— Так, Белл, даже не начинай, — смирила его строгим взглядом Эванс. Римус едва открыл рот, и в его переносицу прицелился указательный палец, — а ты не продолжай. И это Оливия в Клубе. Ты бы знал об этом, если б внимательно слушал меня на обходах.

— Лили, я всегда внимательно тебя слушаю!

— Попробуй ещё раз, а то недостаточно убедительно, Римус, — похлопала ресницами подруга. Вот язва. — Ну… я тогда пойду разыщу её, — прихлопнула в ладоши Лили, начиная пятиться, — а вы тут поболтайте.

— Иди на запах шоколада! — Подсказал префект, и Лили, кивнув, развернулась и скрылась в толпе. — Ладно, за эту изящную эвакуацию можно и воздержаться от насмешек над старостатом. Хотя бы месяц.

— А ты сможешь? — Исподлобья взглянул на него Римус.

— Не уверен. Возможно, мой сарказм уже не оправится. — Нейт одолжил из его рук бокал и допил оставшееся на донышке шампанское. — Хочешь проветриться? Я знаю, где выход на балкон, — поиграл он бровями.

— Это лучшее предложение за сегодня.

— Раз так, сначала оглянись. — Послушавшись, Римус развернул корпус к бившемуся в конвульсиях трио трубачей. — Видишь насилующего тромбон чувака? — Точнее и не описать. — А теперь возьми чуть правее, — и Римус готов был расцеловать Нейта, без которого он бы ни за что не приметил подпиравшего стену четвертого музыканта с понурой головой, бессмысленно стучащего палочкой по металлическому треугольнику. — Когда почувствуешь себя в чем-нибудь лишним и бесполезным, вспомни об этом парне.

— Ты знаешь, что я тебя обожаю? — Облегченно выдохнул Римус.

— Да. Идём.

Нейт, мимолетно задев его руку, направился вглубь кабинета, проскальзывая между гостями, и Римус, вручив бокал потерянному официанту, последовал за ним довольно, к слову, извилистым путём. Таким, что напрашивался вопрос, насколько Слизнорт расширил свой кабинет ради этого «чудесного» приёма. И пока он продвигался, стараясь не проткнуть себе обе глазницы авангардными торчащими во все стороны украшениями на платьях, Римус случайно всего на миг потерял префекта из виду. Он вытянул шею, чтобы засечь светлую макушку, но всё тщетно. А попытка прорваться вперед просто наугад, ожидаемо, завела его в тупик, и Римус оказался перед завешенной сатиновыми шторами стеной. Он одернул занавеску для повторной проверки, но за ней была всё та же стена. Замечательно, хоть буди волка и бери след.

И даже если б у него получилось растормошить свою дремлющую сущность, это бы ничего не дало. Так как подготовка к мероприятию у каждого присутствующего, кажется, включала обливание себя тазиком парфюма. Римус ещё раз пробежался глазами по неузнаваемым лицам, словно здесь вообще не было никого из учащихся, и аллилуйя! Впрочем, было бы чему радоваться. Четверо распираемых от самодовольства слизеринцев — совсем не то, что ему хотелось увидеть. Не дай Мерлин, им придётся сидеть за одним столом!

На Эйвери и Розье, у которых разве что раздвоенный язык не высовывался между скалящихся зубов, были парадные мантии ценой, наверное, в треть замка. На Нюниусе — нечто потрёпанное, однако он, похоже, помыл голову, а вот Регулус, на удивление, был в самом обычном черном костюме, наверняка стоящим половину замка, но всё же. Он стоял боком к Римусу, и лицо было скрыто за волнистыми волосами до середины шеи, но судя по чуть отклонённым плечам и меланхолично прокручивающим ножку бокала тонким пальцам, ему было скучно. И то ли тот почувствовал на себе изучающий взгляд, то ли он вконец потерял интерес к разговору, Регулус отступил назад. И ещё чуть-чуть, тот бы точно повернулся прямо к нему, как вдруг Римуса что-то схватило за предплечье и втянуло в прорезь штор. То есть буквально в стену. А в следующую секунду перед ним уже был сверкающий жемчужной улыбкой Нейт.

— Дважды. Ты попался на одну и ту же уловку дважды. — Припомнил префект, как напугал его на вечеринке после матча Гриффиндор-Пуффендуй, и взмахнул палочкой, отчего Римуса обдало приятной волной тепла. Согревающие чары.

— С твоей любовью к эффектным появлениям, думаю, это не последний раз.

