— Лунатик, стой!
— Пошёл ты, — кинул он, хватаясь за дверную ручку.
— Коллопортус! — Римус остервенело рванул на себя дверь. Конечно же, она не поддалась. — Римус, просто выслушай, — он прижался лбом к двери, его палочка была на тумбочке в нескольких метрах, но он не мог отойти, не мог снова встретиться с Сириусом, — это не то, чем кажется. Я не осуждаю… Мерлин, ну, прости за мою реакцию!
— Хорошо. Открой дверь.
— Нет!
— Я выслушал. Я сказал, всё хорошо. Открой. Дверь.
— Нет, пока ты не посмотришь мне в глаза. — Ладно, он вполне может дойти до тумбочки с закрытыми глазами. Только вот, естественно, Блэк его опередит.
Римус, собрав все остатки выдержки, развернулся с максимально нарочитым одолжением. И оттого, насколько разбитым выглядел Сириус, у него ёкнуло сердце, враз растворяя выстроенную стену. Ему правда жаль. А Римус опять повел себя как эгоистичный кусок дерьма, требуя немедленного принятия и понимания, желательно с щенячьим восторгом в придачу.
Блядь… Он ведь даже не дал время.
— Нет… это ты меня прости, Бродяга. Нельзя внезапно вывалить такое и…
— Да не во внезапности дело, надо было сказать раньше! — А? — В смысле… тогда же, когда и Сохатому. — А, ясно. — В смысле, мы же друзья. Ты можешь доверять мне, Лунатик. — Блэк шагнул к нему, и Римус порывисто втянул воздух, задерживая дыхание и кивая. Он мог бы напомнить, как тот почти три месяца скрывал свой уход из дома, но в душе понимал, что Сириус видел это бревно в своём глазу и именно поэтому не особо задавливал претензиями. — Так у вас с Беллом всё серьезно?
К глотке подступил предательский истеричный смех. А можно ещё более неудобный вопрос? И ещё более замогильным тоном?
— Эмм, наверное… я как бы ограничен в вещах, делающих отношения серьёзными… — замялся Римус под немигающим изучающим прицелом. — Вообще-то, знаешь, я совершенно не хочу сейчас это обсуждать. — Никогда. Он никогда не хочет обсуждать это с Сириусом. — Честно говоря, я очень-очень хочу выпить, — чуть ли не с мольбой.
— Отличная идея, — абсолютно неестественной интонацией согласился Блэк и, встряхнув волосами, наглядно приободрился. Чересчур резкая смена. — Обожаю, когда Эванс включает режим королевы вечеринок. Дьявол сказал мне: оторвись! — Процитировал он песню из подаренного альбома, игриво подмигнув бровью, и взмахнул палочкой.
Замок щёлкнул. Как и что-то в голове Римуса.
— Ты послушал Presence?
— А ты сомневался? — Сириус оскорбленно схватился за сердце. — Да за кого ты меня принимаешь?!
— За того, у кого всё свободное время уходит на укладку, — на полном серьезе ответил Римус.
— Справедливо, — он повел плечами и широко улыбнулся своей самой лучшей улыбкой, после которой обычно следовало «это мой Лунатик». — Ну, пошли. Ставлю сикль, Эванс уже на камине, а Сохатый утонул в луже слюней.
— Поднимаю до двух, — вышло немного потерянно, и Римус быстро потянул на себя дверь, чтобы скрыться в спасительном полумраке.
Видимо, он больше не услышит этих выворачивающих наизнанку слов.
Но так ведь и должно быть, да? Пора было уже определиться, чего он хочет от Блэка. Он не сбежал, остался с ним. Не дал сбежать Римусу. Что ещё ему нужно? А за окончание сцены Сириус так вообще заслужил награду за Лучшую мужскую роль. И теперь Римус как настоящий друг обязан помочь ему поддержать этот сценический образ, что бы под ним не происходило. Тем более, продержаться-то осталось до полудня.
А там уже поезд до Лондона. Гэмпшир. Полнолуние. И неделя наедине с отцом, за которую ему придётся найти ещё один подходящий момент для объявления о своём решении стать преступником.
Волшебные будут каникулы.
Комментарий к Глава 1.13 Подходящий момент The Beatles — Help!
The Stooges — I Wanna Be Your Dog
Ringo Starr — It Don't Come Easy
====== Глава 1.14 Изумрудный город ======
Награды за Лучшую мужскую роль Сириус всё-таки лишился.
