— «Будь собой»? — Сгримасничал Хартнелл, поставив одну руку на пояс. — И это твой совет как вожака?
— Ты хочешь, чтоб я приказал тебе не нервничать?
— Да! — Сорвался тот на ультразвук. — Всели в меня уверенность! Иначе я пропотею и этот костюм. А он, между прочим, последний! Ну, Римус, пожалуйста… — сделав бровки домиком.
— Ладно, — кивнул он и схватил Хартнелла за плечи. В отражении светло-карих глаз загорелись его. Ярко-синие. — Стив, — твёрдо зазвучал его другой голос. — Ты справишься.
— Я справлюсь… — завороженно повторил тот и закивал, как сломанный китайский болванчик. — Я буду работать в Отделе по защите прав магических популяций, — гораздо увереннее. И оглянувшись на камин, Стив значительно расслабился, но скребнувшая того тоска вперемешку со скорбью всё же не укрылась от Римуса. Да Стив ничего от него и не скрывал. — Всё ещё не верится…
— Есть такое, — отошёл Римус, быстро метнув взгляд на настенные часы, и ободряюще хлопнул собрата по плечу. — Пора. Ни одна уверенность тебе не поможет, если опоздаешь.
— Точно, — подтянул тот узел галстука и, поправив пиджак, обернулся к зеркалу. — Ты ж завтра придёшь на проводы? Ричи весь извёлся, хоть и строит из себя взрослого.
— Естественно. Отметим его поступление и заодно твою должность, — присел он на высокий барный стул, показав Хартнеллу два больших пальца, и тот, перекатившись с пятки на носок, выдохнул и щёлкнул дверным замком.
Но когда одна нога была на лестничной площадке, Стив отклонился назад и высунулся из-за двери с проницательным прищуром.
— Ты ведь просто голос понизил, да?
— Вали уже, — усмехнулся Римус.
И оставшись наконец в спокойном одиночестве, он обежал переполошенную сборами Сириуса светлую квартиру, взмахом палочки навел порядок и, неторопливо перекурив, вернулся к печатной машинке.
Как правило, писать Римус предпочитал в полной тишине и до обеда — эти условия полностью совпадали с режимом сна Блэка, не вылезающего из спальни раньше полудня. Потом их, так или иначе, вытягивали из дома личные или совместные планы. Римусу нужно было заботиться о членах стаи, Сириусу — о его семье. Их до сих пор частенько приглашал Визенгамот на заседания суда по делу Пожирателей и вдобавок на выматывающие мероприятия, посвященные окончанию войны, на которых очень хотелось сделать себе харакири десертной вилкой. И если бы не присутствие друзей, он бы таки осуществил это ещё на втором по счету светском рауте.
Конечно, проблема была не только в оказывающемся излишнем внимании, которое Римус не любил с детства.
Здание Министерства Магии, Хогвартс, Косой переулок, множество улиц Лондона — всё было отстроено заново. При помощи магии это не являлось такой уж непосильной задачей. Однако не всегда сломанное можно легко починить. Каждый что-то или кого-то потерял на этой войне. И обретенный мир должен был, по идее, стать утешением, наградой, поводом для какой-никакой радости, что всё было не зря, что жизнь изменится. Надеждой на установление лучших времен. Но человеческая душа, к сожалению, так не работает.
Римус не питал ложных надежд, что с восстановлением Министерства и переименованием отдела все враз позабудут о своей неприязни и изменят отношение к оборотням по щелчку пальцев. Эта ненависть не взялась из ниоткуда — она копилась, как снежный ком, из трагических обоюдных поступков на протяжении многих веков — и не может просто так развеяться.
И хоть на приёмах ему и улыбались в сочетании с ледяными взглядами, до полного принятия его вида обществом пройдёт ни одно десятилетие. То же касалось их отношений с Сириусом. Поэтому с такими же холодными неестественными улыбками Римусу приходилось сталкиваться по несколько раз на дню на лестничных площадках или в придомовых магазинах, в которых они периодически показывались вместе. Но это уже из разряда «смириться и не отсвечивать».
С вилами и факелами никто у окон не собирался — и на том спасибо.
