Сириус явно наслаждался тем, что происходило на лице Римуса, которого просто сковал паралич ниже шеи. И поэтому, когда Блэк [за каким-то хером] решил подняться, он не сразу отодвинулся к изголовью кровати, а несколько бесконечных секунд всматривался в любимую ехидную улыбку, находившуюся на расстоянии всего лишь пяти-шести дюймов. Катастрофа. Римус, спохватившись, поднял взгляд и тут же встретился с впивающимися в него потемневшими глазами Сириуса. Полная катастрофа.
Благо на помощь пришёл родной нервный кашель. Нужно было предпринять что-то экстренное, действенное. Отрезвляющее. И…
— Марлин права, ты ужасен, — как можно саркастичнее ответил Римус, отползая подальше, пока спина не упёрлась в холодное дерево. Он повыше натянул одеяло и положил подушку сверху на бедра, как укрывающий щит.
Выбор Римус сделал верный. Болезненный, но верный. Имя Марлин произвело необходимый эффект, разбив поднимающийся шквал возбуждения. Сириуса оно тоже вроде осекло, он моргнул, и пытливый взгляд снова стал игриво-беззаботным. Словно ничего и не было.
— Пфф, я исключительно внимателен к деталям, — нарочито задетым тоном. Римус бы поспорил. — Вообще-то я хотел, наверное, извиниться за то, что придирался к тебе… — будто думая вслух произнёс Сириус, пододвигаясь к краю.
— Наверное? — Римус вскинул брови.
— Да, если бы ты не врал, я был бы более уверен. Но, кажется, я всё-таки понял, что ты имел в виду про личное пространство. — Блядь, можно уже забрать те слова обратно? — Здорово, что ты заводишь новых друзей, в конце концов, может тебе наконец понравится какая-нибудь девчонка. И пуффендуйки в этом плане гораздо развратнее когтевранок. — Сириус пошло ему подмигнул и спрыгнул с кровати, оставив внутри только просунутую через шторы голову. — Обещаю больше не вести себя как курица-наседка. Спокойной ночи, Лунатик.
Интересно, мистер Внимательность-к-деталям заметил, что Римус ни звука не проронил во время этого королевского благословения? Он пробовал расслышать биение сердца Блэка, но не мог из-за своего собственного, долбящего по барабанным перепонкам. И как бы он ни старался, у него не выходило отделаться от ощущения, что Сириус только что просто сбежал.
Надо стараться сильнее, подумал Римус. Ему всего-навсего показалось. Как обычно. Когда Сириус шепчет ему что-то на ухо, замирая опасно близко к его лицу, когда он проводит ладонью по щеке, пока Римус притворяется спящим, когда берет его за руку, нежно смотря прямо в глаза — Римус постоянно придает его действиям лишнее извращенное значение. Но дело в том, что Сириус просто тактильный, ему необходимо подтверждать свои слова прикосновениями, проникать в тебя взглядом, обозначать своё присутствие всеми возможными способами. Его уверенности в себе хватает, чтобы буквально завладевать своим собеседником, в то время как Римус вечно сомневается, спрашивая себя: то ли он говорит, слушают ли его, сдалось ли кому-нибудь его мнение. И по большей части даже в компании друзей в основном отмалчивается и смотрит на свои теребящие что-нибудь пальцы.
Римус улёгся на бок, возвращая подушку на место, и достал из-под простыни светящуюся палочку. Он глупо поводил ею из стороны в сторону, словно маятником, читая про себя гипнотизирующую мантру.
Нельзя искать в Сириусе Блэке того, чего в нём априори нет. И быть не может.
— Нокс.
====== Глава 1.11 Черный день ======
Спустя три дня Римус пришёл в относительную норму, то есть снова чувствовал себя больше человеком, чем зверем. Пороги слуха, зрения и обоняния вернулись к адекватным значениям, и теперь он не отвлекался во время уроков, если, например, у кого-то в другом конце кабинета урчал живот.
