— Уж точно первее тебя, Бродяга, — парировал Поттер, — Лунатик, твои ставки?
— Я ставлю на тебя, Сохатый, — сообщил Хвост.
— А я не участвую, — откинул одеяло Римус, сползая с кровати и поправляя безразмерную футболку.
— Это ещё почему? — Джеймс уткнул руки в боки.
— Потому что меня с вами не будет, попробую в следующем году, — Сохатый театрально поднял брови, — я убрал своё имя из списка, — пятясь в ванную.
— А, ты про тот список на доске объявлений, — махнул рукой Поттер. — Ничего страшного, мы внесли твоё имя в конечный список у Макгонагалл.
— Что? — Замер Римус. — Нафига? Я не могу его…
— И оплатили, — перебил тот, — но никакой благотворительности, Лунатик. Мы вычли по четыре галлеона из бюджета на твой день рождения, — заговорщически лыбился Поттер.
— Да, так что не рассчитывай на что-то шикарное, — округлил глаза Блэк, — максимум, на кулёк шоколадных лягушек.
— А что не так с шоколадными лягушками? — Протянул Питер.
— Ничего, Хвост, лягушки — это круто, — улыбнулся ему Римус, и тот заметно приободрился. — Ну, вы и жуки, конечно… — до сих пор с трудом веря в то, что парни сделали за его спиной, — …спасибо.
— Мы — Мародёры, Лунатик, а не жуки, — поправил Джеймс. Ребята явно старались показать ему, что эта помощь ничего им не стоила и вообще не требует благодарности. Но для Римуса она значила очень многое. Сама подача, не заставляющая его чувствовать себя нуждающимся в милостыне бездомным. — Так ваши ставки? — Повторил вопрос Сохатый.
— Эванс, — без раздумий, — Лили надерет задницы нам всем, — предрёк он, закрыв за собой дверь в ванную.
Подгоняемый неуёмным очкастым энтузиастом Римус в кротчайшие сроки умылся и напялил форму, однако перед выходом на лестницу он всё же остановился и обернулся к другу. Кажется, Поттер собирался его подопнуть, но, пойманный с поличным, опустил ногу.
— Они помирились? — Шёпотом спросил Римус. Ему просто необходимо было это узнать, и Сохатый, вмиг ставший предельно серьезным, утвердительно моргнул. — Хорошо… — вроде это и было облегчением, но камень с души никуда не делся. — Джеймс, спасибо. Спасибо за всё.
— Не за что, Лунатик, — положил он руку на плечо, — один за всех и все за одного, — Римус только открыл рот, — и слышать не хочу про Мушкетеров!
— Ладно, — усмехнулся он, разворачиваясь к лестнице.
— Но для справки, — приглушённо добавил Поттер на пороге общей комнаты, — идея с итоговым списком и бюджетом на подарки была не моя.
— Вы две копуши! — Высокий голос Макдональд чуть не сбил его с и так обмякших от только что услышанного ног. — Мы тут скоро плесенью покроемся!
Зачем вообще идти на завтрак всем вместе? Римус в прострации дошёл до Большого зала, а потом провел в ней половину дня. Его рука на автопилоте строчила конспекты под диктовку профессоров, ноги переносили его из кабинета в кабинет, а сам Римус так и остался на последней ступеньке лестницы из спальни.
Мне не нужны твои подачки.
Римус так грубо обращался с ним последнее время, но Сириус всё равно нашёл способ помочь ему, и не подал ни одного, хотя бы полупрозрачного намёка. Всё выглядело, будто Сохатый был инициатором — так, что Римус даже и не подумал на Блэка.
вспомните для начала о вашей дружбе…
Пожалуй, стоило выразиться по-другому. Тебе, Римус, надо вспомнить о вашей дружбе. Блэк о ней никогда не забывал. И начать можно было с одной залежавшейся у него вещицы.
Но сначала Римусу пришлось вернуться в своё тело, так как сочетать рефлексию и трансгрессию — не лучшее решение, если не хочешь себе что-нибудь расщепить.