С его лица не сходила счастливая лыба, он неустанно уводил танцевать Марлин, а когда у неё уже заболели ноги, прилип к Мэри. Раз в десять минут он подбегал к Римусу, пытаясь вытащить его на танцпол, хотя заранее знал, что ничего не выйдет. Но, похоже, он так показывал, что между ними всё по-прежнему. К тому моменту, как все выдохлись, он всё ещё впадал в нирвану на камине. И всё бы ничего, если бы не одно беспрецедентное «но».
Сириус нажрался.
В стельку. В хламину. Вдрабадан. До такой степени, что вырубился прямо на ковре рядом с натерпевшимся камином.
Не воспринять это на свой счет было невозможно.
Римус остался помочь с уборкой Джеймсу и Лили, и они втроём усердно игнорировали посапывающее тело, укрытое пледом — Марлин согласилось пойти спать, только удостоверившись, что они перенесут его потом в спальню. Однако, когда весь учинённый разгром был ликвидирован, Римус кивком указал Сохатому на бездарного актера, и тот покачал головой.
— Обойдется, — непреклонным тоном сказал абсолютно трезвый Поттер. — Будет уроком.
Ему стало даже жалко Сириуса, как и Лили — она подложила под его голову диванную подушку, но решила не спорить. Как и Римус.
— Не бери в голову, Лунатик. Я выбью из него всю дурь к Новому году, — сластил пилюлю друг, поднимаясь наверх.
И Римус не ответил своё традиционное «я сам разберусь». Он понятия не имел, какого рода эта «дурь». Но одно Римус знал точно. Единственный, кто вынесет урок из сложившейся ситуации — это ничего не подозревающая малышня, спустившаяся в общую комнату ранним утром.
Урок на тему: «Не будите спящую собаку».
Ну и, вероятно, ещё Римус с Сохатым и Хвостом получат бесплатные курсы по французской нецензурной лексике, когда бешеный от злости Блэк ворвётся в спальню, непременно хлопнув дверью, чтобы разбудить их всех.
Возможно, он зря отказался от Прорицаний. Потому что, ровно как он предположил, так всё и случилось. Притом из-за обострившегося слуха у Римуса было ощущение, что дверь ударилась не об стену в трёх метрах, а об его голову. Внизу же явно кто-то ревел.
— Je vous déteste, enfoirés! Putain, pourquoi vous m’as laiss là-bas?!* — Прогремело вместо пожелания доброго утра. И спустя полминуты яростной возни с балдахином, с кровати Сириуса уже доносился вообще не аристократичный храп.
— По-моему, там было что-то про путан, — просунулась между штор голова Джеймса. Свежего, жизнерадостного и ничуть не сожалеющего.
— Всё ещё считаешь, это была хорошая идея?
— Римус, я знаю, что делаю. — Заверил его Джеймс “Величайший Стратег” Поттер. — Пусть лучше бесится, чем закрывается в себе.
В этом был определенный смысл, признал Римус. Извращённый, конечно, но вполне под стать Сириусу. Разжечь пожар в его голове, чтобы вытравить всех тараканов.
Римус полностью передал вожжи другу, хотя раньше бы весь извёлся от факта, что Сохатый в некотором плане ближе к Бродяге. У Джеймса всегда получалось лучше нейтрализовать сириусовские загоны. Он умел виртуозно управлять его вагонеткой с альтернативными личностями, несущейся на эмоциональных американских горках. И мог даже сбить её с рельсов, выйдя сухим из воды. В то время как Римус только получал по роже ветром, когда она проносилась мимо.
Взять, к примеру, вчерашний «разговор». Сириус злился? Сириус был обижен, связав воедино все красные нити, протягивающиеся от эпизодов со всплывающим «личным», куда Римус просил его не лезть? Сириус гомофоб, но не хочет разрушать их дружбу?
Но он же сказал, что не осуждает. Тогда что это было? Римус не понимал.
И пока что не хотел понимать. Что он хотел — так это есть. И ещё раз увидеть Нейта перед отъездом.
Они попрощались как следует ещё вчера днём, предвещая загруженное вплоть до отправления поезда с платформы расписание, в которое вряд ли получилось бы впихнуть даже пять минут наедине. Римусу нужно было сложить чемодан [плюс, видимо, чемодан пребывающего в отключке Блэка], занести в библиотеку книги, забежать в лазарет за целительными зельями, и всё это в посыпке из префектских обязанностей — организовать сборы и доставку первокурсников до Хогсмида. Хотя здесь он мог бы отдать вожжи Эванс. И времени всё равно бы не осталось.
