— О да, ты разгадал мою величайшую тайну! — Отшутился он, скрипя всеми внутренними органами.

Нейт ещё раз быстро его поцеловал и выбрался наружу. Римус должен был подождать минут пять для перестраховки — видимо, это теперь неотъемлемая часть его жизни, хотя ему не привыкать. Но скрываться вдвоём явно веселее и намного-намного приятнее.

Мерлин, попроси его сейчас описать своё состояние, у него не нашлось бы слов. Наверное, потому что ещё никогда с ним не случалось ничего настолько хорошего. Безусловно, счастливые дни, когда к нему домой заявился Дамблдор с письмом и когда он сел в одно купе с Мародерами, остались на своих пьедесталах. Однако счастье, подаренное этим днём, совсем другого разряда. Он рискнул и добился другого человека. Человека, с которым он сможет разделить свои чувства, узнает, каково это — прикасаться, без страха быть неправильно понятым, целоваться до головокружения и даже обжиматься в коридорах. И теперь его точно не так будут трогать все эти нежности друзей. Ну, в значительно меньшей степени.

Римус так замечтался, что чуть не забыл об оставленной в библиотеке сумке с вещами, когда вышел в коридор. Попытка проскользнуть незаметно, пригнувшись ниже стойки, с треском провалилась, и вот уж кто умеет спускать с небес на землю, так это мадам Пинс, у которой вместо голосовых связок, похоже, мел и доска. Но стоило свалить от неё подальше, под ногами снова выросли кучевые облака.

Главное, не улыбаться по-идиотски при друзьях, а то налетят с каверзными вопросами.

Как раз подходило время ужина. Римус сделал круг через башню Гриффиндора и, не застав никого в спальне, взобрался на свою кровать и запрыгал от радости, как ребенок. Всего минуту. Он тут же спустился, поправив покрывало, и собрался выходить, как взглянул мимоходом в зеркало и замер. Отражение показалось каким-то другим: Римус будто стал выше, лицо симметричнее, а волосы, кажись, впервые не выглядели как клочковатая шерсть старой псины. За спиной незнакомца в отражении с дальней стены Джеймс Дин дерзко улыбался в духе «кто здесь самый крутой парень?». Римус ответил ему той же улыбкой, крутанулся на пятках и потопал в Большой зал.

Он случайно пропустил нужный поворот, но не расстроился увеличившемуся в два раза пути. Его сейчас вообще ничего не смогло бы расстроить, в ушах играла музыка, встречные ученики засматривались на него, и он даже не начинал перебирать причины, что с ним может быть не так.

Оставалось только преодолеть последний коридор перед парадной лестницей, как он приметил знакомую фигуру, выходящую из кабинета Заклинаний. Римус подкрался со спины и легонько ткнул парня пальцами в бока.

Хвост тут же завизжал, чуть не выронив коробку из-под мышки.

— Годрик тебя подери! Лунатик! — Римус, смеясь, запрокинул голову. — Ты че так пугаешь?!

— А че ты так пугаешься? Я поймал тебя за чем-то секретным?

— Вовсе нет! — Девчачьим голосом протянул Питер, стушевываясь. — Это всего лишь шахматы… — постучал он по коробке, — и я всегда пугаюсь…

Тоже верно. Он что, записался в клуб? Римус не знал, но решил не показывать виду.

— Так… сборы шахматного кружка теперь в кабинете Флитвика?

— Временно. Пивз залил прошлое место кухонными отходами… — надо бы разведать на досуге, что за «прошлое место», — у тебя хорошее настроение, — Хвост скорее заунывно проконстатировал факт, чем спросил.

— Сам в шоке. — Потеребил его по волосам Римус.

Перед Поттером и Блэком уже возвышались горы еды, когда они с Питером сели на своей стороне. Обсуждение «Уимбурнских ос» прервалось только для быстрых приветствий и возобновилось дальше без малейшего участия Римуса, Петтигрю же старательно вставлял междометия.

Римус положил себе жареной картошки и два куска мясного пирога, убедился, что Сириус увлечен Джеймсом, и невзначай оглянулся на пуффендуйцев, обнаружив Белла, плывущего вдоль стола. Он что-то говорил, сверкая рядом ровных зубов, оборачивающимся парням и девушкам и, перед тем как сесть на своё место, посмотрел точно на него, засверкав ещё ярче. Римус машинально отзеркалил его улыбку.

— Лунатик сегодня просто светится, — Римус не спешил напрягаться, так как в голосе Сириуса не было язвительно-ироничных ноток. — Вот как выглядит счастливчик, которому не надо горбатиться на отработке в законный выходной!