Впрочем, две трети занятия ничего опасного для жизни не происходило. Их посадили на длинную скамейку в Большом зале, и заставили выслушать очень долгий и нудный инструктаж, от которого Римус начал клевать носом. Возможно, он бы тоже не возражал, чтобы его называли «Кэрол» — по крайней мере, это было бы весело. Но нет. Министерство прислало им не старца с маразмом, а зеленого стажёра. Зеленого во всех смыслах. И, похоже, он был метаморфом, потому что вряд ли прическа столь ядовитого цвета — добровольный выбор. Могла бы существовать, конечно, вероятность, что в душе он панк, но не с этим блеклым консервативным костюмчиком. Лицо паренька было в тон волосам, а бубнил он настолько тихо, словно боялся учеников больше собственной тени. Нет, сегодня Римус точно не будет пробовать трансгрессировать. Гораздо разумнее потом попросить Эванс разложить ему чётко и по фактам, о чем толковал этот одуванчик, тем более, у неё вроде не возникало проблем с восприятием информации на унылых частотах. Разве что она отвлекалась раз в пять минут, щипая Джеймса и Римуса. Но на него могла и не тратить силы — раз в две минуты его щипал Нейт, сидевший с другой стороны.
Иногда создавалось ощущение, что желтый и синий факультеты, в принципе, открыли только для того, чтобы было кому сидеть между гриффиндорцами и слизеринцами. Они расположились на разных концах скамьи, а перейдя к практической части урока — в разных концах зала. И даже через весь Большой зал до них доносились заносчивые комментарии — как понял Римус, они делали ставки, кого из Мародеров расщепит первым. Однако по итогу в середину обруча получилось переместиться только у Лили и Нюниуса.
— По-моему, во мне что-то умерло… — Сохатый уже пять минут разглядывал своё отражение в тарелке.
— А нечего было дрыхнуть во время инструктажа, — наколола оливку на вилку Эванс, — сконцентрировались, представили, сделали кувырок. Что сложного?
— Вот! — Поднял на неё безумные глаза Поттер. — Ты только что это объяснила за три секунды! О чем он талдычил целый час?
— Я не мог перестать нервничать из-за мадам Помфри… — шея Питера втянулась в плечи, — зачем она с нами сидела?
— Чтобы пришить твою руку, когда её оторвет, — на полном серьезе ответил Блэк, Питер в ужасе взглянул на Римуса.
— Если оторвёт, Хвост, — утешил, называется.
— Никому ничего не оторвёт! Питер, всё будет хорошо, я тебе помогу в следующий раз, — наклонилась вперед Лили, чтобы улыбнуться Петтигрю справа от Римуса, и теперь его бледное лицо стало пунцовым от смущения.
— Эванс, может, и мне поможешь? — Поиграл бровями Джеймс. Взять на заметку: сказать Сохатому, никогда так не делать. Больше было похоже на припадок.
— Будешь в очереди за мной, Поттер, — вклинилась Мэри.
— И мной, — одновременно произнесли Римус и Марлин, машинально посмотрев друг на друга. Уголки её губ вежливо дернулись, и она перевела взгляд на Лили. Ему ведь не показалось? Это точно было странно. Сириус поднял со стола кувшин и «непринужденно» подлил сока во все кубки, до которых мог дотянуться.
Эванс надула щёки.
— Ладно, я вам всем помогу! Но это последний раз, больше такая халатность не прокатит.
— Конечно, — хором, и Лили закатила глаза. Все до одного за столом понимали, что нет, не в последний, и да, ещё как прокатит.
Консультацию для «особо одаренных» назначили на воскресенье, чтобы «из их головушек ничего не успело выветриться к следующему уроку». И остаток дня прошёл по заезженному сценарию. Римус со скрипом завершил перевод всего одной страницы пунктированных рун. Одна малюсенькая точка, добавленная к любому символу, полностью меняла смысл, транскрипцию и желание Римуса продолжать изучать древние руны. Несколько раз он принял за точку въевшуюся в пергамент грязь, а потом полчаса искал причину, почему предложение напоминает бред, написанный под Конфундусом. Как следствие, вышел из библиотеки Римус, не прекращая почесываться от фантомного зуда, который не спал, даже когда он неподвижно простоял под сильным напором душа минут пятнадцать, читая мантры и успокаивая себя тем, что хельсингские руны он же одолел — значит, и эти освоит.
М-да, может, и подействовало бы, если б руны имели хоть малейшее отношение к его состоянию.
Зуд преследовал его и во время короткого свидания с Нейтом, и во время патруля с Лили, и разросся до того, что у него начали чесаться кости, но тут, скорее всего, дело было в приближении полнолуния, обратный отсчет до которого запускался стандартно за четверо суток. И проводив подругу до гостиной, Римус решил, что лучшего способа избавиться от раздражения, кроме как буквально выкурить, ему не найти. Но прежде чем направиться в служащую курилкой башню, он таки поднялся в спальню.