И раз полнолуние позади, значит, месяц прошёл, значит, что? Правильно. Собрание старост! Только вот оно в грёбаный понедельник, а Римус застрял в тянущейся, как плавленый сыр, субботе. Если б было осуществимо, он бы перемотал эту бестолковую пару дней, чтобы уже наконец выловить Белла наедине. Их пути постоянно пересекались — в коридорах, в зале, на смежных уроках, но обоих окружало неприступное кольцо приятелей, от которых никак не возможно было избавиться, не вызвав подозрения. По крайней мере, Римусу точно досаждала эта проблема, словно увязавшаяся за ним пикси, дёргающая за мантию в присутствии Нейта. Хотя, по идее, префект делал ровно то, что и хотел от него Римус — притворялся будто, кроме одинаковых значков на груди, их ничего не связывает. Он же хотел остановиться? Остановиться, потому что дороги дальше попросту нет.
Не хотел. Он вынужден. Но не на такой ноте. И с каждой пойманной тенью мимолетного взгляда карих глаз Римус всё больше понимал — нынешнее положение дел его совсем не устраивало.
К сожалению, использование маховиков было незаконным, да и достать один из них Римус не смог бы, да и в будущее они не перемещают, поэтому было принято решение скоротать время за изучением рун. Джеймс с Сириусом, засучив рукава, сейчас драили имущество школы, Питера он не видел с обеда, а девчонки, наверное, уже нагулявшись по магазинам, сплетничали в чайной Розы Ли. Сегодня у них особый повод, из-за которого подруги всегда превращаются в пищащее и вздыхающее единое целое. У Макдональд новый парень.
Новость поистине интригующая и ужасающая одновременно. Последнего бедолагу она бросила ещё после прошлых рождественских каникул посреди Большого зала за то, что тот подстригся. И теперь воздыхатели предпочитали пускать слюни издалека. Конечно, у неё были какие-то интрижки и свидания, на которые она периодически сбегала, но чтобы прям «новый парень»… Римус бы посмотрел на этого смельчака. И наверняка скоро ему представится немереное количество шансов. Ещё одна обжимающаяся парочка под носом, о чем ещё можно мечтать?
Хорошо, хоть отношения Лили и Джеймса пока застыли на стадии «совсем скоро она будет моей, Лунатик!», притом Поттер говорил это прямо при ней и каждый раз получал по башке тетрадкой. Но Эванс уже не так старалась, отыгрывая возмущение, а на кремовых щеках вспыхивал милейший румянец.
Римус любил хрустящий аромат библиотеки, ассоциирующийся с полным забвением на следующие несколько часов. Симфония листающихся страниц, шорох перьев по пергаменту создавали отдельный мир внутри Хогвартса, в который всегда можно было спрятаться от рыщущих в коридорах школы хищных мыслей. И стоило толкнуть двустворчатую дверь из светлого дуба, они, как правило, теряли след или оставались поджидать снаружи. Но судьба та ещё шутница [сучара], и на этот раз они даже не просочились, а, маршируя, вошли за Римусом и одернули за плечо, когда он по привычке сначала пропустил поворот за первым стеллажом.
Краем глаза и подсознания он заметил отблеск светлых волос, но на анализ потребовалась пара шагов, прежде чем ноги вросли в пол. Римус, не веря своей удаче, бесшумно вернулся и выглянул из-за шкафа в проход, где возле окна, подперев подбородок, сидел префект Пуффендуя. Ладони сразу предательски вспотели. Он так искал этой встречи, но когда она преподнеслась ему на блюдечке, в горле пересохло, а между прижимающихся к торцу стеллажа лопаток скользнула холодная неприятная капля.
Так, спокойно, Нейт не кусается [только когда целуется]. И ничего страшного не произойдет. Вряд ли будет хуже… ладно, возможно, станет хуже — в этом Римус мастак. Но кто не рискует, тот до конца своих дней сидит в дальнем углу на вечеринках и побухивает, пока любовь всей его жизни засасывает язык Марлин Маккиннон.
— Привет, я присяду? — Римус выдвинул стул напротив, и Нейт резко поднял голову.
— Нет! — Превысил допустимую в библиотеке громкость блондин. — В смысле… нет. — Изменилась только интонация. Римус непонимающе изогнул бровь. — Сначала ты, а потом за тобой подтянется весь твой прайд, — Нейт вежливо улыбнулся, — привет.
— Не подтянется, я сегодня один, — Римус позволил себе присесть, и Белл, похоже, смирился. Да и придумывать ещё какую-либо причину было бы неприлично.
— Окей, — пододвинул он к себе разложенные учебники, освобождая Римусу место, — но я занимаюсь.