— Не поздновато для нытья, Бродяга? Вам осталось-то пара дней.

— Чем ближе к концу, тем дольше эти часы тянутся. — Жуя котлету, пожаловался Джеймс.

— Злоебучие часы. — Сириус резко сдул с лица черную прядь. — Без зеркала отработки полный отстой, раньше хоть с Сохатым можно было болтать.

— Они и должны быть отстойными, — напомнил Римус. — Ты не собираешься как-нибудь его забрать?

— Моя мамаша уже наверняка перекрыла мне доступ к Гриммо. Поверить не могу, я взял с собой любую попавшуюся хрень, кроме того, что реально нужно!

— А ты не хочешь Регулуса попросить? — Спросил Джеймс как самую разумеющуюся вещь. — Нечего на меня так смотреть.

Сириус попытался продавить его стальным взглядом, но у Джеймса не дрогнул ни один мускул. С Джеймсом никогда не прокатывало, он легко оказывал сопротивление Блэку, как неприступный утёс, разбивающий капризные упрямые волны.

— Думаю, в этом году я исчерпал лимит его одолжений, — сдался Сириус, и Джеймс вопросительно нахмурился.

Оказалось, Сириус не рассказывал ему про помощь Регулуса в день ухода из дома. Эту часть он поведал только Римусу. И сейчас он прослушал краткий экскурс по второму кругу. Блэк, вальяжно крутя вилкой, просто перечислил факты произошедшего — сухо, безэмоционально, как случайный очевидец, а не главный участник. С таким видом, будто поступок брата не тронул его. Не дал надежду.

Тогда, в больничном крыле, с ним, Сириус был более честен, но Римус тактично сымитировал удивление, как если бы слышал историю в первый раз. И по завершении спектакля Блэк перевел на него красноречивый взгляд и медленно с благодарностью моргнул. Римус уткнул глаза в тарелку, туша вспыхнувший внутри уголёк.

— Так, нахер эту унылую тему. У меня к вам дело! — Сириус чуть наклонился вперед, вынудив их троих сделать то же самое.

— Ты уже придумал, за что будешь отрабатывать следующий месяц? — Римус заранее приготовился к худшему, чем, как ему казалось, окажется очередная выходка. Как же он ошибался.

— Вы не могли бы сегодня после отбоя где-нибудь погулять пару часиков?

— После отбоя? — Хвост. — Пару часиков? — Поттер. — Сегодня? — Римус.

— Да. Знал бы я, что Марлс испытывает слабость к бездомным, давно бы ей признался. — Сириус поиграл бровями.

— То есть вы… — Джеймс уронил голос и с ужасом взглянул на Римуса.

— Ага. — Радостно закивал Блэк и перешёл на шёпот. — Возможно, конечно, это секс из жалости, — и закончил, уже не стесняясь, — но моя гордость сможет с этим справиться.

— Ух ты! — Самовольно вырвалось из Римуса. — Как же здорово! Это здорово! Правда, здорово?! — Римус запихнул себе в рот кусок пирога практически целиком, чуть не подавившись — и пирогом, и истеричным смехом.

— Да ты ждал этого больше меня, Лунатик, — усмехнулся Блэк, и он, усиленно пережевывая, невнятно промычал. Как мученик сквозь кляп.

— Мы поняли, Бродяга, — немного потеряно подвел итог Джеймс, подливая Римусу сока, чтобы было чем запить. — Надеюсь, нам не придётся «гулять где-нибудь» каждый день.

— Только сегодня. — И он снова понизил тон. — Первый раз всё-таки должен быть особенным.

Пирог опасно двинулся вверх по горлу, и Римус насильно проглотил его, осушив весь стакан. Его ничего не смогло бы расстроить? Жизнь: «Вызов принят».

До конца ужина Римус вообще не знал, куда себя деть. Как и Джеймс. Ему даже, похоже, было ещё более некомфортно от беспомощности. Вроде ему надо и поддерживать Сириуса, и незаметно сочувствовать Римусу, но впервые он попал в ситуацию, в которой не мог быть хорошим другом для всех. И Римусу пришлось взять себя в руки хотя бы ради него.

Римус постарался сфокусироваться на воспоминаниях о Нейте, на цитрусовом аромате, до сих пор державшемся на его свитере. Он попробовал перенестись обратно за гобелен рядом с библиотекой и почувствовать то, что чувствовал, целуясь со своим «новым парнем». Первым парнем. Воспроизвести ту эйфорию. И ему стало легче, не полностью, но достаточно, чтобы вынести время до отбоя.