Впрочем, у соседки снизу, которая принципиально приоткрывала дверь, каждый раз подлавливая его, спускающегося по лестнице, чтобы осуждающе пощуриться через щёлочку, вилы наверняка были уже наготове. Зато теперь Римус мог отточить улыбку в сочетании с убийственным взглядом, еле-еле сдерживаясь, чтоб не сверкнуть на неё волчьими глазами. На его душе достаточно грешков. Не хватало добавлять к ним ещё и ответственность за чей-то инфаркт.
Выйдя под ласковое солнце уходящего августа, Римус закатал рукава рубашки [почему бы вам с Пруэттами не организовать свой «клетчатый» фан-клуб] и поджёг вставленную меж зубов сигарету. Он так и не сумел поймать настроение из-за перевозбужденного благодаря всяким нервным особам утра и, зацепившись за напоминание Стива, решил прогуляться до музыкального магазина неподалёку.
Спрятавшись за углом, он отправил Сириусу патронус, где его искать, и дернул дверь на себя, как в нос ударил почти стёршийся из памяти аромат прошлого. И Римус, оторвав глаза от порога, уткнулся ими в ошарашенно выпучившиеся и сразу же признавшие его карие.
— Римус Люпин, — последовала широкая жемчужная улыбка, — это снова произошло.
— Привет, Нейт, — отшагнул он, выпустив блондина из магазинчика и пристроившись рядом с витриной. — Ты… откуда здесь? — Окинув невообразимые инструменты за стеклом, половина названий которых для него была покрыта тайной. Но что он точно знал так это, что Нейт жил в Корнуэлле.
— Была пара дел в Лондоне, решил перед отъездом исследовать местный рынок, — кивнув за витрину. Длинные волосы были собраны в низкий хвост. Внешне он практически не изменился со школы, но по исходящим от него волнам можно было сказать, что он стал сдержаннее, взрослее. И как-то не в хорошем смысле. — Ну, а ты?
— Хотел купить подарок для одного из своих… подопечных, — уклончиво произнёс он.
— Волчат? — Изогнул Белл светлую бровь, и Римус с облегчением закивал.
— Да, он поступил в университет, — вот во что действительно не верилось.
— Раз так, без гитары не обойтись. Как ещё покорить всех в общаге? — Усмехнулся Нейт и, осмотрев его с ног до головы, наклонил голову к плечу. — Помощь нужна? Вряд ли между геройствами ты нашёл время прочесть пару музыкальных журналов.
И насколько Римус был благодарен тому за предложение, можно было прочитать в движении всего чуть не потерявшего опору тела. Он ничерта не понимал в музыкальных инструментах и собирался всецело уповать лишь на добросовестность продавца. Идея о подарке пришла ему час назад, и если бы он попросил сходить завтра с собой Сириуса, они бы просто выбрали что-нибудь самое дорогое и эффектное. Нейт же владел собственным магазином и наверняка особыми знаниями, так что встретить его — было уже подарком судьбы для Римуса. Ибо вручи он Ричи какое-нибудь фуфло, однозначно удостоился бы фирменного «лажа, блин».
Римус старался делать вид, будто он вникает в суть расписываемых Нейтом плюсов и минусов той или иной модели, но в итоге сдался на десятой ничем с виду не отличающейся от предыдущих гитары. Он как смог описал ту, на которой иногда играл Ричи у них дома, когда приходил в гости и просил Сириуса научить его тому, чему в бывалые времена научил того Поттер. И всё это больше напоминало игру в шарады — и потуги Римуса сейчас, и наставнические потуги Сириуса.
Слава Мерлину, Нейт в итоге избавил его от страданий и выбрал подходящий вариант для новичка сам. И уменьшив кожаный футляр до карманных размеров, Римус вышел на улицу уже в нетерпении завтрашнего вечера, чтобы увидеть обомлевшую от восторга конопатую физиономию. С тех пор как он стал вожаком, никто из стаи не мог прочесть его мысли, так что это на самом деле будет сюрприз.
Сэкономленное время позволило им с Нейтом ненадолго заглянуть в кафе и пропустить по чашке кофе под извилистый разговор о жизни после школы. О его жизни, в принципе, не чурался без конца трындеть «Ежедневный пророк», поэтому Римусу было интереснее послушать Белла.
Корнуэлл, казалось, война даже не затронула, но Нейту пришлось долгое время ухаживать за родителями, перенять семейное дело. Он успел жениться, развестись и теперь один воспитывал дочь. У каждого свои трудности.