Они находились на открытом балкончике с видом на Запретный лес. Вдвоём. И это показалось отличной возможностью для примирительного поцелуя, но Нейт, распознав его намерения, упёрся рукой в солнечное сплетение и слегка оттолкнул.

— Попридержи коней, ковбой. Не только мне известно об этом проходе.

— И кто из нас кайфоломщик? — Закатил глаза к звёздному небу Римус и пристроился рядом с облокотившимся на балюстраду спиной к лесу парнем. — Нейт, ты больше не злишься?.. — Пусть атмосфера между ними и не чувствовалась наэлектризованной, как при прошлой встрече, он не мог не спросить.

— Я и не злился, — чуть помедлив, сказал блондин. — Может немного, но потом я напомнил себе, что знал, на что шёл. — Это не было камнем в огород Римуса, но он вильнул в воздухе и прилетел ему прямо в лоб. — А ещё этот приталенный пиджак, — закусил губу Нейт, и в шоколадной радужке заплясали черти. — Грязный ход, Римус Люпин.

— В свою защиту скажу, что я не собирался давить на тебя своим сексуальным прикидом, — невесело усмехнулся Римус. — Нейт, тот инцидент в библиотеке… мне жаль, это было некрасиво. И ужасно. Ужасно некрасиво, в общем, — да Римус, вот это извинение. Но что-то подсказывало, что всякие «прости-извини» Беллу вообще не нужны.

— И теперь вы воротите нос друг от друга, — даже не вопрос. — Сложно сидеть за тобой в Большом зале и не подмечать такие вещи.

— Всего лишь привычное протекание нашей дружбы. — По переменившемуся выражению префекта было видно, что он еле сдерживался, чтобы не прокомментировать каждую часть этой фразы. — Нейт, тебе не нужно беспокоиться об этом, — вкладывая в свой взгляд максимальную подкрепляющую слова твёрдость. — Тебе не нужно беспокоиться о Блэке.

— Да что ты, — а вот и настоящие эмоции. — Не нужно?

— Именно. — Подтвердил он, и префект неверяще сощурился. Ну, как Римусу донести до него, что ему можно довериться? Как донести, что… — Я же с тобой.

Из-за стены раздались приглушённые аплодисменты, и они оба обреченно вздохнули. Пора было возвращаться. Нейт выпрямился, очевидно, раздумывая, что бы такого острого подкинуть, но когда он посмотрел на Римуса, в глазах не было и тени насмешки.

— Твой раунд в этой игре ещё не подошел, Римус Люпин. Но когда наступит очередь отвечать «кого бы ты выбрал», что ж… — он пожал плечами, — не прогадай. — Белл похлопал его по груди и комично выпучил глаза, — а пока нас ждёт «лучшая часть»! Надеюсь, в меню найдутся верёвка и мыло.

Всё как тогда в Ванной старост: Нейт говорил что-то выворачивающее наизнанку, до боли честное, а потом наклеивал пластырь в виде шутки. И Римусу ничего не оставалось, кроме как притвориться, что этого пластыря достаточно, чтобы остановить кровотечение из нанесенной раны.

А в данный момент ничего не оставалось, кроме как пройти за ним на невыносимо долгое рождественское застолье. Да, именно рождественское. И Слизнорт не допился до белки, что аж промахнулся со своей вечеринкой на две недели, он специально перенёс приём ради сбора большего количества гостей — своих бывших отличившихся в карьере [естественно, только благодаря его Клубу] учеников. В том числе знаменитой Катрионы Маккормак, которая не могла приехать до Нового года, так как была на чемпионате Японии по квиддичу. Собственно, завывания о её заслугах и пришлось слушать практически половину оставшегося времени. А верёвки и мыла в меню, к сожалению, не было.

Они с Нейтом попытались устроить игру на выпивание с простыми правилами — пить каждый раз, когда Слизнорт произносит «чудесно», представляя ещё одного добившегося высот экспоната. Но быстро поняли, что такими темпами они сползут под стол раньше, чем в ход пойдут десертные вилки. Поэтому пришлось играть в «не усни, уронив голову в тарелку». Спасала только Лили, толкающая его в бок каждый раз, когда он был в шаге от проигрыша.

Не так уж и скучно, Римус, — прикрывала зевоту Эванс.

Под конец ему всё-таки удалось удобно устроиться на стуле и, видимо, уснуть с открытыми глазами, потому что очнулся он от настойчиво тормошащей его за рубашку подруги. И окончательно Римус пришёл в себя, когда кто-то, протискиваясь сзади, пнул ножку его стула.