.
— А существует подходящий момент?! — Молниеносно вышел из себя Римус, услышав непринуждённый тон.
— Наверное, да. Не когда я стою над обрывом с чемоданом.
И до Римуса дошло.
— Блядь, Бродяга, ты не мог выебнуться с этим львом позже?
— Мог бы, — подмигнул он. Глаза Римуса совершили полный оборот. Какой придурок! — Да ладно, зажило как на собаке.
Несмотря на чудовищную подводку к этой шутке, они оба рассмеялись. Это было так по-родному, комфортно — просто сидеть вместе с Сириусом, видеть его расслабившиеся на мгновение черты. Римус достал свою пачку, ударил ею по ладони и выхватил обычную сигарету без примесей. Сириус благодарно кивнул и как-то демонстративно приуныл. И Римус уже знал причину.
— Прости за тот вечер.
— Сириус, не надо, теперь…
— Нет, надо! — Жестко перебил его Блэк. — Я был не в себе, даже не помню, что говорил. — Ох, вот как. — Но поверь, я не хотел срываться на тебе.
— Забей, на ком ещё тебе срываться? — Римус шлёпнул его по колену, тут же одернув руку, желающую остаться. — Слушай…
— Хватит на сегодня, — устало подвёл черту Сириус.
Надо же, оба Блэка в один день спасли его этой фразой. Потому что, на самом деле, Римус не особо осознавал, что хочет сказать дальше. Он был рад, что они с Сириусом всё наладили хоть и таким убогим способом. Сириус не помнил их вспышку в подробностях, не помнил обличающие Римуса слова, собственный вывод о привязке. Это так тупо и по-сириусовски.
Что ж, Римусу тоже придётся забыть и как следует переварить полученную информацию. А сейчас им пора было идти спать. По крайней мере, его достаточно развезло от травки, и он сможет быстро уснуть.
====== Глава 1.3 Теория Эванс ======
У ваших ссор же срок годности максимум сутки!
Утверждение Эванс, похоже, работало с одним условием: они с Сириусом должны быть эти сутки в пределах досягаемости. Римус взял на вооружение, чтобы в следующий раз не канифолить себе мозги в течение месяца. А следующий раз ждать себя не заставит — не с их характерами.
После того откровенного разговора потянулись самые обычные школьные деньки. Много учебы, шума, тренировок по квиддичу, к которым Сириус присоединился в конце первой недели. Теперь они с Джеймсом через вечер пропадали на поле и возвращались под отбой раскрасневшиеся, потные и довольные.
Римус патрулировал школу на пару с Лили один-два раза в неделю, и главная его задача состояла в том, чтобы отвлекать её от крадущихся под мантией Мародёров. Почему-то её непреодолимо тянуло идти прямо на них. Почему их тянуло в те же коридоры? — вопроса не возникало. Ему приходилось изображать приступы кашля каждый раз, когда она слышала смешки рядом с собой — «я точно что-то слышала!». А потом отмазываться от её наставлений посетить больничное крыло — «Римус, ты должен проверить этот кашель!».
Цирк, да и только. И ему никогда не удавалось их переубедить. Если они задумали творить хрень, они будут творить хрень.
Благо домашняя работа и те же тренировки отнимали практически всё свободное время, и у них не было возможности разработать и спланировать что-нибудь грандиозное и грозящее вылетом из школы. Поэтому до первого полнолуния они осуществили единственную затею — подменили обычное мыло в женских уборных на трансфигурированное из жабьей икры. И вот периодически из того или иного туалета раздавался оглушительный девчачий крик.
— Как музыка для ушей! — Сириус прикрыл глаза и театрально возвел ладонь вверх. — Я бы слушал это вечно!
— Ты садист, Блэк. — Осуждающе зыркнула на него Лили. Они ожидали Макгонагалл у кабинета, что странно — она никогда не опаздывала.
— Слизь даже полезна, Эванс. Омолаживает.
— Сириус, ты так меня заводишь, когда говоришь о слизи. — Мэри высунула курносый нос из учебника, чтобы стрельнуть глазками, и Сириус послал ей воздушный поцелуй.
— Для справки, омолаживающие свойства присваивают улиткам. От жабьей может начаться сыпь.
— А вот меня заводит, когда Маккиннон занудствует. — Сириус фамильярно закинул руку на Марлин, и та покрылась розовыми пятнами, хоть и еле заметными на коже цвета топленого молока. — Прости, Мэри.
— А меня заводит твоя морщинка между бровями, Эванс! — Гордо объявил Джеймс на волне энтузиазма.
Половина присутствующих пробила себе лоб, другая раскрыла книги и подняла их на уровень глаз в качестве укрытия. И вот такая лажа окружала Римуса с начала года. Разве что Питер не стремился делиться своими фантазиями или что его там заводит. Хоть кто-то уважает личную жизнь и психику Римуса.
Конечно, он понимал, откуда растут ноги. Здесь, вдали от копящегося дерьма за пределами Хогвартса, им просто хотелось наслаждаться юностью, задирать друг друга, флиртовать, любить. Проблема в том, что Римус тоже хотел.
